Эмиграция - это похороны, после которых жизнь продолжается дальше
В 1972 году Иосиф Бродский покинул Россию навсегда - и не по собственной воле.
Ему было страшно оставлять здесь немолодых родителей.
Его высылка из страны - самая нелепая за всю историю эмиграции, ведь Бродский не был диссидентом, ничего и никогда не сделал и не сказал вредного про свою страну. И все-таки его вышвырнули из СССР после показательного позорного суда. «Мне горько уезжать из России... Я здесь родился, вырос, жил, и всем, что имею за душой, я обязан ей. Все плохое, что выпадало на мою долю, с лихвой перекрывалось хорошим, и я никогда не чувствовал себя обиженным Отечеством... Переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге».
В эмиграции Бродский познал настоящую славу, стал состоятельным, получил Нобелевскую премию. Но невозможность встретиться с родителями грызла поэта до конца его дней. Своих отца и мать Иосиф больше так и не увидел. Они 12 раз обращались к властям с просьбой вместе или поодиночке съездить повидать сына, но каждый раз получали отказ за «нецелесообразностью» такой поездки. Мать не дожила до перестроечных времен двух лет, отец ― одного года. Много раз Бродский обсуждал возможность нелегального посещения Ленинграда (через Финляндию на один день), но так и не решился. После перестройки, несмотря на приглашение новых российских властей, обещание вернуть гражданство, личное приглашение мэра Собчака, Бродский в Россию так и не вернулся.
Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому ещё ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадёшь?
Воротишься, купи себе на ужин
какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу,
во всём твоя, одна твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.
Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.
Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.
Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно душа
заботится о новых переменах.
Иосиф Бродский ( вверху) и его родители.