Газете «Магнитогорский рабочий» скоро исполнится 90 лет. Вы спросите - где я, а где Магнитогорск? А вот и не правы: на свою первую журналистскую практику я поехала именно туда. После первого курса, 18 лет. Рада, что журналисты МР вспомнили про меня и попросили написать воспоминания. Чего уж: воспоминания - это все, что нам осталось. Получилось много букв, что мне не свойственно.
Кто не хочет, тот может дальше не читать.
Первая практика у нас случилась после первого курса. Не знаю, как сейчас обстоят дела на журфаке, но в мои времена у студентов интересовались, куда они хотят поехать. Ну, из предложенных районных газет, разумеется. Многие захотели остаться поближе к дому. Очень многие практиковались в Свердловске (сейчас это город Екатеринбург). Я, обуреваемая романтическими страстями, выбрала самый далекий от дома регион - попросилась в Челябинскую область в город Магнитогорск. Кроме меня желающих поехать туда больше не обнаружилось.
Главный редактор газеты Яков Моисеевич Ременник встретил меня , как родную. Наступало время отпусков, полредакции уходило в отпуск, и мое пусть неумелое, но активное перо, пришлось как нельзя кстати. Мне было сказано, что, несмотря на мой юный возраст (18 лет) и статус практикантки, спуску мне никто не даст и будут требовать, как с большой. Я в свою очередь робко попросила отправить меня по программе «журналист меняет профессию» - тогда только начиналась мода: чтобы написать о какой-то профессии, надо ее испробовать на себе.
Первое мое задание - сутки работы на "скорой" в реанемобиле. Вызовы шли одним за другим, и некогда было даже попить чаю. Меня пожалела медсестра Люда Бескоровайная. Пока мы ехали в ночи по городу, напоила крепким кофе из термоса. Жизнь вернулась.
Мой репортаж со «скорой» поставили прямо в номер. Я вернулась от редактора почти счастливая. Сотрудники в отделе спросили: «Ну что он - хмыкнул или промолчал?» Пожалуй, скорее все-таки хмыкнул, ответил я. И меня принялись поздравлять - это была высшая похвала в устах сдержанного на похвалы редактора. Якова Моисеевича любили, его одобрения жаждали, его гнева боялись - и то, и другое получали всегда за дело.
Потом я отправилась дежурить с бригадой милиционеров, вызовы поначалу были смешные: у бабки курица пропала, муж отколошматил жену ( пока мы ехали, супруги помирились). Но и были и страшные события: никогда не забуду желтые ноги бросившейся под поезд женщины. Подол ее платья высоко задрался и закрывал лицо, но ноги… Они были страшные, безжизненные, желтые. И этой же ночью мы поехали на болота за городом, где рыбаки обнаружили труп молодого мужчины. Опера с ходу определили, что его застрелили.
Потом я «работала» продавцом в магазине, санитаркой в медвытрезвителе, няней в детском саду. Теперь редактор не просто хмыкал - при встрече он похлопывал меня по плечам. Моим репортажам присвоили персональную рубрику , бесхитростно назвав их «журналист меняет профессию»
Я работала, как бешеная, ни одного дня отдыха себе не давала, все писала, все училась, все пыталась исправить недостатки мира, считала, что журналистика и только она на это способна.
Меня поселили в рабочем общежитии, правда, одну в комнате. Потолки там были высокие-высокие, я, когда лежала на спине по ночам и мне не спалось, не могла из в темноте даже потолок разглядеть. Общежитие закрывали под ремонт, всех оттуда выселили, а меня почему-то поселили. Я жила одна, ходила по гулким коридорам. И было страшно.
А с Людой мы подружились, она, как только увидела, в каком общежитии я живу, перетащила жить к себе, в огромную квартиру своего папы- генерала. Родители уехали на курорт, мы с Людой оказались одни в квартире. И очень весело проводили время.
Месяц пролетел незаметно, уезжать мне не хотелось, но мама уже билась в истерике - она первый раз отправила единственную дочу так далеко.
Яков Моисеевич, когда я пришла прощаться к нему в кабинет, сказал: "Эх, Белан, я бы тебя прям сейчас взял в штат. Может, перейдешь на заочный?" Я скромно потупилась, это не входило в мои планы, хотя подружка Людка уговаривала меня остаться на Магнитке. Я видела, что редактор искренне не хочет меня отпускать, он полюбил меня. А я его. Потом я всю жизнь меряла своих редакторов по Ременнику. Но все было зря - он оказался единственным, штучным экземпляром…
Предстояло выдать мне характеристику. Он спросил: "Что писать?" Я сказала: "Напишите то, что вы сейчас сказали, что взяли бы меня на работу прямо сейчас". Он так и написал. И много еще хороших слов.
Декан факультета журналистики по фамилии Чичиланов такой характеристике возмутился. Надо писать "проявил себя... дисциплинированный... трудолюбивый..." А тут что за дребедень? И поставил мне за практику 4.
P.S.Эту фотографию сделал фотокорреспондент "Известий" Виктор Ахломов. Он как раз приехал на Магнитку снимать фоторепортаж о жизни рабочих комбината. А я в подсобном комбинату совхозе собирала материал про сохранность урожая. Ну, он меня и сфотографировал...