Станислав Лем и психиатрия
Очень интересные замечания дает в своих казалось бы не очень серьезных рассказах знаменитый писатель. Мы тоже подмечаем все это,но надо иметь талант,чтобы облечь это в слова:
"Это ведь подлинный ад - чувствовать у себя внутри
сложную сеть жестких, словно проволока, приказов, какие-то преграды,
торчащие повсюду, будто жерди, какие-то заранее вычерченные пути - и
непрестанно со всем этим бороться, подавлять это снова и снова... В основе
всех его действий был страх, что случится нечто непредвиденное. К этому-то
он все время и готовился, из-за этого он всех тренировал, муштровал,
школил; отсюда его вечные учебные тревоги, обходы, проверки, бессонные
блуждания по всему кораблю... Господи боже, он ведь знал, что над ним
исподтишка смеются; может, он даже и понимал, до чего все это бесполезно."
Речь об обсессивно-компульсивном синдроме,если кто еще не разобрался.
А это мнение автора о нашем взгляде на мир. Специально даю большие цитаты,чтоб нарезка не искажала смысл:
"Он мог заглянуть в их[событий] недра при помощи отмычки,
которую предоставляет психиатрия. Механизм чужой индивидуальности
открывался - обнаженный, упрощенный, сведенный к горсточке жалких
рефлексов, от которых никуда не денешься. Мысль о том, что врач может
именно так рассматривать людей, хотя бы и с целью им помочь, показалась
ему до невероятия отталкивающей. Но одновременно исчез отсвет шутовства,
паясничанья, который тусклым ободком окружал воспоминания о Корнелиусе.
При этом новом, неожиданном видении событий не оставалось места для
плутоватого, недоброго юмора, который рождается в школах, казармах и на
палубах кораблей. Ничего смешного не было в Корнелиусе."
"Это ведь подлинный ад - чувствовать у себя внутри
сложную сеть жестких, словно проволока, приказов, какие-то преграды,
торчащие повсюду, будто жерди, какие-то заранее вычерченные пути - и
непрестанно со всем этим бороться, подавлять это снова и снова... В основе
всех его действий был страх, что случится нечто непредвиденное. К этому-то
он все время и готовился, из-за этого он всех тренировал, муштровал,
школил; отсюда его вечные учебные тревоги, обходы, проверки, бессонные
блуждания по всему кораблю... Господи боже, он ведь знал, что над ним
исподтишка смеются; может, он даже и понимал, до чего все это бесполезно."
Речь об обсессивно-компульсивном синдроме,если кто еще не разобрался.
А это мнение автора о нашем взгляде на мир. Специально даю большие цитаты,чтоб нарезка не искажала смысл:
"Он мог заглянуть в их[событий] недра при помощи отмычки,
которую предоставляет психиатрия. Механизм чужой индивидуальности
открывался - обнаженный, упрощенный, сведенный к горсточке жалких
рефлексов, от которых никуда не денешься. Мысль о том, что врач может
именно так рассматривать людей, хотя бы и с целью им помочь, показалась
ему до невероятия отталкивающей. Но одновременно исчез отсвет шутовства,
паясничанья, который тусклым ободком окружал воспоминания о Корнелиусе.
При этом новом, неожиданном видении событий не оставалось места для
плутоватого, недоброго юмора, который рождается в школах, казармах и на
палубах кораблей. Ничего смешного не было в Корнелиусе."