(no subject)
У меня все выходные в сентябре - болетельные. В первые была простуда, во вторые - адская мигрень, в третьи - температура.
А для меня температура - ужас ужасный, очень уж мне плохо и очень раздражает лежать тряпочкой. Встану - голова едет куда-то, тошнит неимоверно. И Дэн уехал бабушку хоронить. Папа мой отдувается - и в школу, и в музыкалку и на акробатику, и соль для посудомойки купить, и тетрадь Асе в школу, и за сапогами в Пушкино съездить.
Уроки мы с Асей теперь делать категорически не успеваем. Вот что делать, если на часах 10, а уроки не сделаны? Я решина не водить ребенка в школу. Мая подкашливает, потому у нас завтра выходной. Если папа, конечео, всех не разбудит и тихо не отведет в школу. И там Асю четвертуют, потому что ни английский, ни русский, ни окружающий мир, ни математику она не сделала.
Пришла из школы в час, поела и начали мы с ней делать английский. Вот совсем без отдыха. А там уже 3 часа - пора на тренировку. Пришла в девять, поужинала - и уже 10. Все-таки велосипед около часу времени в день высвобождает. А папа - на троллейбусах, вчера вот они его дофига времени ждали, когда с тренировки возвращались.
а я совсем не устаю и потому не могу спать, не уснуть никак. все это жутко надоело, позвонила в неотложку. Приехал врач, а у меня - феерический бардак - тряпки их чемоданов, привезенных в августе по всей комнате. И в добавок - синяя икеевская сумка у входа - с вещами, которые надо кому-то отдать. А надо сказать, что комнатенка моя метров 10, не больше, и шкафа в ней два - а толку от них - ноль, и еще комод - забит нитками и тканью, а еще сундук - с зимней одеждой, а еще два стеллажа - наполовину пустые. все это создает удручающий вид. Так мне страшно, что он потом ювенолов вызовет. Но нет, он заметил скрипку, спросил кто играет, побеседовал с Маей на тему скрипки и уникальности. А мне прописал молоко. И ушел. Сказал, что пройдет. А оно вот не проходит. Колдрекс закончился, линкас не помогает, пью, как истинная мать, детский нурофен.
Заморозила фотокурсы, удалила с телефона фейсбук, потому что уже тошнит от него. Надо было книгу читать, да что-то я в этой своей жизни отучилась книги читать, читаю их только летом.
Зайца шить не могу - боюсь его заразить. А вяжется у меня милейший дружочек. В свитере цвета морской волны, со спящими глазками. Я, правда, потеряла от него одно ухо. В этот раз уши не все вязанные, подложку я сделала из ткани. А еще у этого зайки будет в руках мышка. Мечтаю продать его за две тысячи рублей. А Асю опять на др позвали, а я этого зайку дарить не хочу, значит, надо нового вязать.
В общем, я совсем вылетела из жизни, и вроде только двое суток пролежала - в воскресение утром я еще Маю на хор водила, в старбаксе фотоки обрабатывала, а потом детей к метро провожала, правда до дома еле дошла, завалилась на кровать и хорошенько поревела оттого, как сильно мне плохо. Потом папа пришел через два часа, дал мне градусник, а там - 38.8. А у меня температура почти не поднимается, какое бы воспаление не было. Так что если уж поднялась, то я почти труп. На самом деле она поднималась еще и в пятницу, но что-то я не просекла этого и продолжала заражать город своими микробами. Видимо, в наказание так мне и фигово теперь.
А для меня температура - ужас ужасный, очень уж мне плохо и очень раздражает лежать тряпочкой. Встану - голова едет куда-то, тошнит неимоверно. И Дэн уехал бабушку хоронить. Папа мой отдувается - и в школу, и в музыкалку и на акробатику, и соль для посудомойки купить, и тетрадь Асе в школу, и за сапогами в Пушкино съездить.
Уроки мы с Асей теперь делать категорически не успеваем. Вот что делать, если на часах 10, а уроки не сделаны? Я решина не водить ребенка в школу. Мая подкашливает, потому у нас завтра выходной. Если папа, конечео, всех не разбудит и тихо не отведет в школу. И там Асю четвертуют, потому что ни английский, ни русский, ни окружающий мир, ни математику она не сделала.
Пришла из школы в час, поела и начали мы с ней делать английский. Вот совсем без отдыха. А там уже 3 часа - пора на тренировку. Пришла в девять, поужинала - и уже 10. Все-таки велосипед около часу времени в день высвобождает. А папа - на троллейбусах, вчера вот они его дофига времени ждали, когда с тренировки возвращались.
а я совсем не устаю и потому не могу спать, не уснуть никак. все это жутко надоело, позвонила в неотложку. Приехал врач, а у меня - феерический бардак - тряпки их чемоданов, привезенных в августе по всей комнате. И в добавок - синяя икеевская сумка у входа - с вещами, которые надо кому-то отдать. А надо сказать, что комнатенка моя метров 10, не больше, и шкафа в ней два - а толку от них - ноль, и еще комод - забит нитками и тканью, а еще сундук - с зимней одеждой, а еще два стеллажа - наполовину пустые. все это создает удручающий вид. Так мне страшно, что он потом ювенолов вызовет. Но нет, он заметил скрипку, спросил кто играет, побеседовал с Маей на тему скрипки и уникальности. А мне прописал молоко. И ушел. Сказал, что пройдет. А оно вот не проходит. Колдрекс закончился, линкас не помогает, пью, как истинная мать, детский нурофен.
Заморозила фотокурсы, удалила с телефона фейсбук, потому что уже тошнит от него. Надо было книгу читать, да что-то я в этой своей жизни отучилась книги читать, читаю их только летом.
Зайца шить не могу - боюсь его заразить. А вяжется у меня милейший дружочек. В свитере цвета морской волны, со спящими глазками. Я, правда, потеряла от него одно ухо. В этот раз уши не все вязанные, подложку я сделала из ткани. А еще у этого зайки будет в руках мышка. Мечтаю продать его за две тысячи рублей. А Асю опять на др позвали, а я этого зайку дарить не хочу, значит, надо нового вязать.
В общем, я совсем вылетела из жизни, и вроде только двое суток пролежала - в воскресение утром я еще Маю на хор водила, в старбаксе фотоки обрабатывала, а потом детей к метро провожала, правда до дома еле дошла, завалилась на кровать и хорошенько поревела оттого, как сильно мне плохо. Потом папа пришел через два часа, дал мне градусник, а там - 38.8. А у меня температура почти не поднимается, какое бы воспаление не было. Так что если уж поднялась, то я почти труп. На самом деле она поднималась еще и в пятницу, но что-то я не просекла этого и продолжала заражать город своими микробами. Видимо, в наказание так мне и фигово теперь.