(no subject)
Она покупает у действительного статского советника ириски.
Рыжее солнце вихрястой веселой собачонкой путается в ногах.
Меланхоличное настроение, рефлексия, легкая грусть и прочие интеллигентные формы сплина, какие часто случались со мной в Питере, в Израиле отсутствуют напрочь. Настроение скачет с такой же интенсивностью, но теперь от абсолютного плюса к соответствующему минусу. Вспоминала недавно, как в последних классах школы мне надо было ездить на лечебную физкультуру очень далеко на Петроградку, а вместо этого я выходила после уроков на набережную Лейтенанта Шмидта, садилась в первый попавшийся трамвай, включала в плеере Наутилус Помпилиус, и каталась так время, отведенное для занятий, а после ехала домой. Окна нашей школы выходили как раз на Неву, и весной мы всегда смотрели на длинные баржи, груженые лесом, проплывающие мимо. Гудки кораблей стали звуком, любимым на всю жизнь. Странно, что университетские годы почему-то не вызывают у меня с каких-то особенно нежных воспоминаний, а вот последние два класса школы - очень.
Моя мама практически уехала в Израиль, когда мне было лет 8, но в самый последний момент, когда уже были поданы все документы и собраны чемоданы, передумала. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо. Теперь я пытаюсь подстроить свои интеллигентские замашки под местную жизнь, а это невозможно сложно. По крайней мере я научилась не расстраиваться, что люди сразу слышат мой русский акцент (ну и правда, что в этом такого?), и, если знают два слова по-русски, стараются их использовать (на рынке чаще всего это происходит). В книжном магазине продавец сегодня так долго старался мне помочь с книжкой, которой у него не было, что я стала засыпать от обилия информации.
У нас перед гей-парадом покрасили несколько пешеходных зебр в цвета радуги. Я безразлично отношусь к геям и гей-парадам (хотя, конечно, пойду смотреть), но для мэра Тель-Авива это очень важно. Он сказал недавно на приеме, на который мы случайно попали, что мы живем в одном из самых гей-френдли городов. Хорошо, что на этом приеме были мэры европейских городов, а не российских. Хотя им было бы полезно это послушать, но беда в том, что мэр говорил на английском, а ведь Собянин и губернатор Питера (забыла фамилию) его не знают. А, вспомнила, Полтавченко.
На первом этаже дома, где мы живем, находится очень старая парикмахерская с табличкой часов работы еще, кажется, нарисованной в 60-х годах. Работает там такой же старый парикмахер, при этом он пользуется популярностью у местных старичков. Недавно парикмахерская "Салон Хаим" обзавелась страничкой в Фейсбуке. Наша квартира целый вечер обсуждала это событие и радовалась.
Чувствуется, что моя жизнь стала намного менее масштабной. Я больше интересуюсь тем, сезон каких фруктов сейчас, чем результатами кадровых перестановок в Кнессете (израильский парламент). Хорошо жить в стране, где политика и жизнь отделены друг от друга. Я стала совсем сентиментальной, так что это очень хорошо, что тут нет бездомных собак и нищих, просящих милостыню с какими-то ужасными язвами. Т.е. с язвами как раз есть, мы такого видели вчера, но он такой не потому, что ему платят пенсию в 6 тысяч русских рублей. Еще очень хорошо, что тут нет очень грустных, очень бедных бабушек, которые в магазине с трудом наскребают денег на хлеб и молоко. Черт, в Питере их очень много, их всегда очень жалко.
В целом же, я очень счастлива.