Лукашенко: Ее называют социально-ориентированной моделью, т.е. в центре стоит человек. (ч.2)
Начало
Лукашенко: Беларусь, Россия, Украина - только вместе...
(фрагменты пресс-конференции, ч.1)
Лукашенко об экономической модели Республики Беларусь (фрагменты пресс-конференции, ч.2)
После разрушения Советского Союза Белоруссия, в отличие от других постсоветских республик, выбрала модель экономики, которую сейчас принято называть социально-ориентированной. Приоритетом стало сохранение лучшего, что было создано в Советском Союзе, - предприятий и трудовых коллективов, элементов планового хозяйства. Государство оказывало поддержку сельскому хозяйству, сохраняло бесплатное образование и здравоохранение. Не допустило обвальной приватизации и перехода к модели олигархического капитализма.
«…Там реформаторов было много, которые призывали сделать, как в России, сделать, как сейчас в Украине, - но теперь-то мы умные! Теперь-то многие понимают, что мы ни в коем случае не должны были идти тем путем - обвальной приватизации, ибо мы породили бы олигархический у нас капитализм, как его называют, и мы имели бы все последствия этого капитализма. Тогда на это я не пошел и был в одиночку. Меня били слева, справа, спереди и сзади - где только возможно. И журналисты меня не понимали. Были единицы, которые были на моей стороне. Теперь вы понимаете, что мы правильно тогда поступили? Мы восстановили предприятия и дали людям работу».
Президента Республики Беларусь спрашивают: будет ли изменена данная модель?
Он дает ответ на этот вопрос в этом фрагменте пресс-конференции:
«Мы от нее ни в коем случае не отказываемся. И я от нее не откажусь до конца своего президентства. Это будет неправильно. Мы эту модель нащупали; мы эту модель создали; мы этот путь определили - и по нему надо идти не шарахаясь, особенно в период кризиса».
Также он отмечает, что если Белоруссии будет предложена та модель, на которую намекают его оппоненты, то:
«Со всех сторон к нам поедут, будут нас учить - будут нам устраивать майданы. Но самое главное - люди останутся голодными и без работы. Мы можем этого не выдержать. Поэтому путь шоковой терапии нам не приемлем».
Click to view[6:33]
Дмитрий Бочков (БТ1): Спасибо. Дмитрий Бочков, телеканал Беларусь 1, программа «Главный эфир».
Добрый день, Александр Григорьевич. Ну, я думаю, что как большинство моих коллег, сейчас мы шли на такую пресс-конференцию, на интервью, заготовили какие-то коротенькие вопросы, а тут вот видим, что формат открытого диалога. Вот вы во вступительном слове предлагаете нам, если я правильно понял, порасcуждать немного.
А.Л.: Абсолютно правильно понял.
Д.Б.: Тогда позвольте, я не буду ограничиваться, несмотря на то, что первый, какими-то общими вопросами. Начну не просто с конкретного, а вот как мне кажется, с главного для белорусского общества.
<Не моё личное мнение. Общаясь вот на программах с журналистами, экспертами, обычными людьми, вот есть ощущение, что эта мысль всё чаще появляется у наших белорусов>.
Вот вы уже сказали только что, несколько ключевых событий года и, наверное, нашего времени, военный конфликт в Украине, огромное число погибших людей, с одной стороны. С другой стороны, обрушение цен на нефть и сопутствующие экономические проблемы у России. Россия - понятно, это крупнейшая ведущая экономика нашего региона. Кроме того много ещё очень мелких событий, которые происходят, и, несмотря на то, что они мелкие, они составляют картину нашей реальности.
И в этой связи очень многие аналитики, они говорят: «Всё, постсоветская эпоха закончилась. То, как мы трудились, то, как мы жили, торговали четверть века, уже так делать невозможно».
<И вот вы, если повспоминать, вот порассуждать опять же, если вы позволите>,
когда в 90-х вы пришли к власти, вы принесли новую экономическую модель. Т.е. по сути вы доказали, что это реально: взять лучший опыт прошлого и в то же время проводить активные преобразования в обществе, давая возможность людям достойно жить, создавать семьи, растить детей.
<Я даже помню, когда приезжали лидеры, и в это время подходят к журналистам, они говорили: «Вот смотрите, у белорусов в 90-е получилось. Тоже у себя попробуем». Хотя надо признать, с переменным успехом это проходило>.
Чего уж скрывать, были критики, которые говорили о том, что вот такая социальная нагрузка, она тормозит наш экономический рост, что мы где-то отстаём от соседей по этому показателю, но вот с точки зрения, наверное, такой нешоковости, гуманности с точки зрения пенсий, зарплат, образования, здравоохранения, я думаю, что это плюс. И ваши критики, в том числе, это отмечают.
<Но если посмотреть сегодня на фоне того, что происходит, то есть такое ощущение, что то, что работало 10-15 лет назад и даже 5 лет назад, сегодня оно уже не работает, что оно начинает пробуксовывать. И вот общаясь с журналистами, опять-таки на своих программах, какая бы тема ни звучала, есть ощущение, что это вот ожидание, необходимость перемен, оно витает в воздухе. И, по сути, в последнее время вы сами всё чаще об этом говорите. Собственно, вот здесь мой основной вопрос>.
Александр Григорьевич, а может быть, снова как в 90-е вы всех удивите и предложите сейчас новую модель с реформой в экономике и, может быть, даже в самой системе управления? Спасибо.
А.Л.: Спасибо вам за такой вопрос. Лучше бы его, конечно, обсуждать на некой научной конференции, потому что он потребует очень много времени для ответа. Тем не менее я постараюсь очень кратко, может быть, на удивление кратко, ответить на этот вопрос.
<Вообще, ещё раз благодарю вас за ту мозаику, которую вы так сложили из тех событий, которые вокруг нас и вообще в мире. Вы сказали, что закончилась некоторая эпоха. Может быть не эпоха, но какой-то период закончился, а может быть не период, а в этой мозаике появились очень яркие новые краски. Это будет абсолютно точно, и я с этим могу на данном этапе согласиться.
Что касается, что те времена и та политика, они закончились, и такого не будет. Вы знаете, после распада Советского Союза, а ещё ранее после Великой Отечественной войны мы тоже так, наверное, думали, и наши предки так думали: «Ну, всё, закончилось. Будет что-то новое». Жизнь постоянно вносит новое. Но то, что сегодня интенсифицировалась жизнь, то, что появляются всё новые и новые моменты в ней, с этим я тоже могу согласиться. Пока я так не думал: эпоха это закончилась или новая наступает. Такими глобальными категориями я не размышляю пока, потому что я, действительно, так не думал. А вот то, что новые яркие появляются оттенки, краски - это факт. Появляются новые моменты, о которых вы сказали.
Ну, кто бы мог подумать ещё год назад или, может, полтора года назад, что наши родные братья столкнуться в кровопролитной войне, где тысячи людей гибнут? Никто не мог подумать. Т.е. мир становиться более непредсказуемым.
Многие в Беларуси, как вы сказали (не знаю, многие или нет) захотели вдруг перемен. Вы знаете, стремление человечества, отдельных обществ и отдельных людей к переменам живёт у нас в крови. По-моему, это так. Вот нам хочется перемен, никаких там застоев и т.д., движения вперёд - прекрасно. Если бы этого чувства у людей не было, мы, наверное, бы застыли (извините за тавтологию) в застое. Поэтому, это естественно. Но я как глава государства, отвечающий за миллионы людей, в том числе это же повлияет и на соседей наших определённым образом, не имею права поддаваться подобным эмоциям. Я тоже хотел бы перемен, но всегда задаю себе вопрос (и это главное при ответе на ваш вопрос):>
удивить я могу любой моделью, но готовы ли вы переварить эту модель? Готово ли общество к тем великим новациям, которые могут предложить политики, в том числе и я? Думаю, что не всегда.
При этом я хочу, чтоб вы помнили: моделей не слишком много. Мы их знаем. И та модель, которая была у нас с вами (и существует), и мы отнюдь не отказываемся от этой модели - её называют социально-ориентированной моделью, т.е. в центре стоит человек.
Мы от нее ни в коем случае не отказываемся. И я от нее не откажусь до конца своего президентства. Это будет неправильно. Мы эту модель нащупали; мы эту модель создали; мы этот путь определили - и по нему надо идти не шарахаясь, особенно в период кризиса.
<Если б у нас было всё спокойно, как в хорошие годы; не было бы кризиса у нашего порога (в том числе военного), всё тихо-спокойно… и вдруг народ почувствовал неудовлетворение, почувствовав неудовлетворение сказал: «Ну, как-то надоело с этой моделью жить». Как в брежневские застойные времена. «Ну, вот, надоело. Давай перемены». А сейчас прошло несколько десятков лет, что говорят о брежневских временах? Что это были лучшие времена Советского Союза.
И знаете, я скажу непопулярную вещь. Хотел сказать, чтоб это не было доступно всему обществу, но… поскольку я забыл, что у нас прямой эфир… наверняка услышат, но тем не менее скажу. Это расхожая фраза; ее публично политики не говорят. Я - тоже. Но это расхожее понимание. Наш народ не пережил тех бед, того горя, которое пережили наши соседи и наши братья в бывшем Советском Союзе. Мы как-то, Господь нас уберег от этой нищеты. Вы напомнили те времена, когда президентские первые выборы состоялись. Многие в этом зале помнят, что было с нами и что было у нас. В магазин мы заходили как в пустыню. У нас не было ни поесть ничего; у нас были на руках талончики, которые трудно было обеспечить каким-то товаром. Я это всё помню, и вы отчасти помните. Кто помоложе, родители вам могут рассказать.
И вот мы как-то с тех пор, потихоньку карабкаясь, отрывая от лекарств, от чего угодно, восстанавливали нашу экономику. Был расхожий такой тезис: «Запустить предприятия». А оппозиция, так называемая, всё посмеивалась с меня: «куда уже дальше запускать? уже так запущены, что темная ночь». Но мы их подняли с колен. Мы, что было - то лучшее, что нам осталось от Советского Союза от экономики - мы подняли с колен, потому что другого у нас не было. Там реформаторов было много, которые призывали сделать, как в России, сделать, как сейчас в Украине, - но теперь-то мы умные! Теперь-то многие понимают, что мы ни в коем случае не должны были идти тем путем - обвальной приватизации, ибо мы породили бы олигархический у нас капитализм, как его называют, и мы имели бы все последствия этого капитализма. Тогда на это я не пошел и был в одиночку. Меня били слева, справа, спереди и сзади - где только возможно. И журналисты меня не понимали. Были единицы, которые были на моей стороне. Теперь вы понимаете, что мы правильно тогда поступили? Мы восстановили предприятия и дали людям работу. То, что они просили. Мы из тридцати долларов, которые тогда была средняя зарплата, …но это за счет предприятий, которые работали, а многие, как я пацаном приехал на «Горизонт», стоят тысячи женщин и рыдают. «Деточка, - говорят на меня. - Дай хоть тридцать долларов зарплаты». Всё было остановлено.
И мы вот с тех пор потихоньку, потихоньку от этих трудностей уходили и поднимались. Да, не без проблем! И сегодня проблем достаточно. Но он порождены не нами.
Это не потому, что я отмазываюсь: вот вы знаете, я не виноват. Нет, я за всё отвечаю, я виноват. Но вы прекрасно понимаете, если вы объективны, что нынешнее состояние, да и прошлые кризисы - …он был мировой;>
мир, кстати, не вышел из кризиса. Да, Америка там немножко задышала, Китай более-менее - всё остальное у нас еще не поднялось. И добавилось, вот как вы правильно сказали, беда, кризис наших соседей, с которыми мы исторически, экономически и финансово связаны. <Не успели встать на ноги, как опять обвал. И мы этому подвержены, потому что у нас такая страна - открытая; >
у нас экспортно-ориентированная экономика. Другой нет. У нас нет столько нефти, нет природного газа, других сырьевых ресурсов, чтобы их можно было экспортировать, создать подушку мощную безопасности. У нас экономика такова, что нам везде, в каждом уголке мира (поверьте, я объездил весь мир и знаю) приходиться конкурировать. <БелАзы? Ну, к счастью, 33% мирового рынка мы держим. И это говорит о том, что мы чего-то можем. Но остальной рынок занят Caterpillar, Komatsu и так далее. И они же не хуже наших БелАзов! И нам приходится где-то понижать цену, а значит жить беднее, чтобы удерживать рынки, конкурировать и сохранить это предприятие. МАЗы, Мерседесы, Ивека, Вольво и так далее, КАМАЗ - море автомобилей! И нашему МАЗу приходится конкурировать с ними для того, чтобы продать свою продукцию. >
Тракторный завод. Я гиганты только называю. Гомсельмаш. У нас, что, мы единственные в мире, кто производит тракторы и сельхозтехнику? Да нет! Да нет, нам пришлось догонять тех же американцев, немцев по этой продукции, чтобы выйти на какой-то уровень, сохранить коллективы, чтобы зарплату людям платить. Но они еще и налоги нам платили! Да, они сейчас в тяжелом положении, их надо поддержать. Но я хочу этим показать, что наша экономика постоянно, через дебри, преодолевая эти страшные завалы, в конкуренции защищала себя, чтобы сохраниться. Такая у нас экономика.
Закрыть эти предприятия? Пожалуйста, можно. Новую модель предложить. Избавиться от этого - оставить, кто выживет. Ну и что? Что будет? Куда пойдут тысячи людей МАЗа, БелАЗа, Гомсельмаша, других предприятий - куда они пойдут? Им идти некуда, поэтому у нас выхода нет. Нам надо сохранить трудовые коллективы, а их можно сохранить, только сохранив эти предприятия. А семьи? А дети? А образование и другие направления? А здравоохранение, которое у нас в общем-то в основном в подавляющем большинстве бесплатное? Кто будет финансировать?
Поэтому я намекаю на то, что путь этот, как некоторые пописывают в средствах массовой информации: «нужны структурные реформы». Нужны реформы и никто не говорит. Вы скажите, какие реформы нужны? Я ж понимаю, на что они намекают. Они намекают на то, чтобы мы порезали предприятия, раздали, неэффективные закрыли.
Закрыть - ума много не надо. Но надо думать о последствиях всегда.
Поэтому я еще раз подчеркиваю: моделей немного. Мы взяли лучшее из того, что имели. Только дурак может перечеркнуть то, что есть лучшее, созданное веками, до нас. Поэтому мы не отбросили. В первый президентские выборы я сказал: «Мы оставим только лучшее». Мы оставили. Мы запустили предприятия, они работали и неплохо работали - и будут работать! Я вам гарантирую. Будут работать! Мы вырвемся из этого тяжелого положения - сложного, не тяжелого - сложного положения, в которое попала наша экономика.
<Нас, видимо, можно покритиковать, что мы недостаточно быстро диверсифицировали наш экспорт. Хотя я думаю, когда я стал президентом, у нас был экспорт 85% завязал только на одну страну, на Россию. Восемьдесят пять процентов! Сегодня сколько? Сорок два. Мы уже торгуем больше с Западом, чем с Россией. И я вам часто говорил в Посланиях к народу, к парламенту, что это важнейшая задача - диверсификация экспорта. Она сегодня еще острее стала. Не потому, что мы не уважаем Россию, Россия плохая и так далее, а просто чтобы устойчивым быть - надо опираться на много точек. Нельзя, чтобы была одна опора. Тогда система неустойчива. Это во-первых. Во-вторых, если колебнется один рынок, на который ты ориентируешься, - труба, полетит вся экономика и страна обрушится. Поэтому тогда еще…помните этот лозунг «Экспорт. Жилье. Продовольствие» - это был первый лозунг моих первых президентских дней. Скажите, что не актуально сегодня? Экспорт? Жилье как локомотив развития наших предприятий? Он не так актуален, но он важен.
И продовольствие. Мы решили эту проблему. Мы обеспечили наш народ и вышли примерно на 7 млрд. экспорта. Кто мог подумать тогда, в голодной стране, когда мы не могли накормить свой народ, что когда-то будем говорить о 7-миллиардном экспорте продуктов питания? Но всё равно это актуальная вещь.
Продовольствие - вопрос актуальный, потому что мы можем наращивать экспорт. Потому что даже в России спрос на продовольствие, на наше продовольствие, очень велик.
Поэтому можно наращивать экспорт. Сегодня большой спрос на нашу продукцию в Венесуэле, в Китай (в части сухого молока). Есть очень много продукции, которую мы производим на земле и можем сегодня свободно продавать.
Поэтому первое - нельзя шарахаться. Ни в жизни, а особенно если касается махины государства с миллионами населения. Ни в коем случае. Тем более мы видим причины такого положения.
Второе. Повторяю, я могу предложить вам как минимум две, очень жесткие, резкие модели, о которых будут говорить во всех уголках мира. Но еще раз подчеркиваю, это не от меня зависит. Вы их не выдержите!>
Если я вам предложу самую эффективную американскую модель, завтра улицы будут заполнены боевиками, разными членами пятой колонны. Со всех сторон к нам поедут, будут нас учить - будут нам устраивать майданы. Но самое главное - люди останутся голодными и без работы. Мы можем этого не выдержать. Поэтому путь шоковой терапии нам не приемлем.
<Идти таким образом? Вы правы, жизнь меняется и мы должны меняться. Я об этих изменениях говорил и не хочу повторяться, когда ставил задачи почти новому правительству (фактически новому правительству) и Национальному банку, руководству.
Всё зависит, как бы ни банально звучало, от нас самих. Вы свою жизнь создаете. Вы наверное забыли, когда нам пришлось девальвировать национальную валюту - мы ведь не собирались об этом говорить и это делать в конце прошлого года. Я вам абсолютно честно об этом говорю. И я вам намекнул второй раз в своей истории: «Ребята! Всё зависит от вас». Всё зависит от вас. Если вы сейчас начнете бегать от обменника к обменнику и те несчастные белорусские рубли менять на валюту… конечно, мы не будем ждать, пока у нас вообще опустошаться запасы в Национальном банке и у нас не будет золотовалютного резерва; конечно, вы на …
…толкнете население к тому, и предприятия в том числе, что мы будем вынуждены в какой-то степени отпустить национальную валюту в свободное плавание? Что пришлось и сделать. Так какие ко мне претензии? Я даже тогда вас, население, не просил. Зная, что вы как истинные белорусы, меня не послушаете. И вы поехали. Вы за прошлый год купили (одна из газет информацию давала) 60 тысяч автомобилей. Белорусы, которые совсем недавно - помните? - завозили этот хлам со всего мира. Вот совсем недавно это было. По 15 автомобилей в Бобруйске мы обнаружили. 12, 13, 15 автомобилей. А потом россиянам продавали. Т.е. устроили бизнес.
В данном случае - из России вывезли всё, что было в Москве, в Питере. Меня информировали о том, что белорусы приехали, скупили все автомобили. Мы вынуждены смотреть паспорт, поскольку цены не подняли, держали в России. Вынуждены были белорусам продавать дороже автомобили.
60 000 ! Беднота в Белоруссии! Не протиснуться на дорогах. Извините, что я так говорю.
И поэтому модель нормальная, ее не надо ломать. >
Надо просто выдержав, зная причины тяжелого положения, выдержав это, чего бы это нам ни стоило, проводить свой курс, идти своей дорогой.
Что греха таить, нас скопировали и копируют многие, в том числе те страны, которые сегодня беднотой не страдают в плане ресурсов и так далее. Хотя там падение цен на нефть - всё это восстановится. Не сегодня, не завтра, но восстановится. Эти ресурсы будут востребованы всегда. Но даже богатые нас копировали и нам завидовали.
<Поэтому я не склонен шарахаться под воздействием внешних факторов и придумывать какие-то жесткие модели. Повторяю, таких моделей в мире немного. Их называют крайними: рыночная экономика, или американская, и плановая (командно-административная экономика, как было в Советском Союзе). Но кто скажет, что в Японии нет рыночной экономики? Никто. Одна из крупнейших экономик мира. Около тысячи планов составляют по всей стране. И что, у них не плановая экономика?>
Помните, что сегодня идет жесточайшая конкуренция за передел мира. Средства массовой информации, как никогда вовлечены в информационную войну. Вы это тоже знаете.
Мы еще ждем не войны… вот этой огненной, как на Украине, с боеприпасами и взрывами - а мы ждем войну какую? В киберпространстве. Появляются новые вызовы - и мы вынуждены на них реагировать. Поэтому не время шарахаться. Надо идти спокойно своей дорогой. И не я придумал: идущий эту дорогу осилит.
[16:03]
Примечание. Текст, находящийся в < > , взят из полной версии пресс-конференции (7часов7минут).