Спасский о самоубийстве
Оригинал взят у rbvekpros в Спасский о самоубийстве
Личность Спасского занимает меня все больше и больше.
В конце 1909 года он отходит от редакторской деятельности (медицинскую практику, насколько я понимаю, он никогда не оставлял) и пишет небольшую работу о самоубийстве подростков - явление, которое в Екатеринбурге, как и в России, в этот период принимает характер чуть ли не эпидемии; в медицинском клубе города читает на эту тему доклад, последний вызывает определенный резонанс и достаточно оживленное обсуждение, о котором я сужу по газетной заметке, заметку, конечно, поленился скопировать. Вогулкин, редактирующий в этот период "Уральский край", обещает разместить доклад на страницах газеты.
Это не просто наблюдения врача, по отголоскам - это фактически работа социолога и психолога.
Откладываю свои историко-кинематографические изыскания. Ищу публикацию....
Пролистав подшивку за 1909 год, не найдя искомого, вовращаюсь к заметке. Пока перечитываю ее, понимаю: не может появиться текст доклада на страницах газеты. Не должна цензура пропустить подобный материал. Это хуже толстовщины, хуже "непротивления злу насилием"... Если жизнь подростка в обществе превращается в столь невыносимую пытку, и он смеет своими руками оборвать свою жизнь, но дарованную-то богом, и именно в ту пору, когда она прекраснее всего... А если подобные явления приобретают массовый характер? "Массовый", конечно, нужно ставить в кавычки. Собственно, сами врачи признают, что не имеют достаточно информации, чтобы проанализировать причины этого явления. У меня еще меньше сведений об этом, поэтому последую за Спасским. Помещая сюда отчет о заседании медицинского общества Екатеринбурга, я уже знаю, каким будет продолжение. А вздорные предположения некоторых коллег несколько смягчат драматичность затронутой темы. Возвращаться назад не стану, но буду внимательно следить за любыми новостями о самоубийствах. Мне кажется, я уже достаточно знаю характер и стиль Спасского, чтобы не ошибиться в том, что он тему он не оставит и косвенно и опосредованно будет помещать на страницах газеты тезисы из своего доклада... Если же доклад все же опубликуют в 1910 году, расстраиваться, признаюсь, не буду, уж больно много интересных находок попалось на пути к новому году, приближающему нас к трагической развязке того фарса, который разыгрывался на обширнейшей сцене Российской Империи. Подобные доклады начинаются с цифр, со статистики и сравнений. Пока мы их не имеем...
11 ноября в газете "Уральский край" появляются сообщения:
- "9 ноября случайным выстрелом убил себя Евг.Герасимов.Бострем, ученик IV класса Екатеринбургского Алексеевского реального училища, сын Германа Ивановича Бострема". (По "Уральской жизни", Бострем - ученик VI класса, трагедия произошла в 1 час утра) В другой заметке, связанной с соболезнованиями, которые обернулись созданием какого-то благотворительного фонда (их действительно было очень много), а речь идет о семье известной, уважаемой и благополучной, - отмечается, что никаких оснований для самоубийства у мальчика не было... понятно, что выстрел стал случайным... но самое неловкое, что отец, Герман Иванович, являлся в этот период председателем совета семейно-педагогического кружка Екатеринбургского коммерческого училища...
- Вторая заметка о том, что 13 ноября в глазной лечебнице состоится заседание медицинского общества, на котором Спасский прочитает два доклада: "Нервные дети и самоубийства учащихся" и "Гонорея детского возраста"...
Уральский край, 18 ноября, № 246, 1909. На заседании медицинского общества.
13 ноября, в здании глазной лечебницы имени А.А.Миславского состоялось заседание членов медицинского общества под председательством В.М.Онуфриева.
После чтения специальных докладов и обсуждения текущих дел, А.М.Спасским прочитан доклад на жгучую современную тему (выделять по дурной привычке своей буду я - Р.Б.), под заглавием "Нервные дети и самоубийства учащихся", вызвавший живой обмен мнений.
Ввиду того, что доклад будет помещен у нас отдельно, содержание его здесь приводить излишне.
По прочтении доклада возникли интересные прения.
М.И.Догадов говорит, что у нас это печальное явление, как самоубийства учащихся, привыкли валить на школу и педагогов, а присмотритесь ближе и окажется, что у данного субъекта или отец пьяница, или наследственная болезнь, ведущая к вырождению. Предлагает вопрос изучить всесторонне.
А.М.Спасский, смотря на свой доклад, как на один из первых опытов изучения вопроса, высказывает мнение, что неоценимую услугу в этом направлении могли бы оказать школьные врачи, но они почему-то бездействуют.
Даже заведующий санитарной частью министерства нар. прос. проф. Хлопин, собирая сведения для своего обзора по затронутому вопросу, получал их не от школьных врачей, которые ближе всего стоят к школе, а вероятно, от судебных или даже полицейских врачей.
Д.И.Догадов вносит предложение, популизировать доклад г.Спасского в форме реферата, устроить для этого специальное заседание, где-нибудь в центре города, дабы на реферат могла бы прийти широкая публика, родители, педагоги и т.д. Этот вопрос, по его мнению, безусловно заслуживает широкого внимания.
Что же касается гипноза, о котором упоминается в докладе, то по мнению г.Догадова, в этом направлении очень пагубное влияние может оказать чтение заметок в газетах о самоубийствах,читая которые, впечатлительные дети могут поддаться своего рода гипнозу, зарожаясь примерами... В подтверждение ссылается как на такого рода гипноз на исторические примеры, имевшие место не только среди детей, но и взрослых.
При Наполеоне 1-м в одном месте стояла пустая караулка, на которой однажды повесился солдат. После этого распронилась целая эпидемия самоубийств и решившиеся на это непременно вешались на названной караулке. В одну из тех же эпох, один старик повесился на воротах. Этот случай также вызвал много подражаний. После того как ворота заделали, вешаться перестали.
После еще ряда подобных примеров в том числе "Страданий молодого Вертера", вызвавшего также не мало самоубийств, г.Догадов приходит к выводу о нежелательности регистрации в газетах случаев детских самоубийств...
(Интересно, зачем так подробно описывается догадовский вздор и делается вывод, прямо противополжный тому, который можно было ожидать? Замалчивать или бить тревогу? Впрочем, так или иначе ответы будут рассыпаны в газетных заметках - Р.Б.)
Как школьный врач г.Догадов рассказывает о тяжелой атмосфере школы, среди которой дети переутомляются и делаются более слабыми и нервными. Приводит также ряд примеров. Полагает, что в борьбе с этим злом могли бы оказать пользу и родительские комитеты, но последние охвачены такой мертвящей бездеятельностью, что в некоторых наших учебных заведениях и номинально едва ли существуют.
Доктор Новиков спрашивает у г.Спасского по поводу влияния культурности народа на факты самоубийств, при сравнении передовых стран, как Англия, Франция и т.д. с отсталыми, сравнительно, как Россия и т.д.
Спасский отвечает, что точной статистики по интересующему г.Новикова вопросу пока нет, но доказано, что после исторических событий, революций, войн, восстаний и т.д. число самойбийств увеличивается. Это известно на последнем примере России, с событиями 1905 г...
Оговаривается, что его интересовал в данном случае вопрос о детской самоубийствах и преимущественно учащихся.
Далее г.Новиков задается вопросом, не оказывает ли благотворное влияние на уменьшение самоубийств религия?
А.М.Спасский. Я этим вопросом в докладе не задавался, но существуют данные, что среди, например, католиков меньше самоубийств, чем среди протестантов. Объясняется это тем, что католическая религия теснее общается со своими приверженцами, чем сухой и суровый протестантизм. А у человека иногда бывает огромная жажда раскрыть кому-нибудь свою страдающую душу. Католическая исповедь идет этому навстречу.
Что же касается средств борьбы, то при настоящих условиях нужно делать что возможно. Говорит о попытке министерства нар. просв., обратившегося с просьбой к министерству юстиции, чтобы в распоряжение учебного начальства предоставлялся следственный материал о самоубийствах учащихся. (На заметку, позже в газете появится весьма саркастичная статья, которая может принадлежать только Спасскому - Р.Б.) Обвинение одной школы в самоубийствах учащихся, по его мнению, неосновательно. Здесь есть и другие причины, напр., современная семья.
Доктор г.Красовский спрашивает, наблюдаются ли случаи самоубийств среди учащихся народных школ? При наличности этих сведений в руках имелся бы ключ к изучению вопроса, путем сравнения условий в народной школе и в наших средне-учебных заведениях. Полагает, что в деревне процент самоубийств должен быть ничтожен в сравнении с городом, - объясняет это тем, что в деревне употребляется больше молочной и растительной пищи, а в городе - мясной. Затем он находит необходим изменение воспитания в современной интеллигентной семье... Отец вечно занят в погоне за добычей средств для жизни, а мать занята в разных благотворительных комитетах и другой общественной деятельности (здесь я выдохнул, Вогулкин, конечно, уступает Спасскому по части иронии, ее тут и нет - Р.Б.)
В дальнейших прениях признается необходимым ввести среди учащихся физическое развитие, как оздоровляющее организм. (Важный пункт, мы не раз будем возвращаться к нему - Р.Б.)
Председатель, признавая также доклад г.Спасского заслуживающим более широкого внимания, выражает пожелание повторить его в форме реферата или лекции среди большой публики в подходящей аудитории.
В заключение выносится постановление: доклад г.Спасского повторить в одном из зал, в центре города, причем инициативу устройства лекции общество должно взять на себя. О дне лекции осведомить публику, а также родительские комитеты, педагогический персонал и т.д. через газеты и путем особых извещений.
Затем в 11 ч. ночи собрание закрывается".
Следующий номер газеты, рубрика "Среди газет и журналов". Стиль, по моему мнению, уже Спасского.
Уральский край, 19 ноября, № 247, 1909. Секретный циркуляр.
Речь идет о письме министра нар. просв. г.Шварца попечителям учебных округов о "секретных болезнях" учащихся. А вторая заметка опирается на газету "Речь", в которой критикуется циркуляр: у школьных учителей таких сведений нет, если делать поголовную проверку учащихся, то и в этом случае врач не имеет права разглашать сведения, разгласив, усугубит ситуацию, ибо ученик будет отчислен, остается полиции "улавливать", не посещают ли ученики "предосудительных учреждений".
Как же комментирует эту информацию автор нашей заметки:
"Неужели г. министр нар. пр. не понимает, до каких крайних пределов нравственного страдания доведет производящееся дознание тех из учащихся, которые на заре жизни имели несчастие заразиться одной из страшных, но благодаря медицине, вполне излечимых болезней.
Уже один факт заболевания должен повергнуть душу юноши, если не в отчаянье, то во всяком случае в глубокое, тяжелое и длительное уныние, а тут еще прибавятся страх за свое будущее, мучительный стыд перед оглаской так тщательно охранявшейся тайны, ненависть и злоба к начальнику учебного заведения и школьному врачу, на обязанности которых будет лежать собирание сведений и которые в его глазах явятся не лучшими друзьями и утешителями в постигшем несчастьи, а предателями и шпионами.
Какую благодатную почву создаст, быть может, г.Шварц этим "оригинальным" циркуляром для целого ряда новых самоубийств!.."
Открываем следующий номер.
Уральский край, 20 ноября, № 248, 1909. Последние известия.
"Воспитанник Александровского лицея кн.Голицина Муравлин покушался на самоубийство (выделено в оригинале - Р.Б.), приняв морфий.
25 ноября. (№ 251, 1909) Срочная почта (от наших корреспондентов)
"Варшавская консистория представила преосвященному Николаю Варшавскому предложение налагать эпитимию (епитимью - Р.Б.) на покушавшихся на самоубийство (выделено в оригинале - Р.Б.). Преосвященный Николай изъявил на это согласие, но предложил применять эпитимию с большой осторожностью, т.к. грубая неосторожность духовенства может тяжело отозваться на самих покушавшихся и на их родственников".
Несколько ниже:
"Самоубийство. Около часа ночи 25-го ноября на лавочке у ворот дома № 30 по Гоголевской ул. покончил жизнь самоубийством мещ. г.Орехова Таврической гу. Андрей Ив. Богаченко, выстрелив из центрального (?) ружья крупной картечью. Заряд прошел в сердце.
Причины самоубийства, как говорит оставленная записка, - неудавшаяся любовь. Покойный служил помощником экспедитора в "Ур. крае".
26 ноября (№ 252, 1909) более развернуто повторяется заметка о Варшавской консистории. Концовка намекает на отношение редакции к духовенству:
... "Самоубийства стали у нас ежедневным, эпидемическим явлением" - вновь жирным шрифтом выделяет редактор. И далее: "... не задумываясь над условиями, порождающими самоубийства, наши духовные пастыри рекомендуют только репрессии против тех несчастных, которые пытались положить конец своей жизни".
А вот здесь мне показалось, что меня водят за нос... Пафос и поступок мне показались столь несовместимыми, что я и подумал, что надо мной подшучивают, но с другой стороны, строки готовы воспламениться, раскаленные юношеским романтизмом... о половозрастных проблемах - ни слова, а о них и не нужно говорить, ницшеанско-вейнингерианский пафос и не скрыть, сам проложит себе дорогу. Однажды мы обязательно обратимся к методам воспитания интеллигента начала XX века - к Климу Самгину Горького, именно Горьким, как казалось некогда мне, яснее всего прописаны узлы противоречий, которые напутали в сознании молодого человека межреволюционного периода Ницше, Стринберг и Вейнингер; и как мать "вводит" Клима во взрослую жизнь... Вернуться к Бердяеву с его критикой розановщины у нас еще будет повод.
Напомню, что пьеса "отец" Стринберга в Екатеринбурге уже видели, каюсь, не выписал точно дату постановки. Возрастных ограничений в анонсе не помню. Пик популярности "Пол и характер" Вейнингера приходится именно на этот период. Предварю письмо пространной цитатой из статьи Берштейна:
"Первый полный русский перевод “Пола и характера”, выполненный Владимиром Лихтенштадтом, с предисловием и под редакцией Акима Волынского, вышел в издательстве “Посев” в августе 1908 года [6]. В январе 1909 года Корней Чуковский констатировал в кадетской газете “Речь”, что Вейнингер уже представляет в Петербурге “течение”: “Всюду Вейнингер, Вейнингер, Вейнингер” [7]. Как и в случае лавинообразного успеха романа Арцыбашева “Санин” двумя годами раньше, обсуждение “Пола и характера” превращалось в целую индустрию - популярные брошюры, лекции в столицах и провинции, карикатура в “Сатириконе”. В печатном обсуждении идей Вейнингера приняли активное участие видные писатели и философы, связанные с символизмом, - Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Николай Бердяев, Василий Розанов, Павел Флоренский [8]. На книгу отреагировали как правые публицисты (Меньшиков в “Новом времени”, Злотников в “Земщине”) [9], так и ведущие демократические критики - марксист Владимир Фриче написал книгу о “Поле и характере”, а Григорий Полонский, Петр Мокиевский и С. Поварнин - критические статьи с подробными разборами труда Вейнингера [10]. Михаил Кузмин и популярные прозаики Евдокия Нагродская и Анатолий Каменский беллетризировали положения модной теории - роман Нагродской “Гнев Диониса” и рассказ Каменского “Женщина” (с подзаголовком “Памяти Отто Вейнингера”) - стали бестселлерами [11]. Аркадий Аверченко пародировал в “Сатириконе” русскую литературную вейнингериану, в педагогических сочинениях обсуждалось значение идей Вейнингера для школьного образования, а женский съезд, собравшийся в Петербурге в конце 1908 года, заслушал целых два доклада о Вейнингере [12]..."
"В России книга имела огромный успех среди учащейся молодежи. Вот как вспоминал свое гимназическое впечатление от чтения Вейнингера Моисей Альтман в дневнике 1922 года:
Помню, как впервые прочел я “Пол и характер” в декабре 1912 года, когда я лежал в скарлатине, <...> какое сильное произвело на меня это произведение впечатление. Весь мир я узрел по-новому, впервые ощутил в душе “великую серьезность”, о которой говорит Ницше. Мне было 16 лет, но, помню, именно в тот год вновь пробудился мой уже несколько лет до этого спавший гений. Меня словно подменили, когда я встал с одра болезни, я встал как бы другим, чужим прежнему “себе”, на самом деле, я думаю, я стал именно собой. С тех пор многое для меня пришло и прошло. Вейнингер остался <...> [22].
Уже в предисловии к первому изданию Аким Волынский сообщал, что “под влиянием идей Вейнингера и как бы увлекаемые примером его трагической смерти, за границей покончили с собой три <российские> девушки, две еврейки и одна славянка” [23] (указания автора на ссылки оставляю, а позже для примера я приведу и девичью предсмертную записку, опубликованную в газете "Уральский край", - Р.Б.). Как бы ни относились российские критики к вейнингеровской теории (а ее научная ценность многими ставилась под сомнение), общим местом их откликов стало суждение, что его книга - это “драгоценный психологический документ гениального юноши” (Белый) [24]. Жанр этого документа был легко узнаваем - в прессе в это время освещалась “эпидемия самоубийств” среди русской молодежи, широко интерпретировавшаяся как результат поражения революции. Предсмертные письма самоубийц печатались в газетах [25]. - Евгений Берштейн. Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве. - Опубликовано в журнале: «НЛО» 2004, №65. ЛЮБОВЬ В ЛИТЕРАТУРЕ И ЖИЗНЕТВОРЧЕСТВЕ: ФОРМЫ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ.
Интересно, что "Последние слова" Отто Вейнингера издает Киев (туда в 1909 год мы направимся): Государственная библиотека Украины для юношества, 1995.
Если бы не эта непримиримая юношеская последовательность, талантливый мог вырасти человек... Если бы он превратил письмо в трактат, то, быть может, увлекшись размышлениями и образами, отвлекся бы от мысли непременно довести дело до конца... Для Екатеринбурга Киев, несомненно, - культурная столица. Приглашаю ознакомиться к документом.
Письмо юного самоубийцы. Приложение к № 252 "Уральского Края", 1909.
В Киеве покончил самоубийством ученик IV класса 15-летний Бабиенко. "Киевские вести" печатают оставленное им письмо:
"Быть может, среди оставшихся жить, кто-нибудь пожелает знать причину моей кончины. Рассказывать, объяснять все - невозможно! Слишком беден язык человека и особенно мой! Быть может, многие скажут: "Он был слаб, а все слабое должно погибнуть! - и пусть говорят. Я не скажу, что они обманывают и себя и других, говоря так. Ими руководит страх - смерти! Лгут и те, что с грустью или деланным удивлением, или отчаяньем вопят: " Это просто эпидемия какая-то!" Первые обманывают, лгут - вторые, так как дело не в слабости; пусть покопаются в своем прошлом; и сколько записок с твердым намерением покончить с жизнью найдут они!
Не многие без краски стыда могут вспомнить об этом, но стыд не оттого, что, как они уверяют себя и дургих, они настолько пали духом, что готовы были покончить с жизнью, а оттого, что у них не хватало силы расстаться с жизнью.
Я лично застрелился не из отчаянья, не из страха перед жизнью, так как отчаиваться мне нечего, еще только первая четверть (учебная? или жизненная? - Р.Б.) и жизни я не боюсь... я знаю ее... Но все, что я увидал, что услыхал, то заставляет меня поднять голову! Заставляет крупно выразить свой протест (ну, что тут скажешь! революционный пафос пронизывает все, - Р.Б.). Прежде я был так ничтожен, что голос мой был слаб, что голос мой был "гласом вопиющего в пустыне", но теперь, когда каждое мое слово раздается из глубины гроба и особенно печатью смерти, чрез которую живы все вы, перед которой все вы дрожите, мой голос проникнет в души, так как "мертвые не лгут"! (черт - как здесь не чертыхнуться? - ну, и начитался же юноша, философски закрутил, обращаясь с того света! вот тебе и спинозовские кренделя! - Р.Б.)
Ради Бога, согласитесь, что жизнь при настоящих условиях не мыслима большинству юношей, что постановка многих предметов невозможна, что оставленные без контроля педагоги совершенно не исполняют своих прямых обязанностей! Разве их обязанность состоит только в посещении уроков? Что за цель, если они будут посещать гимназию, ничего не делая в ней?
Я сам учу и знаю, как должно учить и как можно учить. Я знаю, что если у меня нет настроения заниматься делом, я делаюсь строгим, придирчивым и заставляю ученика выдолбить что-либо, т.е. всю тяжесть сваливаю на одни плечи, но это когда у меня нет расположения; у наших же педагогов его почти и не бывает (расположения), и вся тяжесть сносится одними плечами. Но скажите, к чему же мы посещаем гимназию? Но вы скажете, что это старо, это всем известно и т.д. Давно согласилися, что гимназии получаем, чтобы получить диплом.
Да и вы свыклись с этим, но моя смерть пусть заставит вас смотреть новыми проясненными глазами, пусть ударит вас по вашим нервам. Помните, что кровь моя вольется в общее море крови, пролитой из-за общественной халатности. Пусть моя капля крови прольется, дабы ближе был тот миг, когда море выйдет из берегов и зальет поля, заселенные вами, бессердечные, и заставит вас опомниться.
Сколько раз я слышу в классе ужасное слово, слово самого ада, слово, при котором волосы становятся дыбом, но слово это произносится самым нормальным образом, это: "Почистить класс". (образы становятся все утонченнее - Р.Б.) Чувствуете ли вы тот ужас, который слышится здесь? Человека вырывают и бросают в помойную яму... Да разве виновно дерево, растущее под наблюдением неопытного садовника и выросшее кривым? Разве виноваты мы, что нас уродует школа? Где человек привыкает лгать вполне сознательно? (Ничего не скажу - в точку! и понеслось о жестокости, которую нам сегодня не понять - Р.Б.) Где человек делается мстительно-жестоким? Где он встречается с жестокостью чисто зверскою? В школе, школе и школе! А что приобретаешь хорошего? Ничего! Но главный вред от постановки Закона Божьего (здесь меня не столько заинтересовал косвенный отсыл к еврейскому вопросу Вейнингера - женское-мужское, иудаизм-христианство, сколько решительность Спасского опосредованно высказать и свою позицию, уже ясно, что случайным выбор этого письма не был - Р.Б.). Вместо того, чтобы этот предмет учил нас кротости, братолюбству, он возбуждает ненависть. Пусть живые скажут вам! Что за цель ставить двойки по З.Б.? Заставить учиться? А цель уроков Зак.Б.: создать последователей церкви, но ведь это чушь, нелепость! двойками, т.е. злом добиться добра. Не обязан ли законоучитель преподавать уроки любви, не обязан ли он наставлять в учении Христа? Сегодня, 3-го ноября, я понял, что закон должен преподаваться так: батюшка должен быть только проводником слова Бога. Должен вселять веру, а не вызывать целый урок, делая его невозможно скучным. Но вы скажете: нет идеальных последователей, они не верят, не понимают Христа, то зачем же они? Братья, я верю, что кровь моя не даром пролита, что вы, юноши, не забудете добиться того, за что пали мы. (Вот на таких спинозовских кренделях мне кажется, что меня "надувают" - Р.Б.)
Я думаю, что обществу пора наконец серьезно обратить внимание на быт (?!), на воспитание своего юношества. Пусть пойдет оно наконец навстречу измученным душам".
1909 год.
В цирк или на панихиду... Редактор - доктор, знает, что формы недомогания бывают крайне разнообразными. Похоже, такое размещение объявлений его нисколько не смущает.
...
Гимназист...
Курсистка...
...
Педагог...
Это письмо мне не совсем понятно, но стиль...
Продолжение, полагаю, последует...
Личность Спасского занимает меня все больше и больше.
В конце 1909 года он отходит от редакторской деятельности (медицинскую практику, насколько я понимаю, он никогда не оставлял) и пишет небольшую работу о самоубийстве подростков - явление, которое в Екатеринбурге, как и в России, в этот период принимает характер чуть ли не эпидемии; в медицинском клубе города читает на эту тему доклад, последний вызывает определенный резонанс и достаточно оживленное обсуждение, о котором я сужу по газетной заметке, заметку, конечно, поленился скопировать. Вогулкин, редактирующий в этот период "Уральский край", обещает разместить доклад на страницах газеты.
Это не просто наблюдения врача, по отголоскам - это фактически работа социолога и психолога.
Откладываю свои историко-кинематографические изыскания. Ищу публикацию....
Пролистав подшивку за 1909 год, не найдя искомого, вовращаюсь к заметке. Пока перечитываю ее, понимаю: не может появиться текст доклада на страницах газеты. Не должна цензура пропустить подобный материал. Это хуже толстовщины, хуже "непротивления злу насилием"... Если жизнь подростка в обществе превращается в столь невыносимую пытку, и он смеет своими руками оборвать свою жизнь, но дарованную-то богом, и именно в ту пору, когда она прекраснее всего... А если подобные явления приобретают массовый характер? "Массовый", конечно, нужно ставить в кавычки. Собственно, сами врачи признают, что не имеют достаточно информации, чтобы проанализировать причины этого явления. У меня еще меньше сведений об этом, поэтому последую за Спасским. Помещая сюда отчет о заседании медицинского общества Екатеринбурга, я уже знаю, каким будет продолжение. А вздорные предположения некоторых коллег несколько смягчат драматичность затронутой темы. Возвращаться назад не стану, но буду внимательно следить за любыми новостями о самоубийствах. Мне кажется, я уже достаточно знаю характер и стиль Спасского, чтобы не ошибиться в том, что он тему он не оставит и косвенно и опосредованно будет помещать на страницах газеты тезисы из своего доклада... Если же доклад все же опубликуют в 1910 году, расстраиваться, признаюсь, не буду, уж больно много интересных находок попалось на пути к новому году, приближающему нас к трагической развязке того фарса, который разыгрывался на обширнейшей сцене Российской Империи. Подобные доклады начинаются с цифр, со статистики и сравнений. Пока мы их не имеем...
11 ноября в газете "Уральский край" появляются сообщения:
- "9 ноября случайным выстрелом убил себя Евг.Герасимов.Бострем, ученик IV класса Екатеринбургского Алексеевского реального училища, сын Германа Ивановича Бострема". (По "Уральской жизни", Бострем - ученик VI класса, трагедия произошла в 1 час утра) В другой заметке, связанной с соболезнованиями, которые обернулись созданием какого-то благотворительного фонда (их действительно было очень много), а речь идет о семье известной, уважаемой и благополучной, - отмечается, что никаких оснований для самоубийства у мальчика не было... понятно, что выстрел стал случайным... но самое неловкое, что отец, Герман Иванович, являлся в этот период председателем совета семейно-педагогического кружка Екатеринбургского коммерческого училища...
- Вторая заметка о том, что 13 ноября в глазной лечебнице состоится заседание медицинского общества, на котором Спасский прочитает два доклада: "Нервные дети и самоубийства учащихся" и "Гонорея детского возраста"...
Уральский край, 18 ноября, № 246, 1909. На заседании медицинского общества.
13 ноября, в здании глазной лечебницы имени А.А.Миславского состоялось заседание членов медицинского общества под председательством В.М.Онуфриева.
После чтения специальных докладов и обсуждения текущих дел, А.М.Спасским прочитан доклад на жгучую современную тему (выделять по дурной привычке своей буду я - Р.Б.), под заглавием "Нервные дети и самоубийства учащихся", вызвавший живой обмен мнений.
Ввиду того, что доклад будет помещен у нас отдельно, содержание его здесь приводить излишне.
По прочтении доклада возникли интересные прения.
М.И.Догадов говорит, что у нас это печальное явление, как самоубийства учащихся, привыкли валить на школу и педагогов, а присмотритесь ближе и окажется, что у данного субъекта или отец пьяница, или наследственная болезнь, ведущая к вырождению. Предлагает вопрос изучить всесторонне.
А.М.Спасский, смотря на свой доклад, как на один из первых опытов изучения вопроса, высказывает мнение, что неоценимую услугу в этом направлении могли бы оказать школьные врачи, но они почему-то бездействуют.
Даже заведующий санитарной частью министерства нар. прос. проф. Хлопин, собирая сведения для своего обзора по затронутому вопросу, получал их не от школьных врачей, которые ближе всего стоят к школе, а вероятно, от судебных или даже полицейских врачей.
Д.И.Догадов вносит предложение, популизировать доклад г.Спасского в форме реферата, устроить для этого специальное заседание, где-нибудь в центре города, дабы на реферат могла бы прийти широкая публика, родители, педагоги и т.д. Этот вопрос, по его мнению, безусловно заслуживает широкого внимания.
Что же касается гипноза, о котором упоминается в докладе, то по мнению г.Догадова, в этом направлении очень пагубное влияние может оказать чтение заметок в газетах о самоубийствах,читая которые, впечатлительные дети могут поддаться своего рода гипнозу, зарожаясь примерами... В подтверждение ссылается как на такого рода гипноз на исторические примеры, имевшие место не только среди детей, но и взрослых.
При Наполеоне 1-м в одном месте стояла пустая караулка, на которой однажды повесился солдат. После этого распронилась целая эпидемия самоубийств и решившиеся на это непременно вешались на названной караулке. В одну из тех же эпох, один старик повесился на воротах. Этот случай также вызвал много подражаний. После того как ворота заделали, вешаться перестали.
После еще ряда подобных примеров в том числе "Страданий молодого Вертера", вызвавшего также не мало самоубийств, г.Догадов приходит к выводу о нежелательности регистрации в газетах случаев детских самоубийств...
(Интересно, зачем так подробно описывается догадовский вздор и делается вывод, прямо противополжный тому, который можно было ожидать? Замалчивать или бить тревогу? Впрочем, так или иначе ответы будут рассыпаны в газетных заметках - Р.Б.)
Как школьный врач г.Догадов рассказывает о тяжелой атмосфере школы, среди которой дети переутомляются и делаются более слабыми и нервными. Приводит также ряд примеров. Полагает, что в борьбе с этим злом могли бы оказать пользу и родительские комитеты, но последние охвачены такой мертвящей бездеятельностью, что в некоторых наших учебных заведениях и номинально едва ли существуют.
Доктор Новиков спрашивает у г.Спасского по поводу влияния культурности народа на факты самоубийств, при сравнении передовых стран, как Англия, Франция и т.д. с отсталыми, сравнительно, как Россия и т.д.
Спасский отвечает, что точной статистики по интересующему г.Новикова вопросу пока нет, но доказано, что после исторических событий, революций, войн, восстаний и т.д. число самойбийств увеличивается. Это известно на последнем примере России, с событиями 1905 г...
Оговаривается, что его интересовал в данном случае вопрос о детской самоубийствах и преимущественно учащихся.
Далее г.Новиков задается вопросом, не оказывает ли благотворное влияние на уменьшение самоубийств религия?
А.М.Спасский. Я этим вопросом в докладе не задавался, но существуют данные, что среди, например, католиков меньше самоубийств, чем среди протестантов. Объясняется это тем, что католическая религия теснее общается со своими приверженцами, чем сухой и суровый протестантизм. А у человека иногда бывает огромная жажда раскрыть кому-нибудь свою страдающую душу. Католическая исповедь идет этому навстречу.
Что же касается средств борьбы, то при настоящих условиях нужно делать что возможно. Говорит о попытке министерства нар. просв., обратившегося с просьбой к министерству юстиции, чтобы в распоряжение учебного начальства предоставлялся следственный материал о самоубийствах учащихся. (На заметку, позже в газете появится весьма саркастичная статья, которая может принадлежать только Спасскому - Р.Б.) Обвинение одной школы в самоубийствах учащихся, по его мнению, неосновательно. Здесь есть и другие причины, напр., современная семья.
Доктор г.Красовский спрашивает, наблюдаются ли случаи самоубийств среди учащихся народных школ? При наличности этих сведений в руках имелся бы ключ к изучению вопроса, путем сравнения условий в народной школе и в наших средне-учебных заведениях. Полагает, что в деревне процент самоубийств должен быть ничтожен в сравнении с городом, - объясняет это тем, что в деревне употребляется больше молочной и растительной пищи, а в городе - мясной. Затем он находит необходим изменение воспитания в современной интеллигентной семье... Отец вечно занят в погоне за добычей средств для жизни, а мать занята в разных благотворительных комитетах и другой общественной деятельности (здесь я выдохнул, Вогулкин, конечно, уступает Спасскому по части иронии, ее тут и нет - Р.Б.)
В дальнейших прениях признается необходимым ввести среди учащихся физическое развитие, как оздоровляющее организм. (Важный пункт, мы не раз будем возвращаться к нему - Р.Б.)
Председатель, признавая также доклад г.Спасского заслуживающим более широкого внимания, выражает пожелание повторить его в форме реферата или лекции среди большой публики в подходящей аудитории.
В заключение выносится постановление: доклад г.Спасского повторить в одном из зал, в центре города, причем инициативу устройства лекции общество должно взять на себя. О дне лекции осведомить публику, а также родительские комитеты, педагогический персонал и т.д. через газеты и путем особых извещений.
Затем в 11 ч. ночи собрание закрывается".
Следующий номер газеты, рубрика "Среди газет и журналов". Стиль, по моему мнению, уже Спасского.
Уральский край, 19 ноября, № 247, 1909. Секретный циркуляр.
Речь идет о письме министра нар. просв. г.Шварца попечителям учебных округов о "секретных болезнях" учащихся. А вторая заметка опирается на газету "Речь", в которой критикуется циркуляр: у школьных учителей таких сведений нет, если делать поголовную проверку учащихся, то и в этом случае врач не имеет права разглашать сведения, разгласив, усугубит ситуацию, ибо ученик будет отчислен, остается полиции "улавливать", не посещают ли ученики "предосудительных учреждений".
Как же комментирует эту информацию автор нашей заметки:
"Неужели г. министр нар. пр. не понимает, до каких крайних пределов нравственного страдания доведет производящееся дознание тех из учащихся, которые на заре жизни имели несчастие заразиться одной из страшных, но благодаря медицине, вполне излечимых болезней.
Уже один факт заболевания должен повергнуть душу юноши, если не в отчаянье, то во всяком случае в глубокое, тяжелое и длительное уныние, а тут еще прибавятся страх за свое будущее, мучительный стыд перед оглаской так тщательно охранявшейся тайны, ненависть и злоба к начальнику учебного заведения и школьному врачу, на обязанности которых будет лежать собирание сведений и которые в его глазах явятся не лучшими друзьями и утешителями в постигшем несчастьи, а предателями и шпионами.
Какую благодатную почву создаст, быть может, г.Шварц этим "оригинальным" циркуляром для целого ряда новых самоубийств!.."
Открываем следующий номер.
Уральский край, 20 ноября, № 248, 1909. Последние известия.
"Воспитанник Александровского лицея кн.Голицина Муравлин покушался на самоубийство (выделено в оригинале - Р.Б.), приняв морфий.
25 ноября. (№ 251, 1909) Срочная почта (от наших корреспондентов)
"Варшавская консистория представила преосвященному Николаю Варшавскому предложение налагать эпитимию (епитимью - Р.Б.) на покушавшихся на самоубийство (выделено в оригинале - Р.Б.). Преосвященный Николай изъявил на это согласие, но предложил применять эпитимию с большой осторожностью, т.к. грубая неосторожность духовенства может тяжело отозваться на самих покушавшихся и на их родственников".
Несколько ниже:
"Самоубийство. Около часа ночи 25-го ноября на лавочке у ворот дома № 30 по Гоголевской ул. покончил жизнь самоубийством мещ. г.Орехова Таврической гу. Андрей Ив. Богаченко, выстрелив из центрального (?) ружья крупной картечью. Заряд прошел в сердце.
Причины самоубийства, как говорит оставленная записка, - неудавшаяся любовь. Покойный служил помощником экспедитора в "Ур. крае".
26 ноября (№ 252, 1909) более развернуто повторяется заметка о Варшавской консистории. Концовка намекает на отношение редакции к духовенству:
... "Самоубийства стали у нас ежедневным, эпидемическим явлением" - вновь жирным шрифтом выделяет редактор. И далее: "... не задумываясь над условиями, порождающими самоубийства, наши духовные пастыри рекомендуют только репрессии против тех несчастных, которые пытались положить конец своей жизни".
А вот здесь мне показалось, что меня водят за нос... Пафос и поступок мне показались столь несовместимыми, что я и подумал, что надо мной подшучивают, но с другой стороны, строки готовы воспламениться, раскаленные юношеским романтизмом... о половозрастных проблемах - ни слова, а о них и не нужно говорить, ницшеанско-вейнингерианский пафос и не скрыть, сам проложит себе дорогу. Однажды мы обязательно обратимся к методам воспитания интеллигента начала XX века - к Климу Самгину Горького, именно Горьким, как казалось некогда мне, яснее всего прописаны узлы противоречий, которые напутали в сознании молодого человека межреволюционного периода Ницше, Стринберг и Вейнингер; и как мать "вводит" Клима во взрослую жизнь... Вернуться к Бердяеву с его критикой розановщины у нас еще будет повод.
Напомню, что пьеса "отец" Стринберга в Екатеринбурге уже видели, каюсь, не выписал точно дату постановки. Возрастных ограничений в анонсе не помню. Пик популярности "Пол и характер" Вейнингера приходится именно на этот период. Предварю письмо пространной цитатой из статьи Берштейна:
"Первый полный русский перевод “Пола и характера”, выполненный Владимиром Лихтенштадтом, с предисловием и под редакцией Акима Волынского, вышел в издательстве “Посев” в августе 1908 года [6]. В январе 1909 года Корней Чуковский констатировал в кадетской газете “Речь”, что Вейнингер уже представляет в Петербурге “течение”: “Всюду Вейнингер, Вейнингер, Вейнингер” [7]. Как и в случае лавинообразного успеха романа Арцыбашева “Санин” двумя годами раньше, обсуждение “Пола и характера” превращалось в целую индустрию - популярные брошюры, лекции в столицах и провинции, карикатура в “Сатириконе”. В печатном обсуждении идей Вейнингера приняли активное участие видные писатели и философы, связанные с символизмом, - Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Николай Бердяев, Василий Розанов, Павел Флоренский [8]. На книгу отреагировали как правые публицисты (Меньшиков в “Новом времени”, Злотников в “Земщине”) [9], так и ведущие демократические критики - марксист Владимир Фриче написал книгу о “Поле и характере”, а Григорий Полонский, Петр Мокиевский и С. Поварнин - критические статьи с подробными разборами труда Вейнингера [10]. Михаил Кузмин и популярные прозаики Евдокия Нагродская и Анатолий Каменский беллетризировали положения модной теории - роман Нагродской “Гнев Диониса” и рассказ Каменского “Женщина” (с подзаголовком “Памяти Отто Вейнингера”) - стали бестселлерами [11]. Аркадий Аверченко пародировал в “Сатириконе” русскую литературную вейнингериану, в педагогических сочинениях обсуждалось значение идей Вейнингера для школьного образования, а женский съезд, собравшийся в Петербурге в конце 1908 года, заслушал целых два доклада о Вейнингере [12]..."
"В России книга имела огромный успех среди учащейся молодежи. Вот как вспоминал свое гимназическое впечатление от чтения Вейнингера Моисей Альтман в дневнике 1922 года:
Помню, как впервые прочел я “Пол и характер” в декабре 1912 года, когда я лежал в скарлатине, <...> какое сильное произвело на меня это произведение впечатление. Весь мир я узрел по-новому, впервые ощутил в душе “великую серьезность”, о которой говорит Ницше. Мне было 16 лет, но, помню, именно в тот год вновь пробудился мой уже несколько лет до этого спавший гений. Меня словно подменили, когда я встал с одра болезни, я встал как бы другим, чужим прежнему “себе”, на самом деле, я думаю, я стал именно собой. С тех пор многое для меня пришло и прошло. Вейнингер остался <...> [22].
Уже в предисловии к первому изданию Аким Волынский сообщал, что “под влиянием идей Вейнингера и как бы увлекаемые примером его трагической смерти, за границей покончили с собой три <российские> девушки, две еврейки и одна славянка” [23] (указания автора на ссылки оставляю, а позже для примера я приведу и девичью предсмертную записку, опубликованную в газете "Уральский край", - Р.Б.). Как бы ни относились российские критики к вейнингеровской теории (а ее научная ценность многими ставилась под сомнение), общим местом их откликов стало суждение, что его книга - это “драгоценный психологический документ гениального юноши” (Белый) [24]. Жанр этого документа был легко узнаваем - в прессе в это время освещалась “эпидемия самоубийств” среди русской молодежи, широко интерпретировавшаяся как результат поражения революции. Предсмертные письма самоубийц печатались в газетах [25]. - Евгений Берштейн. Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве. - Опубликовано в журнале: «НЛО» 2004, №65. ЛЮБОВЬ В ЛИТЕРАТУРЕ И ЖИЗНЕТВОРЧЕСТВЕ: ФОРМЫ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ.
Интересно, что "Последние слова" Отто Вейнингера издает Киев (туда в 1909 год мы направимся): Государственная библиотека Украины для юношества, 1995.
Если бы не эта непримиримая юношеская последовательность, талантливый мог вырасти человек... Если бы он превратил письмо в трактат, то, быть может, увлекшись размышлениями и образами, отвлекся бы от мысли непременно довести дело до конца... Для Екатеринбурга Киев, несомненно, - культурная столица. Приглашаю ознакомиться к документом.
Письмо юного самоубийцы. Приложение к № 252 "Уральского Края", 1909.
В Киеве покончил самоубийством ученик IV класса 15-летний Бабиенко. "Киевские вести" печатают оставленное им письмо:
"Быть может, среди оставшихся жить, кто-нибудь пожелает знать причину моей кончины. Рассказывать, объяснять все - невозможно! Слишком беден язык человека и особенно мой! Быть может, многие скажут: "Он был слаб, а все слабое должно погибнуть! - и пусть говорят. Я не скажу, что они обманывают и себя и других, говоря так. Ими руководит страх - смерти! Лгут и те, что с грустью или деланным удивлением, или отчаяньем вопят: " Это просто эпидемия какая-то!" Первые обманывают, лгут - вторые, так как дело не в слабости; пусть покопаются в своем прошлом; и сколько записок с твердым намерением покончить с жизнью найдут они!
Не многие без краски стыда могут вспомнить об этом, но стыд не оттого, что, как они уверяют себя и дургих, они настолько пали духом, что готовы были покончить с жизнью, а оттого, что у них не хватало силы расстаться с жизнью.
Я лично застрелился не из отчаянья, не из страха перед жизнью, так как отчаиваться мне нечего, еще только первая четверть (учебная? или жизненная? - Р.Б.) и жизни я не боюсь... я знаю ее... Но все, что я увидал, что услыхал, то заставляет меня поднять голову! Заставляет крупно выразить свой протест (ну, что тут скажешь! революционный пафос пронизывает все, - Р.Б.). Прежде я был так ничтожен, что голос мой был слаб, что голос мой был "гласом вопиющего в пустыне", но теперь, когда каждое мое слово раздается из глубины гроба и особенно печатью смерти, чрез которую живы все вы, перед которой все вы дрожите, мой голос проникнет в души, так как "мертвые не лгут"! (черт - как здесь не чертыхнуться? - ну, и начитался же юноша, философски закрутил, обращаясь с того света! вот тебе и спинозовские кренделя! - Р.Б.)
Ради Бога, согласитесь, что жизнь при настоящих условиях не мыслима большинству юношей, что постановка многих предметов невозможна, что оставленные без контроля педагоги совершенно не исполняют своих прямых обязанностей! Разве их обязанность состоит только в посещении уроков? Что за цель, если они будут посещать гимназию, ничего не делая в ней?
Я сам учу и знаю, как должно учить и как можно учить. Я знаю, что если у меня нет настроения заниматься делом, я делаюсь строгим, придирчивым и заставляю ученика выдолбить что-либо, т.е. всю тяжесть сваливаю на одни плечи, но это когда у меня нет расположения; у наших же педагогов его почти и не бывает (расположения), и вся тяжесть сносится одними плечами. Но скажите, к чему же мы посещаем гимназию? Но вы скажете, что это старо, это всем известно и т.д. Давно согласилися, что гимназии получаем, чтобы получить диплом.
Да и вы свыклись с этим, но моя смерть пусть заставит вас смотреть новыми проясненными глазами, пусть ударит вас по вашим нервам. Помните, что кровь моя вольется в общее море крови, пролитой из-за общественной халатности. Пусть моя капля крови прольется, дабы ближе был тот миг, когда море выйдет из берегов и зальет поля, заселенные вами, бессердечные, и заставит вас опомниться.
Сколько раз я слышу в классе ужасное слово, слово самого ада, слово, при котором волосы становятся дыбом, но слово это произносится самым нормальным образом, это: "Почистить класс". (образы становятся все утонченнее - Р.Б.) Чувствуете ли вы тот ужас, который слышится здесь? Человека вырывают и бросают в помойную яму... Да разве виновно дерево, растущее под наблюдением неопытного садовника и выросшее кривым? Разве виноваты мы, что нас уродует школа? Где человек привыкает лгать вполне сознательно? (Ничего не скажу - в точку! и понеслось о жестокости, которую нам сегодня не понять - Р.Б.) Где человек делается мстительно-жестоким? Где он встречается с жестокостью чисто зверскою? В школе, школе и школе! А что приобретаешь хорошего? Ничего! Но главный вред от постановки Закона Божьего (здесь меня не столько заинтересовал косвенный отсыл к еврейскому вопросу Вейнингера - женское-мужское, иудаизм-христианство, сколько решительность Спасского опосредованно высказать и свою позицию, уже ясно, что случайным выбор этого письма не был - Р.Б.). Вместо того, чтобы этот предмет учил нас кротости, братолюбству, он возбуждает ненависть. Пусть живые скажут вам! Что за цель ставить двойки по З.Б.? Заставить учиться? А цель уроков Зак.Б.: создать последователей церкви, но ведь это чушь, нелепость! двойками, т.е. злом добиться добра. Не обязан ли законоучитель преподавать уроки любви, не обязан ли он наставлять в учении Христа? Сегодня, 3-го ноября, я понял, что закон должен преподаваться так: батюшка должен быть только проводником слова Бога. Должен вселять веру, а не вызывать целый урок, делая его невозможно скучным. Но вы скажете: нет идеальных последователей, они не верят, не понимают Христа, то зачем же они? Братья, я верю, что кровь моя не даром пролита, что вы, юноши, не забудете добиться того, за что пали мы. (Вот на таких спинозовских кренделях мне кажется, что меня "надувают" - Р.Б.)
Я думаю, что обществу пора наконец серьезно обратить внимание на быт (?!), на воспитание своего юношества. Пусть пойдет оно наконец навстречу измученным душам".
1909 год.
В цирк или на панихиду... Редактор - доктор, знает, что формы недомогания бывают крайне разнообразными. Похоже, такое размещение объявлений его нисколько не смущает.
...
Гимназист...
Курсистка...
...
Педагог...
Это письмо мне не совсем понятно, но стиль...
Продолжение, полагаю, последует...