(no subject)
Еще в мезозой в нас с Леной поселилась идея. Великолепная, разумеется. Погулять в ночи по Москве. Так чтоб тишина, безлюдные (безлюдные, Бивис) улицы, чтоб можно было бродить всю ночь до рассвета, заправляясь коктейлями в придорожных кабаках.
- Есть ли у нас план? - спросила я.
- Натюрлих!- ответила Лена,- Значит так. Собираем толпу из наших, строимся тевтонской свиньей и идем в варьете на Сухаревской. Туда где мы с тобой так дивно выпивали.
- Это давно что ли? Еще когда депутат Виталий Милонов молодушкой была?
- Именно. Оттуда наша дружная и пьяная свинья выдвинется накрывать собой коврово центр столицы, неся смех и радость.
Шли годы, тевтонский свин никак не желал собираться. Ждать больше нельзя, подумали мы и волевым решением собрали малого свина из нас двоих. Три года планирования (три, Бивис) и вот она Ночь Ы - 26 июня. Москва. Мундиаль. Выпускной у школьников (Напоминаю, Бивис, гулять предполагалось по безлюдному городу).
Для начала мы решили посмотреть на звезды. Был ли ты в московском планетарии, дружок? Если нет, то бросай все и иди. Там тебя положат пузом кверху и будешь смотреть в большой купол два раза по 20 минут. Первый раз неожиданно и насильно. То есть заплатил ты, к примеру, как мы с Леной, за программу про темную материю, но сначала из географического центра зала восстанет ведроид R2D2 и покажет тебе общеобразовательную программу о звездах для детей с неторопливым развитием. Дочь птицы Феникс и кота Баюна, артистка поселкового театра юного зрителя Сталактита Заунывная, медленно расскажет тебе о созвездиях, предусмотрительно закрывая красивейшие виды звездного неба рисунками, и почитает стихи дурным голосом. В тот момент, когда ты уже будешь готов убивать, ведроид вернется домой, Заунывная, наконец, замолкнет, и тебе покажут вторую часть Марлезонского. И вот тогда, дружок, ты почувствуешь себя кем-то с IQ как у горшка с геранью, как это называет Лена. Не, мы два, в общем-то, неглупых человека, находили в тексте знакомые слова, которые даже складывались в предложения, но о темной материи мы поняли чуть меньше чем нихрена. Но звезды, дружок! Звезды так прекрасны, что можно чувствовать себя каким угодно племенным идиотом. Двадцать минут в открытом космосе, не вставая с кресла, это восхитительно. И вот мы бы может сходили туда еще много раз, но придется же опять слушать Сталактиту Заунывную, а пьянство и алкоголизм на своей территории планетарий порицает. Каждый не тем ударенный о воду дурачок, которого не взяли в космонавты, знает что после полета нужно подкрепиться. Вот и наш малый свин двинулся по Садовому, там, напротив МИДа, милые, вечноулыбающиеся люди, кормят безумно вкусными раменами да гедзами. Идея заказать с голодухи по пять гедз, по рамену да по пиву на пятачок - еретическая, запомни дружок. Растрясти это все мы пытались до утра.
- Ты глянь, Лена, все врут про Мундиаль! Арбат не сказать чтоб был заполнен как картины Глазунова, - сказала я, и мы вышли на бульвары. Никитский, Тверской и Страстной были пусты. Всю прелесть собственного планирования мы поняли когда дошли до Мясницкой и двинулись в сторону Китай-Города. Вот где тусовалось все население и гости столицы. Для того чтобы пересечь людское море на Маросейке, нужно было брать лодку, весла, беруши и успокоительное. Почти из каждого окна орал свой отдельный тынц-тынц, под окнами волновалось и скакало море.
-Давай уйдем в переулки! Там будет мало народу.
Щас. К болельщикам прибавились выпускники. К рассвету мы вырулили к Яузе, посмотрели как над домами встает Солнце и довольные как лоси разъехались по домам. Теперь думаю что надо повторить, но, черт возьми, никаких планов. Встали, пошли и будь что будет.
- Есть ли у нас план? - спросила я.
- Натюрлих!- ответила Лена,- Значит так. Собираем толпу из наших, строимся тевтонской свиньей и идем в варьете на Сухаревской. Туда где мы с тобой так дивно выпивали.
- Это давно что ли? Еще когда депутат Виталий Милонов молодушкой была?
- Именно. Оттуда наша дружная и пьяная свинья выдвинется накрывать собой коврово центр столицы, неся смех и радость.
Шли годы, тевтонский свин никак не желал собираться. Ждать больше нельзя, подумали мы и волевым решением собрали малого свина из нас двоих. Три года планирования (три, Бивис) и вот она Ночь Ы - 26 июня. Москва. Мундиаль. Выпускной у школьников (Напоминаю, Бивис, гулять предполагалось по безлюдному городу).
Для начала мы решили посмотреть на звезды. Был ли ты в московском планетарии, дружок? Если нет, то бросай все и иди. Там тебя положат пузом кверху и будешь смотреть в большой купол два раза по 20 минут. Первый раз неожиданно и насильно. То есть заплатил ты, к примеру, как мы с Леной, за программу про темную материю, но сначала из географического центра зала восстанет ведроид R2D2 и покажет тебе общеобразовательную программу о звездах для детей с неторопливым развитием. Дочь птицы Феникс и кота Баюна, артистка поселкового театра юного зрителя Сталактита Заунывная, медленно расскажет тебе о созвездиях, предусмотрительно закрывая красивейшие виды звездного неба рисунками, и почитает стихи дурным голосом. В тот момент, когда ты уже будешь готов убивать, ведроид вернется домой, Заунывная, наконец, замолкнет, и тебе покажут вторую часть Марлезонского. И вот тогда, дружок, ты почувствуешь себя кем-то с IQ как у горшка с геранью, как это называет Лена. Не, мы два, в общем-то, неглупых человека, находили в тексте знакомые слова, которые даже складывались в предложения, но о темной материи мы поняли чуть меньше чем нихрена. Но звезды, дружок! Звезды так прекрасны, что можно чувствовать себя каким угодно племенным идиотом. Двадцать минут в открытом космосе, не вставая с кресла, это восхитительно. И вот мы бы может сходили туда еще много раз, но придется же опять слушать Сталактиту Заунывную, а пьянство и алкоголизм на своей территории планетарий порицает. Каждый не тем ударенный о воду дурачок, которого не взяли в космонавты, знает что после полета нужно подкрепиться. Вот и наш малый свин двинулся по Садовому, там, напротив МИДа, милые, вечноулыбающиеся люди, кормят безумно вкусными раменами да гедзами. Идея заказать с голодухи по пять гедз, по рамену да по пиву на пятачок - еретическая, запомни дружок. Растрясти это все мы пытались до утра.
- Ты глянь, Лена, все врут про Мундиаль! Арбат не сказать чтоб был заполнен как картины Глазунова, - сказала я, и мы вышли на бульвары. Никитский, Тверской и Страстной были пусты. Всю прелесть собственного планирования мы поняли когда дошли до Мясницкой и двинулись в сторону Китай-Города. Вот где тусовалось все население и гости столицы. Для того чтобы пересечь людское море на Маросейке, нужно было брать лодку, весла, беруши и успокоительное. Почти из каждого окна орал свой отдельный тынц-тынц, под окнами волновалось и скакало море.
-Давай уйдем в переулки! Там будет мало народу.
Щас. К болельщикам прибавились выпускники. К рассвету мы вырулили к Яузе, посмотрели как над домами встает Солнце и довольные как лоси разъехались по домам. Теперь думаю что надо повторить, но, черт возьми, никаких планов. Встали, пошли и будь что будет.