Судьба гуманизма в XXI столетии _1
Неокончательная обусловленность человека теми средами, в которых он обитает, неподчиненность человека до конца той необходимости, которая диктуется ему самим фактом его обитания в этих средах, - вот что представляет собой сущность человеческая. Обеспечить человеку полное соединение с этой сущностью - значит сделать его человеком в полном смысле этого слова
Метафизическая война
Сергей Кургинян , 6 ноября 2013 г.
опубликовано в №53 от 6 ноября 2013 г.
Константин Юон. Люди будущего
В предыдущем номере я одновременно обсуждал и судьбы человеческие, и определенные черты современного российского быта, обнаруженные мною в ходе еженедельных поездок в Александровское, где «Суть времени» пытается перейти от обсуждения судеб человеческих к деланию конкретных (а через это и общечеловеческих) судеб.
При этом я предложил читателю две связи между бытовой конкретикой, мною в предыдущей статье до конца не описанной, и общечеловеческой проблематикой.
Первая связь - символ поезда. Тут ведь что мои «сапсаны» и «ласточки», что поезд Экзюпери, в котором едут люди, отчужденные от своей моцартовской сути, что рассуждения Луи Арагона о народе как пассажире некоего непрезентабельного вагона.
Вторая связь - само это Александровское. Ведь и впрямь если общественно-политическое движение, заявившее о готовности реализовывать новый исторический проект, будет только рассуждать на общие темы, выступать с теми или иными требованиями, осуждать нынешних власть имущих и отрекомендовываться в качестве тех, кто изменит порядок вещей, - дело дрянь. Это вовсе не означает, что обсуждение общей - в том числе и метафизической - проблематики, проведение митингов, сборов подписей под письмами протеста, участие в выборах и так далее следует снять с повестки дня или же свести к минимуму. Никоим образом!
Все это необходимо не только продолжать осуществлять, но и усиливать. Что мы и начали делать, выступив против того, что сооружено властью вокруг Академии наук. Видимо, кто-то все-таки обратил внимание на мораторий, объявленный президентом вскоре после этого митинга. Мораторий, позволяющий хотя бы спасти собственность академии от совсем стремительного разграбления… Что ж, как говорят в таких случаях, пустячок, а приятно.
«Так вы хотите пробавляться такими, пускай и важными, пустяками?» - справедливо спросит нас требовательный читатель.
Никоим образом. Придавая большое значение конкретному гражданскому сопротивлению, чего бы оно ни касалось - судьбы семьи в России, судьбы нашей промышленности, нашего образования, нашей науки и так далее, - мы не желаем сводить свою деятельность к такому совершенно необходимому, но недостаточному гражданскому сопротивлению. Мы будем развивать такое сопротивление. И одновременно с этим заниматься иного рода деятельностью. Такой, как в Александровском, например.
Ведь задача Александровской коммуны отнюдь не в том, чтобы обустроиться и начать жить по иным, более благим или даже контррегрессивным правилам. Главная задача Александровской коммуны на сегодня (обращаю внимание читателя - именно на сегодня, то есть на этот год) - РАЗРАБОТКА И РЕАЛИЗАЦИЯ ВОССТАНОВИТЕЛЬНО-ОБНОВИТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ И ПРОЕКТОВ.
О задачах на более отдаленное будущее (на 2015 год, к примеру) я здесь говорить не хочу по очень многим причинам.
Что же касается восстановительно-обновительных программ и проектов, то они будут осуществляться. Одним из очень важных стартовых проектов «Сути времени» была фотовыставка «20 лет без СССР». Но если бы мы ограничились только совершенно справедливыми констатациями невероятной губительности этих 20 лет, мы ничем бы не отличались от Зюганова и других. То есть от тех, кто ограничивается констатацией губительности происходящего и преобразует эту констатацию в уютные депутатские кресла. Мы же хотим совсем другого. И потому сначала предъявляем обществу наглядные доказательства катастрофичности происходящего, а затем вступаем в реальную борьбу с этой катастрофичностью.
В Александровском было градообразующее предприятие, которое в советское время совсем неплохо работало. Жители поселка, построенного вокруг этого предприятия (именно такие поселки в России назывались слободами), жили достойной жизнью. Потом предприятие было приватизировано, то бишь прихватизировано. Прихватизаторы, менявшие друг друга, были в прошлом производственной верхушкой предприятия. Тесно связанные с предприятием человеческими узами, они не выдерживали груза, который падал на их плечи в связи с осуществлением ими этой самой прихватизации. Они спивались, уходили в небытие. Потом на их место пришли люди, гораздо менее тесно связанные с предприятием, и стали это предприятие холодно дербанить, передавая из рук в руки.
За 22 года предприятие почти умерло. И еще через год умерло бы окончательно. Корпуса не отапливались. Крыши даже не залатывались. Производство отсутствовало. Тут пришла «Суть времени». Корпуса уже отапливаются, с крышами всё в порядке. Жители (и особенно жительницы) поселка пребывают в глубоком недоумении.
Для того чтобы читатель точнее понял, о каком недоумении идет речь, расскажу лишь одну историю.
Сижу с «сутевцами» в одном из околозаводских зданий, которое нам предстоит восстанавливать. Вдруг в это здание заваливаются три девицы. Ну прямо как в «Сказке о царе Салтане». Две девицы почти трезвые, про третью этого сказать, к сожалению, нельзя. Но именно она вторгается в нашу «сутевскую» вечерю особенно активно. И начинает говорить: «Дядь, а дядь, возьми меня секретаршей». При этом и интонация, и жестикуляция не оставляют сомнения в том, каково, с ее точки зрения, реальное содержание этого секретарского занятия. Я вежливо парирую ее демарши и начинаю с ней беседовать. Она впадает в глубокое недоумение - почему, мол, ее и не выгоняют, и в секретарши немедленно не берут. Через несколько минут она начинает кричать: «Ты зачем какие-то надежды поселяешь, а, дядя? Вот уже в магазинах говорят, что ты и детский садик благоустроишь, и клубную жизнь иначе организуешь, и производство наладишь... А я не верю. Слышишь? Не верю! Ну не бывает так, и всё тут».
Я отвечаю: «Так ведь скоро увидишь. Или я это сделаю, или не сделаю».
От этого моего ответа барышня даже отчасти трезвеет. Ее начинает буквально корчить. И она яростно выкрикивает: «Сидишь тут, как Христос с апостолами, изображаешь из себя невесть что! Морочишь головы людям!»
Потом она меняет тон и начинает опять кривляться: «Дядь, а дядь, возьми меня секретаршей».
Это к вопросу о том недоумении, в котором пребывают жители поселка, лицезря «сутевцев» (поселенцев и волонтеров), работающих по 12-16 часов в день без выходных и реально преобразующих рухнувшие объекты, которые, как прекрасно понимали жители, рухнув окончательно, превратили бы весь поселок в помесь воровского шалмана и кладбища.
Но если можно восстановить и обновить один объект, разработав и реализовав соответствующие программы, то почему то же самое нельзя сделать с другим объектом? Или с 20 тысячами объектов? Это ведь как с пресловутой левитацией. Если род хомо сапиенс един и хотя бы один представитель этого рода может левитировать, то есть повиснуть в воздухе, то теоретически (подчеркиваю - чисто теоретически) каждый представитель хомо сапиенс может так же повиснуть в воздухе. Если несколько десятков «сутевцев», переехавших на поселение, и несколько сотен «сутевцев», приезжающих помогать им на выходные, могут разработать и реализовать программы восстановления и обновления одного объекта - то почему сотни тысяч таких же граждан (ведь «сутевцы» не инопланетяне, а обычные российские граждане) не могут разработать и осуществить программы и проекты, позволяющие восстановить и, главное, обновить несколько тысяч жизненно важных для России объектов, которые приведены в состояние, наглядно показанное на нашей выставке «20 лет без СССР»?
Если бы эти объекты были просто восстановлены, то это означало бы разработку и осуществление проекта 1.0. А если эти объекты будут восстановлены и обновлены, то это будет означать реализацию проекта 2.0. Да, это еще никоим образом не СССР. Но это уже 2.0. Это реальная контррегрессивная деятельность. Причем деятельность, которая способна повлиять на состояние дел в стране. Но еще в большей степени эта деятельность способна повлиять на состояние разума и эмоций тех, кто этим восстановлением и обновлением занимается.
Вокруг восстановления и обновления складываются очаги новой социально-культурной среды. Будучи самозначимыми, они вдобавок не могут не влиять на общий климат. Начинается трансформация «зоны Ч» изнутри. Начавшись, эта трансформация будет развиваться по той траектории, которая будет заложена в эту трансформацию субъектом, осуществляющим трансформацию. Конечно, жизнь будет вносить свои коррективы. Нам будут мешать это делать, нас будут проклинать и так далее. Что ж, «…тяжкий млат, дробя стекло, кует булат». Если мы стекло, то млат этих проклятий нас раздробит, и мы окажемся на исторической свалке. Так туда нам в этом случае и дорога. А вот в другом случае возникают очень скромные, но не нулевые шансы на историческое деяние.
Да, восстановить и обновить даже один локальный объект очень трудно. А уж о тысячах объектов и говорить не приходится. Но неужели мы совсем не верим в пробуждение макросоциальной созидательной энергетики? А почему, собственно, мы не верим? Кто мы такие, если не верим?
Кроме того, мы, засучив рукава в 2011 году, сразу сказали, что занимаемся почти невозможным делом. И осуществляем своего рода мистерию. Мало ли какое воздействие может оказать трудовая мистерия, если она сотворяется и врямь именно как мистерия…
В конечном итоге любое чудо - это отклик среды на предельную концентрацию воли. На ту самую когерентность, которая и творит историю и возвращает человеку его отнимаемую капитализмом сущность. Или когерентность, возвращение истории, а следом за нею и человеческой сути - или конец истории, а вслед за ним и конец гуманизма, неминуемо ведущий к концу человечества как такового. Дегуманизировано человечество быть не может. Или, точнее, будучи дегуманизированным, оно перестает быть человечеством. И тут, наверное, пора поговорить о гуманизме как таковом.
Как говорится в известной украинской присказке: «Що це таке і з чим його їдять?» Многие считают гуманизм явлением достаточно новым. Ну уж никак не более древним, чем классическая греческая античность. Другие даже ставят знак равенства между гуманизмом и Ренессансом, а то и гуманизмом и Просвещением. На самом деле гуманизму ровно столько лет, сколько и человечеству. В какие бы исторические глубины ни погружались вы в поисках ответа на вопрос о зарождении гуманизма - обнаруживается, что он уже вполне оформлен сообразно духу своей эпохи. И в любую религиозную эпоху (хоть в шаманскую, хоть политеистическую, хоть монотеистическую) высшие силы разделяются на партию друзей человека и партию врагов человека.
продолжение тут
Метафизическая война
Сергей Кургинян , 6 ноября 2013 г.
опубликовано в №53 от 6 ноября 2013 г.
Константин Юон. Люди будущего
В предыдущем номере я одновременно обсуждал и судьбы человеческие, и определенные черты современного российского быта, обнаруженные мною в ходе еженедельных поездок в Александровское, где «Суть времени» пытается перейти от обсуждения судеб человеческих к деланию конкретных (а через это и общечеловеческих) судеб.
При этом я предложил читателю две связи между бытовой конкретикой, мною в предыдущей статье до конца не описанной, и общечеловеческой проблематикой.
Первая связь - символ поезда. Тут ведь что мои «сапсаны» и «ласточки», что поезд Экзюпери, в котором едут люди, отчужденные от своей моцартовской сути, что рассуждения Луи Арагона о народе как пассажире некоего непрезентабельного вагона.
Вторая связь - само это Александровское. Ведь и впрямь если общественно-политическое движение, заявившее о готовности реализовывать новый исторический проект, будет только рассуждать на общие темы, выступать с теми или иными требованиями, осуждать нынешних власть имущих и отрекомендовываться в качестве тех, кто изменит порядок вещей, - дело дрянь. Это вовсе не означает, что обсуждение общей - в том числе и метафизической - проблематики, проведение митингов, сборов подписей под письмами протеста, участие в выборах и так далее следует снять с повестки дня или же свести к минимуму. Никоим образом!
Все это необходимо не только продолжать осуществлять, но и усиливать. Что мы и начали делать, выступив против того, что сооружено властью вокруг Академии наук. Видимо, кто-то все-таки обратил внимание на мораторий, объявленный президентом вскоре после этого митинга. Мораторий, позволяющий хотя бы спасти собственность академии от совсем стремительного разграбления… Что ж, как говорят в таких случаях, пустячок, а приятно.
«Так вы хотите пробавляться такими, пускай и важными, пустяками?» - справедливо спросит нас требовательный читатель.
Никоим образом. Придавая большое значение конкретному гражданскому сопротивлению, чего бы оно ни касалось - судьбы семьи в России, судьбы нашей промышленности, нашего образования, нашей науки и так далее, - мы не желаем сводить свою деятельность к такому совершенно необходимому, но недостаточному гражданскому сопротивлению. Мы будем развивать такое сопротивление. И одновременно с этим заниматься иного рода деятельностью. Такой, как в Александровском, например.
Ведь задача Александровской коммуны отнюдь не в том, чтобы обустроиться и начать жить по иным, более благим или даже контррегрессивным правилам. Главная задача Александровской коммуны на сегодня (обращаю внимание читателя - именно на сегодня, то есть на этот год) - РАЗРАБОТКА И РЕАЛИЗАЦИЯ ВОССТАНОВИТЕЛЬНО-ОБНОВИТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ И ПРОЕКТОВ.
О задачах на более отдаленное будущее (на 2015 год, к примеру) я здесь говорить не хочу по очень многим причинам.
Что же касается восстановительно-обновительных программ и проектов, то они будут осуществляться. Одним из очень важных стартовых проектов «Сути времени» была фотовыставка «20 лет без СССР». Но если бы мы ограничились только совершенно справедливыми констатациями невероятной губительности этих 20 лет, мы ничем бы не отличались от Зюганова и других. То есть от тех, кто ограничивается констатацией губительности происходящего и преобразует эту констатацию в уютные депутатские кресла. Мы же хотим совсем другого. И потому сначала предъявляем обществу наглядные доказательства катастрофичности происходящего, а затем вступаем в реальную борьбу с этой катастрофичностью.
В Александровском было градообразующее предприятие, которое в советское время совсем неплохо работало. Жители поселка, построенного вокруг этого предприятия (именно такие поселки в России назывались слободами), жили достойной жизнью. Потом предприятие было приватизировано, то бишь прихватизировано. Прихватизаторы, менявшие друг друга, были в прошлом производственной верхушкой предприятия. Тесно связанные с предприятием человеческими узами, они не выдерживали груза, который падал на их плечи в связи с осуществлением ими этой самой прихватизации. Они спивались, уходили в небытие. Потом на их место пришли люди, гораздо менее тесно связанные с предприятием, и стали это предприятие холодно дербанить, передавая из рук в руки.
За 22 года предприятие почти умерло. И еще через год умерло бы окончательно. Корпуса не отапливались. Крыши даже не залатывались. Производство отсутствовало. Тут пришла «Суть времени». Корпуса уже отапливаются, с крышами всё в порядке. Жители (и особенно жительницы) поселка пребывают в глубоком недоумении.
Для того чтобы читатель точнее понял, о каком недоумении идет речь, расскажу лишь одну историю.
Сижу с «сутевцами» в одном из околозаводских зданий, которое нам предстоит восстанавливать. Вдруг в это здание заваливаются три девицы. Ну прямо как в «Сказке о царе Салтане». Две девицы почти трезвые, про третью этого сказать, к сожалению, нельзя. Но именно она вторгается в нашу «сутевскую» вечерю особенно активно. И начинает говорить: «Дядь, а дядь, возьми меня секретаршей». При этом и интонация, и жестикуляция не оставляют сомнения в том, каково, с ее точки зрения, реальное содержание этого секретарского занятия. Я вежливо парирую ее демарши и начинаю с ней беседовать. Она впадает в глубокое недоумение - почему, мол, ее и не выгоняют, и в секретарши немедленно не берут. Через несколько минут она начинает кричать: «Ты зачем какие-то надежды поселяешь, а, дядя? Вот уже в магазинах говорят, что ты и детский садик благоустроишь, и клубную жизнь иначе организуешь, и производство наладишь... А я не верю. Слышишь? Не верю! Ну не бывает так, и всё тут».
Я отвечаю: «Так ведь скоро увидишь. Или я это сделаю, или не сделаю».
От этого моего ответа барышня даже отчасти трезвеет. Ее начинает буквально корчить. И она яростно выкрикивает: «Сидишь тут, как Христос с апостолами, изображаешь из себя невесть что! Морочишь головы людям!»
Потом она меняет тон и начинает опять кривляться: «Дядь, а дядь, возьми меня секретаршей».
Это к вопросу о том недоумении, в котором пребывают жители поселка, лицезря «сутевцев» (поселенцев и волонтеров), работающих по 12-16 часов в день без выходных и реально преобразующих рухнувшие объекты, которые, как прекрасно понимали жители, рухнув окончательно, превратили бы весь поселок в помесь воровского шалмана и кладбища.
Но если можно восстановить и обновить один объект, разработав и реализовав соответствующие программы, то почему то же самое нельзя сделать с другим объектом? Или с 20 тысячами объектов? Это ведь как с пресловутой левитацией. Если род хомо сапиенс един и хотя бы один представитель этого рода может левитировать, то есть повиснуть в воздухе, то теоретически (подчеркиваю - чисто теоретически) каждый представитель хомо сапиенс может так же повиснуть в воздухе. Если несколько десятков «сутевцев», переехавших на поселение, и несколько сотен «сутевцев», приезжающих помогать им на выходные, могут разработать и реализовать программы восстановления и обновления одного объекта - то почему сотни тысяч таких же граждан (ведь «сутевцы» не инопланетяне, а обычные российские граждане) не могут разработать и осуществить программы и проекты, позволяющие восстановить и, главное, обновить несколько тысяч жизненно важных для России объектов, которые приведены в состояние, наглядно показанное на нашей выставке «20 лет без СССР»?
Если бы эти объекты были просто восстановлены, то это означало бы разработку и осуществление проекта 1.0. А если эти объекты будут восстановлены и обновлены, то это будет означать реализацию проекта 2.0. Да, это еще никоим образом не СССР. Но это уже 2.0. Это реальная контррегрессивная деятельность. Причем деятельность, которая способна повлиять на состояние дел в стране. Но еще в большей степени эта деятельность способна повлиять на состояние разума и эмоций тех, кто этим восстановлением и обновлением занимается.
Вокруг восстановления и обновления складываются очаги новой социально-культурной среды. Будучи самозначимыми, они вдобавок не могут не влиять на общий климат. Начинается трансформация «зоны Ч» изнутри. Начавшись, эта трансформация будет развиваться по той траектории, которая будет заложена в эту трансформацию субъектом, осуществляющим трансформацию. Конечно, жизнь будет вносить свои коррективы. Нам будут мешать это делать, нас будут проклинать и так далее. Что ж, «…тяжкий млат, дробя стекло, кует булат». Если мы стекло, то млат этих проклятий нас раздробит, и мы окажемся на исторической свалке. Так туда нам в этом случае и дорога. А вот в другом случае возникают очень скромные, но не нулевые шансы на историческое деяние.
Да, восстановить и обновить даже один локальный объект очень трудно. А уж о тысячах объектов и говорить не приходится. Но неужели мы совсем не верим в пробуждение макросоциальной созидательной энергетики? А почему, собственно, мы не верим? Кто мы такие, если не верим?
Кроме того, мы, засучив рукава в 2011 году, сразу сказали, что занимаемся почти невозможным делом. И осуществляем своего рода мистерию. Мало ли какое воздействие может оказать трудовая мистерия, если она сотворяется и врямь именно как мистерия…
В конечном итоге любое чудо - это отклик среды на предельную концентрацию воли. На ту самую когерентность, которая и творит историю и возвращает человеку его отнимаемую капитализмом сущность. Или когерентность, возвращение истории, а следом за нею и человеческой сути - или конец истории, а вслед за ним и конец гуманизма, неминуемо ведущий к концу человечества как такового. Дегуманизировано человечество быть не может. Или, точнее, будучи дегуманизированным, оно перестает быть человечеством. И тут, наверное, пора поговорить о гуманизме как таковом.
Как говорится в известной украинской присказке: «Що це таке і з чим його їдять?» Многие считают гуманизм явлением достаточно новым. Ну уж никак не более древним, чем классическая греческая античность. Другие даже ставят знак равенства между гуманизмом и Ренессансом, а то и гуманизмом и Просвещением. На самом деле гуманизму ровно столько лет, сколько и человечеству. В какие бы исторические глубины ни погружались вы в поисках ответа на вопрос о зарождении гуманизма - обнаруживается, что он уже вполне оформлен сообразно духу своей эпохи. И в любую религиозную эпоху (хоть в шаманскую, хоть политеистическую, хоть монотеистическую) высшие силы разделяются на партию друзей человека и партию врагов человека.
продолжение тут