Капитализм по бразильской системе или война богатых против бедных.
Оригинал взят у gregonavt в Капитализм по бразильской системе или война богатых против бедных.
Капитализм по бразильской системе или война богатых против бедных.
Помните, когда-то давно, когда Ералаш был еще смешным детским тележурналом, была серия про то, как обучали парнишку играть в футбол «по бразильской системе». Забавная была серия. С тех пор в нашей стране многое изменилось, и в чём-то у нас стало много общего с бразильцами. Хотя футбол наш, так и не стал с ними одного уровня.
Капитализм.
Оказалось, что «по бразильской системе» может быть не только футбол, но и капитализм. В более широком смысле я имею в виду латиноамериканский вариант капитализма. И выяснилось, что научиться играть в футбол намного сложнее, чем приватизировать высокодоходные сектора экономики, ограбить население, загнать его в гетто и управлять всем этим «богатством» из Лондона.
Конечно, не все капиталистические страны похожи на Бразилию. Теория и практика говорят нам о том, что есть капиталистические страны ядра и капиталистические страны периферии. Что ядро использует (я бы даже сказал - пожирает) периферию и за счет этого поддерживает экономический рост, обеспечивает себе рынки сбыта, рынки привлечения дешёвых ресурсов и дешёвой рабочей силы. И все, кто занимался изучением капитализма, знают это, как дважды два.
Беда в том, что этого не знали, или не хотели знать люди позднесоветской эпохи. Они так яростно хотели рынка, изобилия продуктов, иномарок и джинсов, что совсем потеряли разум, и кинулись в стихию капитализма, как ошпаренные в холодную воду. Охлаждение было скорым и, к несчастию многих миллионов, летальным. Ни одна война не стоила нашей стране той цены, которую ей пришлось заплатить за вхождение в рынок, за то, чтобы стать полноправным членом ограбленных стран капиталистической периферии.
Всем казалось, что если капитализм, то непременно по немецкой или шведской системе - не меньше. И почему-то никто не хотел напрячься и понять, что капиталистическое ядро уже давно сформировано, и никто не собирается принимать в число этих «счастливчиков» Россию. Люди тогда предпочитали не думать, в основном, решения принимались разбуженными потребительскими инстинктами, но не разумом. Не думали, например, что Бразилия, Уругвай, Колумбия, Эквадор - это тоже капитализм, и что России уготовано место в этом ряду, а не среди развитых европейских государств.
Мне могут возразить, что мол, а откуда же могли знать наши алчные сограждане, что станут не господами, а рабами, ведь в Бразилиях не бывали, а по телевизору видели только хорошее о капитализме, из фильмов то. Но это не так, ибо предупреждения были, просто их никто не хотел слышать. Все хотели верить в сказку, а о встрече с суровой реальностью предпочитали не думать. Одним из многочисленных звоночков, который должен был бы охладить пыл наших сограждан, желающих попасть в капиталистический рай, был гениальный фильм «Генералы песчаных карьеров». Более наглядной картины, показывающей, что такое капитализм, сложно себе представить.
Фильм, снятый в Бразилии американским режиссером Холлом Бартлеттом, по книге бразильского писателя Жоржи Амаду «Капитаны песка» в Америке особого успеха не имел. В нём не было звёзд, а многие актёры так больше нигде и не снимались впоследствии как, например, исполнитель главной роли Кент Лейн. На VII Московском кинофестивале в 1971 году фильм получил премию, а потом последовал и оглушительный успех фильма в прокате. В 1973 году он был признан лучшим иностранным фильмом по опросам журнала «Советский экран».
То есть его посмотрели миллионы наших сограждан! Но предупреждение, что очень скоро они тоже могут оказаться бедными, бездомными и безработными до них не дошло. А зря. Но прошлого, как говорится, не воротишь. Выбор был сделан, и я не хочу никого обвинять, а вот фильм вспомнить хочу. И обсудить некоторые темы, которые были в нём затронуты и которые сегодня пугающе актуальны.
Я выбрал пару знаковых и берущих за душу фрагментов, просто посмотрите, это не займёт много времени:
В первой части оператор украдкой следит за жителями бедных районов. Это документальные съемки. Я взял этот эпизод для того, чтобы продолжить дальнейший разговор только с теми, у кого сжимается сердце при виде этой нищеты, человеческого горя и несправедливости. Всех, кто умеет на это сказать, что «люди сами виноваты», прошу дальше не читать, я не умею спорить с теми, у кого онемело сердце. Это реальная картинка, вырванная из жизни «капитализма по бразильской системе». Картинка современного гетто, где бедные рождаются и умирают, без всякой надежды на освобождение. Человек, приговорённый к бедности, в отличие от преступника, не имеет права на амнистию или на досрочное освобождение. Он отбывает пожизненную каторгу в гетто - современном аналоге концентрационного лагеря, с той лишь разницей, что в гетто ему милостиво предоставлено право умереть своей смертью, а до этого немного просуществовать, борясь с голодом, лишениями и в полном одиночестве со своей бедой. Современные гетто заслуживают отдельного разговора, так как это отдельная большая тема. Своеобразный феномен, который неотделим от капитализма, как мрачная тень от своего хозяина, но об этом я постараюсь написать в другой раз.
Во втором эпизоде мы видим диалог священника Жозе Педро, который помогал нищим и беспризорным мальчишкам и был им другом с кардиналом. Это воистину знаковый эпизод. Я не знаю, знал ли Холл Бартлетт насколько живую тему он задевает, и знал ли он о Теологии освобождения (думаю, что знал, человеком он был очень образованным), но вряд ли он мог себе представить, что через 40 лет мы будем смотреть этот отрывок в России и видеть в нём новые смыслы и новые предупреждения.
Теология освобождения.
Капитализм разделяет людей невидимыми, но неприступными перегородками, делит их на бедных и богатых. И это ужасно. Но это разделение имеет не только материальное измерение. Капитал эксплуатирует не только человека. Даже Бога он намерен заставить служить себе, а Церковь обслуживать свои интересы. Спасение при капитализме уготовано не всем, а лишь избранным. В протестантизме это вылилось в то, что они открыто признают, что богатый угоден Богу и поэтому богат и следовательно спасётся, а бедный не угоден Богу и поэтому не получает утешения в этой жизни и вряд ли может рассчитывать на него после смерти.
В католических странах Латинской Америки до этого не дошло. Но разговор священника с кардиналом это метафора диалога Церкви бедных (народной Церкви) и Церкви богатых (Церкви капитала). Церкви, которая окончательно стала прислугой капитала и Церкви, которая хочет этому противостоять и спасать страждущих, униженных и оскорблённых.
Народная Церковь Латинской Америки, чтобы противостоять капиталу и послужить по завету Христа бедным разработала самобытную и человеколюбивую доктрину - Теологию освобождения. Один из главных принципов теологии освобождения был сформулирован в 1968 году в Медельине на Второй конференции Латиноамериканского совета епископов. Около 1000 духовных лиц Латинской Америки обратились к своим иерархам с письмом, в котором капитализм рассматривался как несправедливый, глубоко антихристианский строй, способствующий разрушению личности и созданию безблагодатных общественных структур.
«Грех» в теологии освобождения - это угнетение, эксплуатация и бедность. И преодоление «греховности» - это процесс социального и духовного освобождения человека.
Субъектом борьбы за освобождение стали «бедные», под которыми имелись в виду «угнетённые». «Церковь бедных» (народная Церковь) противопоставлялась официальной «церкви для богатых». Г.Гутьеррес: «Церковь, если она хочет быть верной Богу Иисуса Христа, должна осознать себя, став на позицию неимущих нашего континента и всего мира, угнетённых народов, вытесняемых из жизни культур. Она должна защищать дело бедных, ибо их есть Царство Небесное».
Капитализм, как уже говорилось, был объявлен антихристианским строем, а создание более совершенного строя - задачей каждого, так как «…вера без дел мертва» (Иак., 2:26). Только имея опыт вовлеченности в практику освобождения, человек перестает быть в той или иной мере «недо-человеком», каковым является «угнетённый», и превращается в нового человека, творца собственной судьбы.
Теологи освобождения доказывали нерасторжимость земного миропорядка и трансцендентного в деятельности человека. Аргентинец Энрике Дюссель: «Говорить об освобождении как об абстрактном спасении, - значит не говорить ничего. Говорить об освобождении - значит понять, какой тип угнетения практикуется у нас. И процесс начинается от этого понимания. Но это не теоретический, а практический процесс».
Смысл «освобождения», в интерпретации Густаво Гутьерреса:
1) Освобождение - это политическое и социально-экономическое освобождение человека от эксплуатации и угнетения. Оно выражает надежды обездоленных народов и классов.
2) Освобождение - это завоевание полной творческой свободы, построение «нового мира» и «нового человека». Здесь речь идёт уже о позитивной трактовке «свободы» - не «от чего», а «для чего и зачем».
3) И наконец, третий, самый глубокий уровень освобождения - это освобождение от грехов и соединение человека с Богом.
Христос в теологии освобождения выступает не только как Спаситель, но и как Освободитель. Иисус Христос стал парадигмой «нового свободного человека», «Христом истории».
Л.Бофф (один из идеологов ТО): «Иисус Христос является Освободителем в том смысле, что Он освобождает грешника от вины и угнетенного от угнетения. Иисус провозглашает в Своей проповеди Царство Божие, новый мир Божией справедливости, преображение реальности, утопию полной свободы для всех. Его чудесные деяния, его освободительная деятельность ради человека суть осуществление Его Царства, а Его насильственная смерть вызвана противодействием Его освободительной деятельности и является одновременно ценой, заплаченной Им за освобождение человека…»
Клодовис Бофф: "Теология освобождения хочет показать, что Царство Божье должно установиться не только в душе (личностный масштаб), но и в отношениях между людьми, в социальных проектах (исторический масштаб)».
Архиепископ Сан-Сальвадора Оскар Арнульфо Ромеро (в пастырском послании 1977 года): «Сознавая, что осуществление Царства Божия на земле всегда будет неполным и частичным, церковь должна, тем не менее, все силы посвятить великому делу. В нашей конкретной ситуации это означает: бороться и добиваться правды и справедливости, бороться за политический, социальный и экономический прогресс... Церковь не ограничивается призывом к некому абстрактному Царству Божию, но борется за конкретные социальные решения, которые способствовали бы его приближению...»
Кажется, что христианину с этим трудно не согласиться, но….
Те, кто так любит учить терпению и смирению, сами предпочитают действовать незамедлительно и предельно жестоко. Особенно с теми, кто смеет посягать на власть капитала.
Активное наступление на теологию освобождения началось с начала понтификата Иоанна Павла II (1978). Но война с теологией освобождения не ограничилась одергиваниями со стороны Ватикана.
Война против революционных священников.
С середины 70-х годов важную роль в политической борьбе левых сил стала играть церковь. Связано это было с новым архиепископом Сальвадора Оскаром Арнульфо Ромеро-и-Гальдамесом. Архиепископ Ромеро: «Все дело в том, что царит несправедливость. Церковь должна бороться против несправедливости. Ответственность за то, что может произойти, полностью ложится на тех, кто виноват в существующей несправедливости».
Наступление левых сил, на стороне которых активно выступила церковь, вызвало у олигархии и у военных резкое недовольство. Правые создали в Сальвадоре парамилитаристские структуры «Орден», «Фалангу» и «Союз белого воинства». После того, как духовенство осудило репрессии режима и обратилось с проповедями социального содержания к сельским трудящимся, олигархия дала приказ физически истреблять «левых» священников.
«Союз белого воинства» распространил листовки с требованием, чтобы члены ордена иезуитов (иезуиты отличались особенной активностью в организации первичных христианских общин), немедленно покинули страну. Не подчинившихся приказу угрожали убить. В марте 1977 г. во время мессы убили священника-иезуита Рутилио Гранде и двух его помощников. Бандиты похитили и убили несколько руководителей христианских общин. В мае 1977 года армия штурмом взяла монастырь в Агиларесе и расстреляла священника Альфонсо Наварро Овьедо. В тысячах экземпляров «Орден» распространял листовку «Будь патриотом, убей священника!»
В июле 1978 г. архиепископ Ромеро предал гласности полный список похищенных и подвергнутых пыткам лиц: с декабря 1977 по июль 1978 г. было похищено 715 человек, из которых 590 были освобождены после зверских пыток, двое убиты, а 21 человек «исчез».
В пастырском послании «Церковь и народные политические организации» (6 августа 1978 г.) архиепископ Оскар А. Ромеро и епископ Артуро Ривера Дамас заявили о праве трудящихся на создание своих организаций, в том числе, в деревне и подчеркнули, что миссия церкви заключается в службе народу.
В феврале 1980 г. Оскар А. Ромеро обратился с письмом к президенту США Дж. Картеру, требуя положить конец вмешательству США во внутренние дела Сальвадора, прекратить предоставление военной помощи репрессивной хунте.
Оскар А. Ромеро: «В Пуэбла, на конференции СЕЛАМ, был установлен принцип, согласно которому общество, объявляющее себя христианским, но не сделавшее выбора и не ставшее на сторону бедных, совершает измену Евангелию. Многие из лагеря правых называют себя католиками, но не может быть настоящим христианином тот, кто насаждает и защищает социальную несправедливость».
Архиепископ стал одним из главных врагов парамилитаристских организаций. 23 марта 1980 года он был убит выстрелом из снайперской винтовки в храме во время воскресной проповеди.
Бедные должны оставаться в гетто, а те, кто против такого порядка, будет жестоко наказан. Такова непримиримая позиция капитала. Он смиряться с посягательством на свою власть не намерен. Но борьба бедных за свои права на этом не закончилась. Теология освобождения, несмотря на масштабные репрессии, выстояла и оформилась в реальную политическую силу.
90-е годы. Приход к власти последователей теологии освобождения.
В 1985 году вышла книга бразильского монаха Бетто «Фидель и религия». Книга представляет собой разговор священника с Фиделем Кастро. Кастро говорит о том, что Христос, живший в обществе, где царило социальное неравенство, встал на сторону бедняков, униженных и отверженных. «С точки зрения строго политической... я считаю даже, что можно быть марксистом, не переставая быть христианином, и работать вместе с коммунистом-марксистом ради преобразования мира».
В октябре 1991 г. IV съезд кубинской компартии внес изменения в Устав Компартии Кубы, сняв ограничения на приём в её ряды верующих.
В 90-е годы к власти в Латинской Америке пришла плеяда лидеров, воспитанных на идеях теологии освобождения.
В Парагвае президентом стал последователь теологии освобождения католический священник Фернандо Луго, в качестве приоритетов выдвинувший борьбу с бедностью и развитие экономики на основе социальной справедливости.
Эквадорский президент Рафаэль Корреа также является последователем теологии освобождения.
Президент Бразилии Лула да Силва в начале политической деятельности был под сильным воздействием Паоло Эваристо Арнса, в тот момент епископа Сан-Паулу и отца Фрея Бетто.
В Никарагуа к власти в 2006 году пришел Сандинистский фронт национального освобождения, в марте 2009 года президентом Сальвадора стал кандидат от Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти.
Президент Венесуэлы Уго Чавес заявил, что «исконный венесуэльский социализм» отбросил ошибочные марксистские догмы, такие как негативное отношение к религии. Обращаясь к согражданам в канун Рождества 25 декабря 2005 г., он заявил: «Для меня Рождество - это Христос. Христос-бунтарь, Христос-революционер, Христос-социалист».
Борьба между «народной» и «официальной» церквями продолжается, а в регионе возник боливарианский блок, члены которого признают исчерпанность капитализма. Уго Чавес: «Капитализм - это путь к гибели народов».
Скажете, что всё это нас не касается, что это латиноамериканская специфика, что они католики, а мы православные и у нас всё по-другому? Нет, увы, если мы имели глупость выбрать для своей страны капиталистическую модель «по бразильской системе», то во-первых, должны это теперь признать, а во-вторых уметь брать не только худшее что есть в этой системе, но и лучшее - стремление к справедливому, праведному обществу на основе синтеза христианства и коммунизма, которое хоть и родилось в Латинской Америке, но так созвучно русскому православному сердцу.
Очень скоро наша родная православная Церковь станет перед выбором - с кем она, с народом или с капиталом, и какое общественное устройство в России Церковь поддерживает - капитализм или социализм. Надеюсь, что Церковь будет с народом и за Россию, где главными ценностями будут справедливость, равенство и братство, а не рыночная экономика, частная собственность и свободная конкуренция.
Капитализм по бразильской системе или война богатых против бедных.
Помните, когда-то давно, когда Ералаш был еще смешным детским тележурналом, была серия про то, как обучали парнишку играть в футбол «по бразильской системе». Забавная была серия. С тех пор в нашей стране многое изменилось, и в чём-то у нас стало много общего с бразильцами. Хотя футбол наш, так и не стал с ними одного уровня.
Капитализм.
Оказалось, что «по бразильской системе» может быть не только футбол, но и капитализм. В более широком смысле я имею в виду латиноамериканский вариант капитализма. И выяснилось, что научиться играть в футбол намного сложнее, чем приватизировать высокодоходные сектора экономики, ограбить население, загнать его в гетто и управлять всем этим «богатством» из Лондона.
Конечно, не все капиталистические страны похожи на Бразилию. Теория и практика говорят нам о том, что есть капиталистические страны ядра и капиталистические страны периферии. Что ядро использует (я бы даже сказал - пожирает) периферию и за счет этого поддерживает экономический рост, обеспечивает себе рынки сбыта, рынки привлечения дешёвых ресурсов и дешёвой рабочей силы. И все, кто занимался изучением капитализма, знают это, как дважды два.
Беда в том, что этого не знали, или не хотели знать люди позднесоветской эпохи. Они так яростно хотели рынка, изобилия продуктов, иномарок и джинсов, что совсем потеряли разум, и кинулись в стихию капитализма, как ошпаренные в холодную воду. Охлаждение было скорым и, к несчастию многих миллионов, летальным. Ни одна война не стоила нашей стране той цены, которую ей пришлось заплатить за вхождение в рынок, за то, чтобы стать полноправным членом ограбленных стран капиталистической периферии.
Всем казалось, что если капитализм, то непременно по немецкой или шведской системе - не меньше. И почему-то никто не хотел напрячься и понять, что капиталистическое ядро уже давно сформировано, и никто не собирается принимать в число этих «счастливчиков» Россию. Люди тогда предпочитали не думать, в основном, решения принимались разбуженными потребительскими инстинктами, но не разумом. Не думали, например, что Бразилия, Уругвай, Колумбия, Эквадор - это тоже капитализм, и что России уготовано место в этом ряду, а не среди развитых европейских государств.
Мне могут возразить, что мол, а откуда же могли знать наши алчные сограждане, что станут не господами, а рабами, ведь в Бразилиях не бывали, а по телевизору видели только хорошее о капитализме, из фильмов то. Но это не так, ибо предупреждения были, просто их никто не хотел слышать. Все хотели верить в сказку, а о встрече с суровой реальностью предпочитали не думать. Одним из многочисленных звоночков, который должен был бы охладить пыл наших сограждан, желающих попасть в капиталистический рай, был гениальный фильм «Генералы песчаных карьеров». Более наглядной картины, показывающей, что такое капитализм, сложно себе представить.
Фильм, снятый в Бразилии американским режиссером Холлом Бартлеттом, по книге бразильского писателя Жоржи Амаду «Капитаны песка» в Америке особого успеха не имел. В нём не было звёзд, а многие актёры так больше нигде и не снимались впоследствии как, например, исполнитель главной роли Кент Лейн. На VII Московском кинофестивале в 1971 году фильм получил премию, а потом последовал и оглушительный успех фильма в прокате. В 1973 году он был признан лучшим иностранным фильмом по опросам журнала «Советский экран».
То есть его посмотрели миллионы наших сограждан! Но предупреждение, что очень скоро они тоже могут оказаться бедными, бездомными и безработными до них не дошло. А зря. Но прошлого, как говорится, не воротишь. Выбор был сделан, и я не хочу никого обвинять, а вот фильм вспомнить хочу. И обсудить некоторые темы, которые были в нём затронуты и которые сегодня пугающе актуальны.
Я выбрал пару знаковых и берущих за душу фрагментов, просто посмотрите, это не займёт много времени:
Click to viewВ первой части оператор украдкой следит за жителями бедных районов. Это документальные съемки. Я взял этот эпизод для того, чтобы продолжить дальнейший разговор только с теми, у кого сжимается сердце при виде этой нищеты, человеческого горя и несправедливости. Всех, кто умеет на это сказать, что «люди сами виноваты», прошу дальше не читать, я не умею спорить с теми, у кого онемело сердце. Это реальная картинка, вырванная из жизни «капитализма по бразильской системе». Картинка современного гетто, где бедные рождаются и умирают, без всякой надежды на освобождение. Человек, приговорённый к бедности, в отличие от преступника, не имеет права на амнистию или на досрочное освобождение. Он отбывает пожизненную каторгу в гетто - современном аналоге концентрационного лагеря, с той лишь разницей, что в гетто ему милостиво предоставлено право умереть своей смертью, а до этого немного просуществовать, борясь с голодом, лишениями и в полном одиночестве со своей бедой. Современные гетто заслуживают отдельного разговора, так как это отдельная большая тема. Своеобразный феномен, который неотделим от капитализма, как мрачная тень от своего хозяина, но об этом я постараюсь написать в другой раз.
Во втором эпизоде мы видим диалог священника Жозе Педро, который помогал нищим и беспризорным мальчишкам и был им другом с кардиналом. Это воистину знаковый эпизод. Я не знаю, знал ли Холл Бартлетт насколько живую тему он задевает, и знал ли он о Теологии освобождения (думаю, что знал, человеком он был очень образованным), но вряд ли он мог себе представить, что через 40 лет мы будем смотреть этот отрывок в России и видеть в нём новые смыслы и новые предупреждения.
Теология освобождения.
Капитализм разделяет людей невидимыми, но неприступными перегородками, делит их на бедных и богатых. И это ужасно. Но это разделение имеет не только материальное измерение. Капитал эксплуатирует не только человека. Даже Бога он намерен заставить служить себе, а Церковь обслуживать свои интересы. Спасение при капитализме уготовано не всем, а лишь избранным. В протестантизме это вылилось в то, что они открыто признают, что богатый угоден Богу и поэтому богат и следовательно спасётся, а бедный не угоден Богу и поэтому не получает утешения в этой жизни и вряд ли может рассчитывать на него после смерти.
В католических странах Латинской Америки до этого не дошло. Но разговор священника с кардиналом это метафора диалога Церкви бедных (народной Церкви) и Церкви богатых (Церкви капитала). Церкви, которая окончательно стала прислугой капитала и Церкви, которая хочет этому противостоять и спасать страждущих, униженных и оскорблённых.
Народная Церковь Латинской Америки, чтобы противостоять капиталу и послужить по завету Христа бедным разработала самобытную и человеколюбивую доктрину - Теологию освобождения. Один из главных принципов теологии освобождения был сформулирован в 1968 году в Медельине на Второй конференции Латиноамериканского совета епископов. Около 1000 духовных лиц Латинской Америки обратились к своим иерархам с письмом, в котором капитализм рассматривался как несправедливый, глубоко антихристианский строй, способствующий разрушению личности и созданию безблагодатных общественных структур.
«Грех» в теологии освобождения - это угнетение, эксплуатация и бедность. И преодоление «греховности» - это процесс социального и духовного освобождения человека.
Субъектом борьбы за освобождение стали «бедные», под которыми имелись в виду «угнетённые». «Церковь бедных» (народная Церковь) противопоставлялась официальной «церкви для богатых». Г.Гутьеррес: «Церковь, если она хочет быть верной Богу Иисуса Христа, должна осознать себя, став на позицию неимущих нашего континента и всего мира, угнетённых народов, вытесняемых из жизни культур. Она должна защищать дело бедных, ибо их есть Царство Небесное».
Капитализм, как уже говорилось, был объявлен антихристианским строем, а создание более совершенного строя - задачей каждого, так как «…вера без дел мертва» (Иак., 2:26). Только имея опыт вовлеченности в практику освобождения, человек перестает быть в той или иной мере «недо-человеком», каковым является «угнетённый», и превращается в нового человека, творца собственной судьбы.
Теологи освобождения доказывали нерасторжимость земного миропорядка и трансцендентного в деятельности человека. Аргентинец Энрике Дюссель: «Говорить об освобождении как об абстрактном спасении, - значит не говорить ничего. Говорить об освобождении - значит понять, какой тип угнетения практикуется у нас. И процесс начинается от этого понимания. Но это не теоретический, а практический процесс».
Смысл «освобождения», в интерпретации Густаво Гутьерреса:
1) Освобождение - это политическое и социально-экономическое освобождение человека от эксплуатации и угнетения. Оно выражает надежды обездоленных народов и классов.
2) Освобождение - это завоевание полной творческой свободы, построение «нового мира» и «нового человека». Здесь речь идёт уже о позитивной трактовке «свободы» - не «от чего», а «для чего и зачем».
3) И наконец, третий, самый глубокий уровень освобождения - это освобождение от грехов и соединение человека с Богом.
Христос в теологии освобождения выступает не только как Спаситель, но и как Освободитель. Иисус Христос стал парадигмой «нового свободного человека», «Христом истории».
Л.Бофф (один из идеологов ТО): «Иисус Христос является Освободителем в том смысле, что Он освобождает грешника от вины и угнетенного от угнетения. Иисус провозглашает в Своей проповеди Царство Божие, новый мир Божией справедливости, преображение реальности, утопию полной свободы для всех. Его чудесные деяния, его освободительная деятельность ради человека суть осуществление Его Царства, а Его насильственная смерть вызвана противодействием Его освободительной деятельности и является одновременно ценой, заплаченной Им за освобождение человека…»
Клодовис Бофф: "Теология освобождения хочет показать, что Царство Божье должно установиться не только в душе (личностный масштаб), но и в отношениях между людьми, в социальных проектах (исторический масштаб)».
Архиепископ Сан-Сальвадора Оскар Арнульфо Ромеро (в пастырском послании 1977 года): «Сознавая, что осуществление Царства Божия на земле всегда будет неполным и частичным, церковь должна, тем не менее, все силы посвятить великому делу. В нашей конкретной ситуации это означает: бороться и добиваться правды и справедливости, бороться за политический, социальный и экономический прогресс... Церковь не ограничивается призывом к некому абстрактному Царству Божию, но борется за конкретные социальные решения, которые способствовали бы его приближению...»
Кажется, что христианину с этим трудно не согласиться, но….
Те, кто так любит учить терпению и смирению, сами предпочитают действовать незамедлительно и предельно жестоко. Особенно с теми, кто смеет посягать на власть капитала.
Активное наступление на теологию освобождения началось с начала понтификата Иоанна Павла II (1978). Но война с теологией освобождения не ограничилась одергиваниями со стороны Ватикана.
Война против революционных священников.
С середины 70-х годов важную роль в политической борьбе левых сил стала играть церковь. Связано это было с новым архиепископом Сальвадора Оскаром Арнульфо Ромеро-и-Гальдамесом. Архиепископ Ромеро: «Все дело в том, что царит несправедливость. Церковь должна бороться против несправедливости. Ответственность за то, что может произойти, полностью ложится на тех, кто виноват в существующей несправедливости».
Наступление левых сил, на стороне которых активно выступила церковь, вызвало у олигархии и у военных резкое недовольство. Правые создали в Сальвадоре парамилитаристские структуры «Орден», «Фалангу» и «Союз белого воинства». После того, как духовенство осудило репрессии режима и обратилось с проповедями социального содержания к сельским трудящимся, олигархия дала приказ физически истреблять «левых» священников.
«Союз белого воинства» распространил листовки с требованием, чтобы члены ордена иезуитов (иезуиты отличались особенной активностью в организации первичных христианских общин), немедленно покинули страну. Не подчинившихся приказу угрожали убить. В марте 1977 г. во время мессы убили священника-иезуита Рутилио Гранде и двух его помощников. Бандиты похитили и убили несколько руководителей христианских общин. В мае 1977 года армия штурмом взяла монастырь в Агиларесе и расстреляла священника Альфонсо Наварро Овьедо. В тысячах экземпляров «Орден» распространял листовку «Будь патриотом, убей священника!»
В июле 1978 г. архиепископ Ромеро предал гласности полный список похищенных и подвергнутых пыткам лиц: с декабря 1977 по июль 1978 г. было похищено 715 человек, из которых 590 были освобождены после зверских пыток, двое убиты, а 21 человек «исчез».
В пастырском послании «Церковь и народные политические организации» (6 августа 1978 г.) архиепископ Оскар А. Ромеро и епископ Артуро Ривера Дамас заявили о праве трудящихся на создание своих организаций, в том числе, в деревне и подчеркнули, что миссия церкви заключается в службе народу.
В феврале 1980 г. Оскар А. Ромеро обратился с письмом к президенту США Дж. Картеру, требуя положить конец вмешательству США во внутренние дела Сальвадора, прекратить предоставление военной помощи репрессивной хунте.
Оскар А. Ромеро: «В Пуэбла, на конференции СЕЛАМ, был установлен принцип, согласно которому общество, объявляющее себя христианским, но не сделавшее выбора и не ставшее на сторону бедных, совершает измену Евангелию. Многие из лагеря правых называют себя католиками, но не может быть настоящим христианином тот, кто насаждает и защищает социальную несправедливость».
Архиепископ стал одним из главных врагов парамилитаристских организаций. 23 марта 1980 года он был убит выстрелом из снайперской винтовки в храме во время воскресной проповеди.
Бедные должны оставаться в гетто, а те, кто против такого порядка, будет жестоко наказан. Такова непримиримая позиция капитала. Он смиряться с посягательством на свою власть не намерен. Но борьба бедных за свои права на этом не закончилась. Теология освобождения, несмотря на масштабные репрессии, выстояла и оформилась в реальную политическую силу.
90-е годы. Приход к власти последователей теологии освобождения.
В 1985 году вышла книга бразильского монаха Бетто «Фидель и религия». Книга представляет собой разговор священника с Фиделем Кастро. Кастро говорит о том, что Христос, живший в обществе, где царило социальное неравенство, встал на сторону бедняков, униженных и отверженных. «С точки зрения строго политической... я считаю даже, что можно быть марксистом, не переставая быть христианином, и работать вместе с коммунистом-марксистом ради преобразования мира».
В октябре 1991 г. IV съезд кубинской компартии внес изменения в Устав Компартии Кубы, сняв ограничения на приём в её ряды верующих.
В 90-е годы к власти в Латинской Америке пришла плеяда лидеров, воспитанных на идеях теологии освобождения.
В Парагвае президентом стал последователь теологии освобождения католический священник Фернандо Луго, в качестве приоритетов выдвинувший борьбу с бедностью и развитие экономики на основе социальной справедливости.
Эквадорский президент Рафаэль Корреа также является последователем теологии освобождения.
Президент Бразилии Лула да Силва в начале политической деятельности был под сильным воздействием Паоло Эваристо Арнса, в тот момент епископа Сан-Паулу и отца Фрея Бетто.
В Никарагуа к власти в 2006 году пришел Сандинистский фронт национального освобождения, в марте 2009 года президентом Сальвадора стал кандидат от Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти.
Президент Венесуэлы Уго Чавес заявил, что «исконный венесуэльский социализм» отбросил ошибочные марксистские догмы, такие как негативное отношение к религии. Обращаясь к согражданам в канун Рождества 25 декабря 2005 г., он заявил: «Для меня Рождество - это Христос. Христос-бунтарь, Христос-революционер, Христос-социалист».
Борьба между «народной» и «официальной» церквями продолжается, а в регионе возник боливарианский блок, члены которого признают исчерпанность капитализма. Уго Чавес: «Капитализм - это путь к гибели народов».
Скажете, что всё это нас не касается, что это латиноамериканская специфика, что они католики, а мы православные и у нас всё по-другому? Нет, увы, если мы имели глупость выбрать для своей страны капиталистическую модель «по бразильской системе», то во-первых, должны это теперь признать, а во-вторых уметь брать не только худшее что есть в этой системе, но и лучшее - стремление к справедливому, праведному обществу на основе синтеза христианства и коммунизма, которое хоть и родилось в Латинской Америке, но так созвучно русскому православному сердцу.
Очень скоро наша родная православная Церковь станет перед выбором - с кем она, с народом или с капиталом, и какое общественное устройство в России Церковь поддерживает - капитализм или социализм. Надеюсь, что Церковь будет с народом и за Россию, где главными ценностями будут справедливость, равенство и братство, а не рыночная экономика, частная собственность и свободная конкуренция.