О правой идеологии в России
"Правая" идеология в России имеет один фундаментальный изъян. Она чисто потребительская. Идеологический месседж таков: если реализовать правую программу, ВВП возрастет, и вы сможете ежегодно ездить на Кипр, возможно, даже два раза в год. Понятия долга, чести, готовности идти на жертвы или на смерть в этой идеологии отсутствуют. Как ни странно, они в какой-то мере присутствуют у комммунистов, разумеется в сильно разрушенном состоянии и в виде рудиментов. Там тоже было изначальное противоречие: будущее - это счстливое потребитпльство, но чтобы его достичь, надо сегодня идти на жертвы. Не случайно педалируется день Победы - сегодня это едва ли не единственный рудимент, на котором можно обосновывать чувства долга и жертвенности. Можно вспомнить еще национализм. Но про другие идеологии я говорить не хочу. Для меня важно, что названный фундаметальный изъян существует в идеологии российских правых.
В чем заключаются идеологические месседжи сторонников этой идеологии? С моей точки зрения, их два.
Во-первых, как и у комунистов, это обещание будущих потребительских благ, но не подкрепленное чувствами долга и жертвенности. Но, видимо, в самой биологической природе человека эти чувства очень глубоко заложены, и "правая" идеология никак не вступает в резонанс с ними. Возразят, что в рыночной экономике эти чувства не нужны? Возразить можно многое, но я приведу только один пример.
Прочтите повесть Торнтона Уайлдера "День восьмой" - там речь идет о том, что после утраты кормильца двое детей-подростков совершили настоящий подвиг, спасая свою семью... всего лишь от принудительного переселения за неуплату налогов в дом призрения, где простыни, пожалуй, были почище, чем в шахтерском поселке, где проживала семья. Девушка-подросток, на которую легла главная нагрузка, не выдержала и окончила свои дни в сумасшедшем доме. Но к этому времени сумел встать на ноги ее младший брат, который перевез семью в город и взял на себя роль кормильца.
В российской правой идеологии я не вижу и следа императивов, которые морально поддержат человека (и окружающих его людей) и заставят его пойти на подвиг, если наступит трудный час. В бытовой этике такие императивы есть, но в правой идеологии нет. Ей как бы нет до них дела.
Эту историю, описанную Уайлдером, можно было бы назвать не военным, а рыночным подвигом. В российской литературе, художественной и научной, я просто не знаю аналогов.
Второй месседж российской правой идеологии состоит в том, что именно они являются носителями технических знаний, которые приведут к процветанию. Левые говорят то же самое, но с точки зрения правых они - обманщики (вольные или невольные). Я, пожалуй, разделяю эту точку зрения, хотя и с существеными оговорками. Тот, кто читает мой блог, тот знает, что в отношении оговорок я говорю правду. Но главное состоит в том, что за малопонятные для подавляющего большинства населения технические принципы никто тоже голосовать не будет. В этих двух пунктах и коренится идеологический крах СПС.
Обсуждая этот вопрос, В.Найшуль не уставал повторять, что на Западе и, возможно, во всем мире правые - это консерваторы, опирающиеся если не на саму религию, то на религиозные ценности. Возможно, на Западе эта связь сейчас размывается. Но у российских правых изначально не было и следа связи с такими ценностями. Остается голое потребительство и... ставка на силу, обеспечивающую проведение непопулярных реформ.