Число жертв пожара в торгово-развлекательном центре «Зимняя вишня» в Кемерове возросло до 56 человек
Мы живем, умереть не готовясь,
Забываем поэтому стыд,
Но мадонной невидимой совесть
На любых перекрестках стоит.
И бредут ее дети и внуки
При бродяжьей клюке и суме -
Муки совести - странные муки
На бессовестной к стольким земле.
От калитки опять до калитки,
От порога опять на порог
Они странствуют, словно калики,
У которых за пазухой - бог.
Не они ли с укором бессмертным
Тусклым ногтем стучали тайком
В слюдяные окошечки смердов,
А в хоромы царей - кулаком?
Не они ли на загнанной тройке
Мчали Пушкина в темень пурги,
Достоевского гнали в остроги
И Толстому шептали: «Беги!»
Палачи понимали прекрасно:
«Тот, кто мучится,- тот баламут.
Муки совести - это опасно.
Выбьем совесть, чтоб не было мук».
Но как будто набатные звуки,
Сотрясая их кров по ночам,
Муки совести - грозные муки
Проникали к самим палачам.
Ведь у тех, кто у кривды на страже,
Кто давно потерял свою честь,
Если нету и совести даже -
Муки совести вроде бы есть.
И покуда на свете на белом,
Где никто не безгрешен, никто,
В ком-то слышится: «Что я наделал?»
Можно сделать с землей кое-что.
Я не верю в пророков наитья,
Во второй или в тысячный Рим,
Верю в тихое: «Что вы творите?»,
Верю в горькое: «Что мы творим?»
И целую вам темные руки
У безверья на скользком краю,
Муки совести - светлые муки
За последнюю веру мою.
ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО