Реквием
После всего этого у меня сейчас эмоции через край, но не высказаться не могу.
Ну, скажу сразу, поскольку ген. репа, то Айронса (как вполне и ожидалось) на ней не было. И вы знаете, ни капли не обидно и не завидно тем, кто пойдёт завтра. Разве что обидно, что кто-то сзади назвал американцем, это да.
А не жалко потому что..
Настолько пронзительно, интересно, слаженно, от души, да к тому же и второй ряд (да-да, мы теперь крутые), что забываешь на эти три часа обо всё. Было страшно, даже жутко, и смеялось, и плакалось, и вообще.
Забавлял с апломбом вертящий руками в белых перчатках Теодор Курентзис - теперь я знаю, как выглядит автор одной из моих любимых цитат.) Голубовато выглядит, по секрету скажу. Поразил Кен Танака, словно еле стоящий на ногах в своём танце, но бог мой, сколько молодости, жизни, силы в этих глазах и какие у него юные руки! От брызжащего слюной и топающего ногой со сцены Ольбрыхского перехватывало дыхание. Только вот не надо было его ставить встык с француженкой: польский, как и французский безумно красивые языки, но разница в фонетике, стиле (театральность у Майет была, сам язык такой) речи резала слух.
Были ещё Алла Демидова (до жути её выступление пробрало, как и сцена плача), благородная Ханна Шигула, обаятельнейший израильтянин (простите, не помню имени)... Но глубже всех засел Табаков. И даже, наверное, не потому что своё родное, личное. Я даже и не знаю, почему. Может, потому что "вечная память" или потому что ближе концу. Не знаю. Но столько внутри счастья (света, как у Ф.). Счастливы просто потому что мы живы, и не знали того ужаса. Банальность, но как часто о ней приходится себе напоминать.
P.S. На камергерском под моросью стоял Танака, уже в обычном костюме, в котором стал ещё моложе своих 60 с чем-то там лет. Жаль, что мы к нему не подошли.