(no subject)
Итак, возница домчал нас с Милославской до Котора. Три часа, сказала ему Лизавета, мы намерены бродить по городу, а в половине третьего жди нас у рынка, будем стоять на остановке, груженые снедью! И мы, начиненные по брови Вранацом и прочим вкусняком вывалились прочь из машины в жару. Я огляделась.
- Чувствую себя как Коля из книжки про Гостью из будущего,- сказала я. Сзади в порту четыре круизных лайнера гигантского размера, Выглядят как инопланетные корабли. А впереди средневековая крепостная стена, причем вертикально уходящая вверх на гору,- Интересно, как тут оборонялись от захватчиков?
- Бодро оборонялись!- отрезала Лиза, -Пошли внутрь.
- Сразу вспоминается бездарная оборона Винтерфелла от армии зомби и короля ночи.
- Зомби на Котор не нападали.
- Зря! Так и вижу как покойнички сыпятся с горы на головы местных жителей. Я бы сыпалась на их месте.
- Кажется Вранац в жару был лишним...
- Не исключено,- сказала я и мы прошли через Морские ворота в город и стали бродить. Вместе с нами бродила четверть населения Китая.
- Надо съесть мороженое, пока мы не ударились теплом и солнцем - сказала Лиза и мы встали в очередь за провинцией Сычуань.
- Как сказать "мороженое" на твоем сербжике? МорожЕнице?
- Нет! Мороженое это сладолёд, дурында.
- А! Я поняла принцип. Надо сказать: Здрава будь, женапродАвица! Нам треба сладолёду в вафлекульке, пршут, Вранац, ветродуй и листопад! Удивительным образом провинция Сычуань рассосалась, Лиза сербжиком и жестами объяснила что нам надо и мы двинулись искать тень. Нашли узкую улочку с лестницей и сели охладиться. Мимо по жаре шла провинция Гуандун с селфи-палками. В Котор конечно лучше приезжать осенью и весной, когда камни не так жарки и география представлена не так обширно. Но город совершенно волшебный. Современные люди выглядят там сущим анахронизмом. Всю дорогу кажется что сейчас из окна второго этажа на спину лошади прыгнет артист Боярский в одном исподнем, и с криком - Прочь с дороги, каналья!- унесется вдаль. А в бухте, конечно, должны стоять парусники, а не многоэтажки.
- Надо залезть на гору, - сказала Милославская.
- Окстись. Мы станем шкворчать на такой жаре.
- Красота требует жертв!
- Обязательно человеческих? Я молода, а в машине у Митара недопитый Вранац.
Лизавета была непреклонна. Надо сказать что из нас двоих настоящий горец именно она. Как только в поле зрения появляется возвышенность, Милославская бросается ее покорять. Все равно что это: гора, дерево или крыша ветхого строения. Через пятнадцать минут мы и все дееспособное население провинции Хайкоу, оказались перед дорогой на гору.
- Готовь восемь евро!- радостно сказала Лиза. Я поперхнулась.
- Давай уточним. Мы сейчас полезем по жаре +44° куда не гоняет телят ни один Макар, вместе со всеми этими прекрасными людьми, а значит оооочень медленно. Если повезет, то с ожогами третьей степени и кипящей кровью доползем до вершины. Оттуда кинем предсмертный взгляд на город, залив и откинем копыта. И вся эта утка по-пекински стоит восемь евро с носа?!
- Ну да.
- Знай, жестокосердная, в этот самый момент я мысленно вычеркнула тебя из завещания. Быстро обратно за новой порцией мороженого и в тень!- проорала я и потащила Милославскую за руку через плотные ряды харбинцев, которые построились за нами.
Еще пару часов мы бродили по городским улочкам, выясняя у местного населения, была ли в Которе чума, как стены крепости выдерживали осаду, есть ли в бухте затонувшие пиратские корабли с золотыми сундуками и как им там живется при таком наплыве туристов. После выдвинулись на местный рынок.
Надо сказать, Милославскую там встречают радостными воплями. Ее знают как годного оптовика. Как только мы вошли на нее кинулась с объятьями большая женщина, которую хотелось называть Хозяин.
- Зорица, это есть Бэла, мОя дружице, - немедленно перешла на сербжик Лиза, а Хозяин Зорица сгребла меня ручищами и обняла как родную, попутно поставив на место восьмой позвонок и повредив поясничный отдел. На крики прибежал зять Хозяина, племянница Хозяна и дочь Хозяина. Братание продолжилось. Лизавета улыбалась, я хрустела костями. Последующие двадцать минут все эти дивные люди метали сначала нам в рот, а потом в пакеты, килограммы вкусняков. К концу перфоманса, мы с Лизаветой стояли зацелованные, счастливые и нафаршированные едой по самые брови рядом с нашим таксистом. Он смотрел на нас с сильным антропологическим интересом.
- Это же на десять человек!- сказал он.
- У нас будут гости!- мгновенно отреагировала Милославская. Ясен художник, никаких гостей не ожидалось. Мы и вдвоем способны уконтропупить такое количество еды.
Доехали до дома, разгрузились, на горе в церкви внезапно истерически зазвонил колокол.
- Я заметила, - сказала Лиза, - Что в этой церкви несколько тревожный звонарь. Вот сейчас, к примеру, на часах шестнадцать сорок три. Что за странное время для звона? Утром он надрывался в шесть двенадцать, а вчера вечером в девятнадцать ноль четыре.
- Это не звонарь, -авторитетно заявила я, - Там мелкий пацан клянчит. Дядя Ашот, дай покачаться на музыке! Ну дай! И так часами. Батюшка не железный. Ну ладно, говорит, Акопчик, иди покачайся только недолго и не оторви.
- Откуда тут взяться Ашотикам?!
- Ха! Он вездесущ, поверь мне.
- Ты все-таки перегрелась. Пойдем плавать!- и мы выдвинулись к пляжу. Вернее пляжа как такового в Биелиле нет. Есть площадка перед рестораном с которой можно прыгать в воду или нисходить сбоку по скользким каменным ступеням. Мы расположились на площадке, предварительно сообщив в ресторане, что в восемь часов вечера намерены ужинать у них октопусом и рыбой, пить местный шмурдяк и наблюдать закат. Кроме нас гостей не ожидалось. Дамы- хозяйки заведения сказали что будут очень рады и познакомили нас со своим померанским шпицем, назвав ее незапоминаемым именем.
- Очень приятно, Шимуразина,- ласково сказала я и мы пошли загорать.
Милославская плавает как Нептунова дщерь, а я в стиле "главное не утонуть во цвете лет в этих дивных водах". Поэтому, быстро окунувшись, вылезла на сушу и стала валяться, пока Е.Б. торпедой рассекала волну. Задремала. Минут через сорок очнулась, подняла голову. Рядом отдыхала Милославская и гладила довольную Шимуразину. Это была стратегическая ошибка. Шпицина решила что это любовь и потом почти все время столовалась у нас.
А вечером был ужин. Мы сидели на окрытой веранде почти молча. Потому что такая красота требует тишины.
- Чувствую себя как Коля из книжки про Гостью из будущего,- сказала я. Сзади в порту четыре круизных лайнера гигантского размера, Выглядят как инопланетные корабли. А впереди средневековая крепостная стена, причем вертикально уходящая вверх на гору,- Интересно, как тут оборонялись от захватчиков?
- Бодро оборонялись!- отрезала Лиза, -Пошли внутрь.
- Сразу вспоминается бездарная оборона Винтерфелла от армии зомби и короля ночи.
- Зомби на Котор не нападали.
- Зря! Так и вижу как покойнички сыпятся с горы на головы местных жителей. Я бы сыпалась на их месте.
- Кажется Вранац в жару был лишним...
- Не исключено,- сказала я и мы прошли через Морские ворота в город и стали бродить. Вместе с нами бродила четверть населения Китая.
- Надо съесть мороженое, пока мы не ударились теплом и солнцем - сказала Лиза и мы встали в очередь за провинцией Сычуань.
- Как сказать "мороженое" на твоем сербжике? МорожЕнице?
- Нет! Мороженое это сладолёд, дурында.
- А! Я поняла принцип. Надо сказать: Здрава будь, женапродАвица! Нам треба сладолёду в вафлекульке, пршут, Вранац, ветродуй и листопад! Удивительным образом провинция Сычуань рассосалась, Лиза сербжиком и жестами объяснила что нам надо и мы двинулись искать тень. Нашли узкую улочку с лестницей и сели охладиться. Мимо по жаре шла провинция Гуандун с селфи-палками. В Котор конечно лучше приезжать осенью и весной, когда камни не так жарки и география представлена не так обширно. Но город совершенно волшебный. Современные люди выглядят там сущим анахронизмом. Всю дорогу кажется что сейчас из окна второго этажа на спину лошади прыгнет артист Боярский в одном исподнем, и с криком - Прочь с дороги, каналья!- унесется вдаль. А в бухте, конечно, должны стоять парусники, а не многоэтажки.
- Надо залезть на гору, - сказала Милославская.
- Окстись. Мы станем шкворчать на такой жаре.
- Красота требует жертв!
- Обязательно человеческих? Я молода, а в машине у Митара недопитый Вранац.
Лизавета была непреклонна. Надо сказать что из нас двоих настоящий горец именно она. Как только в поле зрения появляется возвышенность, Милославская бросается ее покорять. Все равно что это: гора, дерево или крыша ветхого строения. Через пятнадцать минут мы и все дееспособное население провинции Хайкоу, оказались перед дорогой на гору.
- Готовь восемь евро!- радостно сказала Лиза. Я поперхнулась.
- Давай уточним. Мы сейчас полезем по жаре +44° куда не гоняет телят ни один Макар, вместе со всеми этими прекрасными людьми, а значит оооочень медленно. Если повезет, то с ожогами третьей степени и кипящей кровью доползем до вершины. Оттуда кинем предсмертный взгляд на город, залив и откинем копыта. И вся эта утка по-пекински стоит восемь евро с носа?!
- Ну да.
- Знай, жестокосердная, в этот самый момент я мысленно вычеркнула тебя из завещания. Быстро обратно за новой порцией мороженого и в тень!- проорала я и потащила Милославскую за руку через плотные ряды харбинцев, которые построились за нами.
Еще пару часов мы бродили по городским улочкам, выясняя у местного населения, была ли в Которе чума, как стены крепости выдерживали осаду, есть ли в бухте затонувшие пиратские корабли с золотыми сундуками и как им там живется при таком наплыве туристов. После выдвинулись на местный рынок.
Надо сказать, Милославскую там встречают радостными воплями. Ее знают как годного оптовика. Как только мы вошли на нее кинулась с объятьями большая женщина, которую хотелось называть Хозяин.
- Зорица, это есть Бэла, мОя дружице, - немедленно перешла на сербжик Лиза, а Хозяин Зорица сгребла меня ручищами и обняла как родную, попутно поставив на место восьмой позвонок и повредив поясничный отдел. На крики прибежал зять Хозяина, племянница Хозяна и дочь Хозяина. Братание продолжилось. Лизавета улыбалась, я хрустела костями. Последующие двадцать минут все эти дивные люди метали сначала нам в рот, а потом в пакеты, килограммы вкусняков. К концу перфоманса, мы с Лизаветой стояли зацелованные, счастливые и нафаршированные едой по самые брови рядом с нашим таксистом. Он смотрел на нас с сильным антропологическим интересом.
- Это же на десять человек!- сказал он.
- У нас будут гости!- мгновенно отреагировала Милославская. Ясен художник, никаких гостей не ожидалось. Мы и вдвоем способны уконтропупить такое количество еды.
Доехали до дома, разгрузились, на горе в церкви внезапно истерически зазвонил колокол.
- Я заметила, - сказала Лиза, - Что в этой церкви несколько тревожный звонарь. Вот сейчас, к примеру, на часах шестнадцать сорок три. Что за странное время для звона? Утром он надрывался в шесть двенадцать, а вчера вечером в девятнадцать ноль четыре.
- Это не звонарь, -авторитетно заявила я, - Там мелкий пацан клянчит. Дядя Ашот, дай покачаться на музыке! Ну дай! И так часами. Батюшка не железный. Ну ладно, говорит, Акопчик, иди покачайся только недолго и не оторви.
- Откуда тут взяться Ашотикам?!
- Ха! Он вездесущ, поверь мне.
- Ты все-таки перегрелась. Пойдем плавать!- и мы выдвинулись к пляжу. Вернее пляжа как такового в Биелиле нет. Есть площадка перед рестораном с которой можно прыгать в воду или нисходить сбоку по скользким каменным ступеням. Мы расположились на площадке, предварительно сообщив в ресторане, что в восемь часов вечера намерены ужинать у них октопусом и рыбой, пить местный шмурдяк и наблюдать закат. Кроме нас гостей не ожидалось. Дамы- хозяйки заведения сказали что будут очень рады и познакомили нас со своим померанским шпицем, назвав ее незапоминаемым именем.
- Очень приятно, Шимуразина,- ласково сказала я и мы пошли загорать.
Милославская плавает как Нептунова дщерь, а я в стиле "главное не утонуть во цвете лет в этих дивных водах". Поэтому, быстро окунувшись, вылезла на сушу и стала валяться, пока Е.Б. торпедой рассекала волну. Задремала. Минут через сорок очнулась, подняла голову. Рядом отдыхала Милославская и гладила довольную Шимуразину. Это была стратегическая ошибка. Шпицина решила что это любовь и потом почти все время столовалась у нас.
А вечером был ужин. Мы сидели на окрытой веранде почти молча. Потому что такая красота требует тишины.