Церковный раскол (часть 1)

[zhsk]

«Историческая справка»



Ещё в 16 столетии наметились первые разногласия между апологетами старинных, освящённых традицией обрядов  и теми, кто не относился так рьяно к букве  церковных законов и догм. Только почти через сто лет в Москве  возник кружок, состоящий из духовников  высшего ранга.

Эти духовники вновь и активнее, чем прежде, начинают ратовать  «за чистоту» вероучения, которая, по их мнению, была утрачена.  Фактически, это был протест против централизации церковной власти. В скором времени и  «ревнители  древлего  благочестия»  начинают  между собой  борьбу  за власть. Ставленник царя патриарх Никон объявляет бывшего соратника, протопопа Аввакума, еретиком, упорствующим в своих заблуждениях.

1654 год, в котором началась борьба между Аввакумом и Никоном, положил начало движению, названному расколом.


Из религиозного это движение постепенно становится политическим, оппозиционным по отношению к централизации церкви и государства. К раскольникам примыкает значительная часть крестьянства и мелкого городского люда. Для них старообрядчество стало знаменем борьбы против усиления феодально-крепостного гнёта, причём тёмная масса верующих в незыблемость религиозных канонов не замечала, что, придерживаясь «древлего благочестия», она замыкалась в пассивном сопротивлении власть имущим, проникалась идеями религиозного фанатизма.



Василий Иванович Суриков, «Боярыня Морозова»  (1887)

Это  произведение художника навеяно чисто русским течением не лёгкой жизни того времени, жестокого и не доброго времени церковного раскола. В  образе боярыни Морозовой Суриков показал  великий дух не сломленной веры русской женщины, которая была близка к царю,  имела значительный авторитет при дворе и всю роскошь боярской жизни. Отречению от веры она предпочла свою  возможную погибель.

Спасаясь от преследования властей, раскольники бежали в леса Поволжья, в Сибирь, на Север и образовывали там свои изолированные поселения-общины.

С течением времени раскольничья идеология пустила сильные корни в купеческой среде, тесно связанной с патриархальным укладом  и использовавшей старообрядческие догматы для насаждения наиболее отсталых форм эксплуатации и духовного порабощения трудового народа. Пастырская верхушка и богатеи паразитировали на трудовом большинстве, старательно подавляя в нём всякие стремления к переменам.

Постепенно раскольническое движение утрачивает свой политический смысл и продолжает существовать в силу инерции. Раскол, лишённый  его враждебности к государственным установлениям,  которые некогда воспринимались старообрядцами как «антихристовых  рук  дело»,  теперь не представлял угрозы царизму. Более того, устойчивость форм старообрядческого быта многими воспринималось сочувственно как проявление духовной самобытности, хранимой народом.