В этот день я всегда вспоминаю его...
В начале 90-х годов я написала очерк, за который мне не стыдно до сих пор.
В нем шла речь о судьбе замечательного, нет, выдающегося журналиста советской эпохи Валерии Аграновском ( кое-что я писала о нем здесь:
http://belan-olga.livejournal.com/593576.html
За свой смелый язык, нестандартные публикации, за талант, который ему не могли простить, власть придержащие решили избавиться от самого знаменитого журналиста "Комсомольской правды" изощренным способом: его оклеветали. Это было понятно абсолютно всем: юрист по образованию, да еще журналист, пишущий на острые злободневные темы, которые вызывали просто отрыжку в ЦК ВЛКСМ, он не мог себе позволить лишнего движения, зная, что любое его даже двусмысленное слово или невинная улыбка незнакомой девушке сразу истолкуют против него - да, вот такое тогда было время. Кроме того, Валерий Абрамович был счастливо женат и имел красавицу дочь.
Его обвинили ... в растлении малолетних. Все было состряпано в лучших традициях сталинских времен: заявление возмущенной мамаши, показания испуганной девушки. Как уж ее растлевали - остается за кадром, потому что девушка прошла медицинскую экспертизу и оказалась совершенно невинной. Видимо, подразумевалось моральное растление...
Аграновского надо было заставить замолчать. Для этого - по материалам уголовного дела его исключили из партии, из союза журналистов, и даже из союза писателей. После этого он слег, у него открылась тяжелая астма, которая сильно укоротила ему жизнь. В начале перестройки все обвинения с него были сняты, прокуратура принесла извинения - да что толку?
Обо всем этом я написала статью "Царская охота". Царской она была в том смысле, что в то время происходил настоящий "отстрел царей" - самых лучших, самых талантливых членов общества.
Аграновский мне сразу сказал: твою статью нигде не напечатают. Я возражала - пришло время гласности и демократии, мы все так верили, что это время действительно пришло!
В газете, где я тогда работала - "Собеседник", статью печатать не стали. С обидной формулировкой: она плохо написана. Сказали бы честно - мы не можем печатать ее потому, что бывший секретарь партогрганизации Комсомолки, который и устроил судилище над Аграновским - сейчас ее главный редактор. А "Собеседник" тогда был приложением к "КП".
Но я продолжала верить в демократию и свободу слова и дала почитать статью всем членам редколлегии - я-то знала, что статья написана хорошо! Все члены редколлегии, мои сотоварищи, носы повесили и молчали. Только Андрей Максимов сказал: "Давайте будем честными: Ольга написала отличную статью, и она написала правду - я тогда работал в Комсомолке и все это происходило на моих глазах." Но Андрей Маркович был один, а членов редколлегии - много...
И тогда я поволокла свой замечательный очерк в "Независимую газету". Позвонила Третьякову и сказал: так и так, не печатают.
Третьяков опубликовал ее на следующий день. Что тут началось! Ее цитировали во всех обзорах прессы на радиостанциях, в редакции обрывали телефон взволнованные бывшие коллеги Аграновского, а Юра Щекочихин позвонил и сказал просто: "Ну, Белан, ты даешь!"
Но главное, Валерий Абрамович был счастлив. Мы с ним даже выпили по чуть-чуть коньяка за такое дело - хотя врачи категорически запрещали ему алкоголь...
Таких журналистов теперь нет. И, наверное, уже никогда не будет.