The Seeker: «Миллионы можно было бы спасти, если бы китайцы были прозрачны»
Индийский информатор, который разоблачил сокрытие информации о COVID-19 Прасенджит Рэй до недавнего времени был известен в Твиттере как The Seeker (Искатель). Он и другие участники коллектива DRASTIC месяцами прочесывали интернет в поисках доказательств и анализировали их, чтобы ответить на вопросы, на которые китайский режим должен был ответить с самого начала: что это за вирус? Откуда он взялся? В интервью Мадхуру Шарме из Firstpost он говорит, что миллионы можно было бы спасти, если бы китайцы были прозрачны.
Мадхур Шарма
13 января 2025 г.
)
Сотрудники китайского правительства координируют транспортировку путешественников
из Уханя в определенные карантинные пункты в Пекине. (Фото: AP)
Если бы не следственная работа таких людей, как Прасенджит Рэй, более известного как «Искатель» на канале X, мир никогда бы не узнал, что вирус, похожий на атипичную пневмонию, убил рабочих шахты в китайской провинции Юньнань в 2012 году, и что вирус с этой шахты оказался почти идентичным SARS-CoV-2 - вирусу, вызвавшему пандемию COVID-19.
Рэй и другие участники коллектива «DRASTIC» (сокращение от «Децентрализованная радикальная автономная поисковая группа по расследованию COVID-19») потратили месяцы на поиск в Интернете доказательств и их анализ, чтобы ответить на вопросы, на которые китайский режим должен был ответить с самого начала: что такое этот вирус? Откуда он взялся?
Если бы китайцы были честны, можно было бы спасти миллионы людей, сказал Рэй в интервью Мадхуру Шарме из Firstpost.
Рэй и DRASTIC обнаружили следующее: в 2012 году шесть шахтеров заболели в китайской провинции Юньнань.Они заболели вирусом, похожим на SARS, и у них появились симптомы, похожие на Covid-19. Китайские ученые, в том числе из Уханьского института вирусологии (WIV ), совершили несколько поездок, чтобы собрать сотни образцов из шахты, и в одном из этих образцов был вирус, который на 96,2 % совпадал с SARS-CoV-2. Если сокрытие этого было недостаточно убийственным, также выяснилось, что WIV переименовал образец в своих базах данных, чтобы запутать тех, кто его ищет.
Пять лет спустя Рэй заявил, что мир так и не извлек уроки из пандемии.
«Не существует четкого механизма для обеспечения прозрачности или быстрого обмена важнейшими данными о пандемии, такими как случаи заболевания людей, последовательности патогенов и источники вспышек. У нас по-прежнему нет комплексной системы для сообщения о биологических инцидентах. Нет международных правил против рискованных исследований патогенов», - сказал Рэй.
Ниже публикуются отредактированные выдержки из его интервью.
Пять лет спустя мы знаем, что китайские ученые имели при себе ближайшего известного предка SARS-CoV-2 и имели вирусы с оперативным управлением вплоть до 2019 года. Мы также знаем о предложении DEFUSE, в соответствии с которым ученые из Уханя и их американские коллеги пытались вставить сайты расщепления фурином в коронавирусы.
Считаете ли вы, что предложение DEFUSE является «неопровержимым доказательством», которое мы ищем относительно происхождения?
За последние пять лет не было выявлено, что летучая мышь, панголин или циветта стали причиной вспышки в Ухане, но мы знаем о длинном пути исследований и сокрытий в области приобретения функций (GoF).
Достаточно ли Вы уверены, чтобы утверждать, что если сторонники зооноза не представят убедительных доказательств того, что вспышку вызвала летучая мышь или панголин, мы можем сделать вывод, что вспышку COVID-19 вызвала утечка в лаборатории?
Я рассматриваю DEFUSE как Розеттский камень для понимания происхождения SARS-CoV-2. Он проливает много света на их исследовательские намерения, приведшие к пандемии, и он выходит за рамки только сайта расщепления фурина (FCS) - весь геном SARS-CoV-2 соответствует тому, что было описано в DEFUSE. Почти каждая особенность вируса, от шиповидного белка до FCS и вставки сайтов рестрикции, соответствует тому, что было описано в предложении DEFUSE.
Важно отметить, что любые вирусы, разработанные в соответствии с протоколами DEFUSE, были бы готовы к моменту появления COVID-19, что также помогает объяснить время вспышки.
Некоторые могут утверждать, что проект DEFUSE никогда не финансировался и, следовательно, не был реализован. Однако большую часть исследований планировалось провести в WIV, используя их собственные данные и образцы.
У них имелись все необходимые знания, ресурсы и финансирование.
Например, в январе 2018 года Ши Чжэнли получил от китайских финансовых агентств почти 1,5 миллиона долларов - больше, чем 1,2 миллиона долларов, которые Питер Дашак запросил у DARPA для участия WIV в DEFUSE.
Кроме того, если взглянуть на некоторые тезисы, опубликованные WIV до пандемии, можно увидеть, что ключевые элементы предложения DEFUSE уже были реализованы.
Короче говоря, я считаю, что DEFUSE не только объясняет происхождение вируса и его уникальные геномные особенности, но и его время. Это примерно настолько близко к дымящемуся пистолету, насколько мы, вероятно, получим.
Для удобства читателей, пожалуйста, расскажите нам, почему попытки Китая скрыть связь с RaTG13 и инцидентом с шахтерами Mojiang так чертовски неудачны? Более того, если смотреть в свете разоблачений вокруг предложения DEFUSE, считаете ли вы, что теперь у нас есть дорожная карта вспышки - инцидент в Моцзяне, приведший к сбору вируса, за которым последовало исследование правительства Финляндии в Ухане, а затем предложение DEFUSE незадолго до вспышки COVID-19? - Есть ли веские косвенные доказательства в лаборатории в Ухане?
Инцидент с шахтерами в Моцзяне, вероятно, стал первым известным случаем, когда вирус, похожий на атипичную пневмонию, напрямую передался человеку, вызвав тяжелое респираторное заболевание и приведя к госпитализации.
Результаты их клинических, рентгенологических и серологических исследований убедительно свидетельствуют о том, что виновником является вирус, похожий на SARS.
По крайней мере, 2 шахтера дали положительный результат на IgM, что указывает на недавний вирусный инцидент, а 4 шахтера, прошедшие тестирование, показали в своих анализах крови антитела, подобные SARS. Примечательно, что шахта, как известно, является пристанищем для летучих мышей, которые могут переносить вирусы, подобные SARS, и близкого родственника SARS-CoV-2 был обнаружен в той же шахте.
WIV было поручено провести расследование этого инцидента, и они это сделали, о чем свидетельствуют некоторые малоизвестные исследовательские работы.
Тысячи образцов летучих мышей были собраны в шахте и перевезены в Ухань для дальнейшего изучения.
Сотрудники службы безопасности дежурят у Уханьского института вирусологии во время визита группы
Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которой поручено расследование происхождения
коронавирусной болезни (COVID-19), в Ухань, провинция Хубэй, Китай. Источник: REUTERS
Их исследовательская деятельность, по-видимому, активизировалась после 2018 года, что совпало с достижениями в области секвенирования нового поколения и синтетической вирусологии, и как раз в то время, когда готовилось предложение DEFUSE.
Учитывая все это, вполне логично, что WIV тщательно расследовала дела Mojiang.
Однако они не раскрыли ключевые подробности о шахте и заболевании шахтеров и не сообщили об этом органам здравоохранения, таким как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ).
Интересно, что из всех пещер и шахт летучих мышей в Китае только расследование в шахте Моцзян вызвало реакцию китайских властей.
Доступ к шахте был ограничен, а у исследователей, пытавшихся провести расследование, были конфискованы образцы.
Эта секретность и отсутствие прозрачности поднимают важный вопрос: что они пытаются скрыть, если не более близкого родственника или даже предшественника SARS-CoV-2?
В чем важность окончательного знания о происхождении пандемии Covid-19? Это просто вопрос ответственности или поиска ответов или здесь на кону что-то большее?
Представьте себе авиакатастрофу с 20 миллионами человек на борту. После месяцев и лет поисков черного ящика, чтобы выяснить, что произошло, вы обнаруживаете, что он у кого-то есть, но отказываетесь им поделиться. Хуже того, они настаивают, что причина уже урегулирована, и они отрицают, что может быть задействована какая-либо человеческая ошибка. Это примерно то, с чем мы имеем дело в отношении происхождения Covid-19.
Что касается ответственности, то WIV явно проигнорировала протоколы биобезопасности и поставила под угрозу глобальную безопасность. Между тем, EcoHealth Alliance нарушила условия своего гранта Национальных институтов здравоохранения (NIH), а власти США не смогли проконтролировать рискованное исследование, которое они финансировали.
С самого начала корыстные интересы манипулировали и искажали факты, окружающие происхождение Covid. Известные ученые не раскрывали свои конфликты интересов и часто личных придерживались взглядов, которые полностью отличались от того, что они говорили публично. Вопросы научной недобросовестности в крупных журналах все еще остаются и не были рассмотрены даже после публикации.
Ситуация усугубилась из-за СМИ и систем проверки фактов, которые не справились со своей обязанностью подвергать сомнению, расследовать и публиковать информацию без предвзятости. Сдерживанием и преждевременным отвержением теории лабораторного происхождения они серьезно подорвали доверие как к журналистике, так и к науке.
Несмотря на определенный прогресс, например, запрет на федеральное финансирование EHA и WIV, осмысленная подотчетность все еще отсутствует. Никто по-настоящему не столкнулся с последствиями своих неудач.
Я считаю, что подлинная ответственность невозможна, если к этому не вынуждают обстоятельства или правовые действия.
Вы были среди ведущих фигур, когда дело дошло до раскрытия информации, связанной со вспышкой Covid-19 и китайскими вирусными исследованиями. Что подтолкнуло вас к изучению китайских баз данных в 2020 году и в какой момент вы поняли, что мир был введен в заблуждение распространяемым повествованием о Covid-19? Вы изначально были скептиком или подозревали утечку в лаборатории с самого начала?
Тогда в СМИ широко поддерживалось мнение о происхождении с мокрого рынка. Сначала я искренне верил в то, что сообщали СМИ. На самом деле, мой первый публичный комментарий о пандемии в марте 2020 года был таким: «Никто не хочет видеть своих родителей или бабушек и дедушек умирающими из-за глупого вируса с рынка экзотических животных».
Я не ставил перед собой сознательной цели найти истоки Covid-19, но меня как-то втянуло в это. Как и большинство людей, в начале я предполагал, что все началось с рынка дикой природы, но к апрелю 2020 года, когда я начал копать глубже, в истории рынка живой продукции начали проявляться некоторые закономерности.
Чем глубже я смотрел, тем больше я чувствовал потребность копать дальше. Это любопытство заставило меня погрузиться в первичную литературу и участвовать в обсуждениях в Twitter с разнообразным, глобальным сообществом пытливых умов. Эта группа органически превратилась в DRASTIC из общего желания исследовать упущенную возможность лабораторного происхождения и стремления раскрыть правду.
Мною двигало искреннее любопытство и вера в принцип «не доверяй, а проверяй», и я начал копаться в китайских журналах, тендерах, научных базах данных и любых доступных данных, чтобы понять, что произошло на самом деле.
Как и в любом расследовании, вы хотите знать все, прежде чем исключать какую-либо версию.
С тех пор я посвятил бесчисленное количество часов поиску первоисточников и анализу убеждений и доказательств, окружающих эту теорию. За последние 5 лет мы обнаружили никогда ранее не виданные документы, подробно описывающие то, что происходило в Ухане, и сделали их общедоступными .
Долгое время основные СМИ игнорировали наши выводы. Но в конце концов наши расследования заставили даже самые высокие уровни правительства США и таких деятелей, как доктор Фаучи, обратить на них внимание.
Если бы Китай был полностью прозрачен в отношении вспышки коронавируса, например, поделился соответствующей информацией из баз данных и сразу же обнародовал геном, считаете ли вы, что мир мог бы отреагировать на пандемию COVID-19 гораздо лучше?
Я думаю, что в критические первые недели и месяцы, если бы китайские ученые и власти были прозрачны, миллионы жизней могли бы быть спасены. Вместо этого мы увидели задержки, отрицания и систематические попытки утаить данные.
Я считаю, что важно призвать их к ответу. Обман мира должен иметь последствия.
Поскольку в Демократической Республике Конго (ДРК) распространяется «загадочная болезнь», некоторые издания уже начали писать статьи о «Болезни X» - пандемии, которая должна произойти в какой-то момент в будущем. Зная, как мир отреагировали на пандемию Covid-19, насколько хорошо мир подготовлен к борьбе с еще одной пандемией? Считаете ли вы, что были извлечены правильные уроки - и какие уроки необходимо извлечь, если нет?
Я боюсь, что мы все еще очень далеки от того, где нам нужно быть. Нет четкого механизма для прозрачности или быстрого обмена критически важными данными о пандемии, такими как случаи заболевания людей, последовательности патогенов и источники вспышек. У нас все еще нет комплексной системы для отчетности о биологических инцидентах. Не существует международных правил против рискованных исследований патогенов.
Единственным позитивным моментом является то, что осведомленность общественности об опасностях, связанных с лабораторными манипуляциями с патогенами, возросла. Восприятие людьми рисков, связанных с лабораторными несчастными случаями, изменилось.
Но стало ли финансирование рискованной науки более прозрачным или подотчетным обществу, которому оно призвано служить? Я так не думаю.
Ши Чжэнли в лаборатории Уханьского института вирусологии в 2017 году. (Фото: AP)
В целом я считаю, что нам нужен новый подход к финансированию науки, который ставит во главу угла прозрачность, подотчетность, а также строгие нормы и стандарты биобезопасности, особенно когда речь идет о потенциально опасных исследованиях пандемических патогенов.
Нам также необходимо пересмотреть структуру вознаграждения за научные публикации.
Считаете ли вы, что доверие к науке и ученым значительно упало после начала пандемии COVID-19?
За последние 5 лет мы увидели, как не только китайские ученые, но и западные ученые вводили общественность в заблуждение относительно реальности вспышки. Даже когда они в частном порядке подозревали лабораторную аварию или лабораторную инженерию, они публично настаивали на истории о естественном происхождении. Более того, публичные рекомендации ученых и то, как ВОЗ буквально повторяет риторику китайского режима, заставили людей усомниться в том, что эксперты осведомлены лучше, чем среднестатистический человек на улице.
Считаете ли вы, что ученые и такие учреждения, как ВОЗ, утратили свой авторитет?
Оглядываясь назад, становится совершенно ясно, что некоторые высокопоставленные деятели западного научного сообщества вводили общественность в заблуждение, используя свой авторитет как оружие для достижения этой цели.
Те, от кого ожидалось честность, прозрачность и подотчетность, предали это доверие и подвели нас. Некоторые из них публично продвигали одну версию «науки», в то время как втайне верили во что-то совсем другое. Это серьезно подорвало доверие общественности к научным учреждениям и вызвало Кризис здравоохранения и власти, последствия которого ощущаются и сегодня, и, вероятно, будут ощущаться еще долгие годы
Чтобы внести ясность: я не подвергаю сомнению науку или сам научный процесс, а ставлю под сомнение доверие, которое мы оказываем тем, кто утверждает, что говорит от его имени.
Теперь, когда грязная реальность вышла на поверхность, я думаю, мы наблюдаем сдвиг в балансе сил. Многие люди теперь чувствуют себя оторванными от так называемого «экспертного» сообщества, особенно в вирусологии. Традиционные СМИ, правительственные агентства , и научные учреждения больше не являются хранителями информации.
Я думаю, что во многих отношениях это хорошо - это положило начало более широкому, более демократическому обсуждению науки и государственной политики.
Я надеюсь, что научное сообщество в конечном итоге придет к пониманию того, как было нарушено доверие и почему была подорвана целостность научного процесса. Но для того, чтобы научное сообщество восстановило общественное доверие, ему нужно будет задуматься о том, где что-то пошло не так, и взять на себя обязательство реальной подотчетности и прозрачности.
Как вы оцениваете последовательную поддержку определенными кругами исследований GoF? Считаете ли вы, что такие исследования приносят реальную пользу, если они проводятся адекватно, или риски намного перевешивают любые потенциальные выгоды?
Исследования по приобретению функции (GoF) всегда были спорными, но до недавнего времени дебаты ограничивались избранными научными кругами. Теперь мы наконец видим серьезный публичный анализ.
Реальность такова, что потенциальные выгоды от исследований GoF в лучшем случае незначительны, а риски катастрофичны. Для меня эти опасные эксперименты по вирусологии не просто сомнительны с научной точки зрения - они этически несостоятельны. Баланс риска и вознаграждения просто не выдерживается критики.
Тревожит то, что многие из тех, кто преуменьшает риски, - это те же самые люди, которые финансировали или проводили это исследование. Еще более тревожно то, что общественность, которая несет наибольшие риски, была исключена из обсуждения.
Нельзя подвергать человечество угрозам пандемии, держа людей в неведении. Ставки слишком высоки. Даже в научном сообществе некоторые до сих пор не осознают весь масштаб сопутствующих рисков.
В этой области прибыль является частной, но риски являются публичными - и это в корне несправедливо и неэтично. Когда потенциальный вред значительно перевешивает спекулятивные выгоды, продолжение такого рода исследований становится неоправданным.
Хуже всего то, что исследовательское сообщество GoF замкнуто и эгоистично. Небольшая группа ученых эффективно контролировала повествование, движимая личными интересами и профессиональной солидарностью.
Я считаю, что исследования GoF следует запретить во всем мире - или, по крайней мере, ввести строгий международный мораторий с гарантиями, сопоставимыми с теми, которые регулируют ядерное оружие.
Это означает необходимость получения глобальных разрешений на все исследования патогенов с высоким риском, обеспечение полной прозрачности, проведение регулярных проверок, ведение обязательных аудиторских журналов и закрытие лабораторий, которые не соответствуют строгим стандартам безопасности и прозрачности.
Однако до сих пор мировая реакция была отрицанием - игнорированием рисков и надеждой на лучшее. Это авантюра, которую мы просто не можем себе позволить.
Спустя пять лет после вспышки COVID-19, в течение которого любые разговоры о возможной лабораторной аварии считались теорией заговора в течение почти года, считаете ли вы, что давняя история о том, что наука аполитична и беспартийна, закончилась? Мы видели, как американские ученые фактически стали рупорами Китая вместе с ВОЗ и несколько человек избегали говорить о потенциальной лабораторной аварии только из-за политических проблем. Считаете ли вы, что наука и ученые должны подвергаться такому же пристальному вниманию, как вы подвергаете пристальному вниманию любую другую профессию в постковидном мире, например как журналист, учитель или юрист?
Наука и журналистика процветают благодаря открытости и дебатам, но, как оказалось, с самого начала небольшая группа ученых была настроена контролировать повествование о происхождении Covid-19. Они даже признали в частном порядке, что ненаучные факторы - политическое давление, страх опозорить Китай и опасения относительно своей собственной области - повлияли на то, как они представляли себе происхождение вируса.
По иронии судьбы, пытаясь оградить науку от обвинений, они в итоге подорвали ее авторитет - возможно, невольно подтолкнув еще больше людей к рассмотрению версии о лабораторном происхождении.
Сами усилия, призванные «защитить» науку, подорвали доверие к ней общественности.
С другой стороны, влияние пандемии вышло далеко за рамки научных дискуссий - теперь это вопрос биобезопасности, геополитики и экономики. Законные научные разногласия больше не могут быть заглушены так легко. Решения о рискованных исследованиях больше нельзя оставлять ученым. Глобальный диалог по вопросам регулирования, прозрачности и подотчетности наконец-то начался, и это давно назревало.
Мы находимся в нескольких неделях от новой администрации в Соединенных Штатах, которая официально заявила, что они убеждены в лабораторном происхождении Covid-19. Поскольку маловероятно, что китайцы когда-либо признают, что вирус действительно произошел из лаборатории, считаете ли вы, что «окончательный» ответ может быть получен только от Соединенных Штатов после того, как все внутренние записи будут обнародованы?
Хотя многие вопросы о происхождении COVID-19 остаются без ответа, у нас есть довольно ясная картина того, какой тип исследований проводится в Ухане - со статистической и доказательной точек зрения кажется гораздо более вероятным, что именно эти исследования спровоцировали пандемию.
Последние части головоломки, вероятно, зарыты в лабораторных журналах, исследовательских грантах и внутренних записях в Китае. Пока они не будут обнародованы, делать окончательные выводы невозможно. Но в тоталитарном государстве ожидание прозрачности или честного отчета от тех, кто вовлечен, выглядит нереалистичным.
Однако США сыграли свою роль, передав часть этих рискованных исследований в Ухань, оставив после себя электронный след общения между американскими и китайскими исследователями. В США есть люди, которые, вероятно, знают гораздо больше. Повестки и доступ к записям общения могут раскрыть критическую информацию.
Отрадно видеть, что некоторые ключевые фигуры в новой администрации США, похоже, настроены на то, чтобы призвать людей к ответу. Надеюсь, они сделают это приоритетом.
Я искренне верю, что рано или поздно вся правда выйдет наружу.
Мадхур Шарма
13 января 2025 г.
Сотрудники китайского правительства координируют транспортировку путешественников
из Уханя в определенные карантинные пункты в Пекине. (Фото: AP)
Если бы не следственная работа таких людей, как Прасенджит Рэй, более известного как «Искатель» на канале X, мир никогда бы не узнал, что вирус, похожий на атипичную пневмонию, убил рабочих шахты в китайской провинции Юньнань в 2012 году, и что вирус с этой шахты оказался почти идентичным SARS-CoV-2 - вирусу, вызвавшему пандемию COVID-19.
Рэй и другие участники коллектива «DRASTIC» (сокращение от «Децентрализованная радикальная автономная поисковая группа по расследованию COVID-19») потратили месяцы на поиск в Интернете доказательств и их анализ, чтобы ответить на вопросы, на которые китайский режим должен был ответить с самого начала: что такое этот вирус? Откуда он взялся?
Если бы китайцы были честны, можно было бы спасти миллионы людей, сказал Рэй в интервью Мадхуру Шарме из Firstpost.
Рэй и DRASTIC обнаружили следующее: в 2012 году шесть шахтеров заболели в китайской провинции Юньнань.Они заболели вирусом, похожим на SARS, и у них появились симптомы, похожие на Covid-19. Китайские ученые, в том числе из Уханьского института вирусологии (WIV ), совершили несколько поездок, чтобы собрать сотни образцов из шахты, и в одном из этих образцов был вирус, который на 96,2 % совпадал с SARS-CoV-2. Если сокрытие этого было недостаточно убийственным, также выяснилось, что WIV переименовал образец в своих базах данных, чтобы запутать тех, кто его ищет.
Пять лет спустя Рэй заявил, что мир так и не извлек уроки из пандемии.
«Не существует четкого механизма для обеспечения прозрачности или быстрого обмена важнейшими данными о пандемии, такими как случаи заболевания людей, последовательности патогенов и источники вспышек. У нас по-прежнему нет комплексной системы для сообщения о биологических инцидентах. Нет международных правил против рискованных исследований патогенов», - сказал Рэй.
Ниже публикуются отредактированные выдержки из его интервью.
Пять лет спустя мы знаем, что китайские ученые имели при себе ближайшего известного предка SARS-CoV-2 и имели вирусы с оперативным управлением вплоть до 2019 года. Мы также знаем о предложении DEFUSE, в соответствии с которым ученые из Уханя и их американские коллеги пытались вставить сайты расщепления фурином в коронавирусы.
Считаете ли вы, что предложение DEFUSE является «неопровержимым доказательством», которое мы ищем относительно происхождения?
За последние пять лет не было выявлено, что летучая мышь, панголин или циветта стали причиной вспышки в Ухане, но мы знаем о длинном пути исследований и сокрытий в области приобретения функций (GoF).
Достаточно ли Вы уверены, чтобы утверждать, что если сторонники зооноза не представят убедительных доказательств того, что вспышку вызвала летучая мышь или панголин, мы можем сделать вывод, что вспышку COVID-19 вызвала утечка в лаборатории?
Я рассматриваю DEFUSE как Розеттский камень для понимания происхождения SARS-CoV-2. Он проливает много света на их исследовательские намерения, приведшие к пандемии, и он выходит за рамки только сайта расщепления фурина (FCS) - весь геном SARS-CoV-2 соответствует тому, что было описано в DEFUSE. Почти каждая особенность вируса, от шиповидного белка до FCS и вставки сайтов рестрикции, соответствует тому, что было описано в предложении DEFUSE.
Важно отметить, что любые вирусы, разработанные в соответствии с протоколами DEFUSE, были бы готовы к моменту появления COVID-19, что также помогает объяснить время вспышки.
Некоторые могут утверждать, что проект DEFUSE никогда не финансировался и, следовательно, не был реализован. Однако большую часть исследований планировалось провести в WIV, используя их собственные данные и образцы.
У них имелись все необходимые знания, ресурсы и финансирование.
Например, в январе 2018 года Ши Чжэнли получил от китайских финансовых агентств почти 1,5 миллиона долларов - больше, чем 1,2 миллиона долларов, которые Питер Дашак запросил у DARPA для участия WIV в DEFUSE.
Кроме того, если взглянуть на некоторые тезисы, опубликованные WIV до пандемии, можно увидеть, что ключевые элементы предложения DEFUSE уже были реализованы.
Короче говоря, я считаю, что DEFUSE не только объясняет происхождение вируса и его уникальные геномные особенности, но и его время. Это примерно настолько близко к дымящемуся пистолету, насколько мы, вероятно, получим.
Для удобства читателей, пожалуйста, расскажите нам, почему попытки Китая скрыть связь с RaTG13 и инцидентом с шахтерами Mojiang так чертовски неудачны? Более того, если смотреть в свете разоблачений вокруг предложения DEFUSE, считаете ли вы, что теперь у нас есть дорожная карта вспышки - инцидент в Моцзяне, приведший к сбору вируса, за которым последовало исследование правительства Финляндии в Ухане, а затем предложение DEFUSE незадолго до вспышки COVID-19? - Есть ли веские косвенные доказательства в лаборатории в Ухане?
Инцидент с шахтерами в Моцзяне, вероятно, стал первым известным случаем, когда вирус, похожий на атипичную пневмонию, напрямую передался человеку, вызвав тяжелое респираторное заболевание и приведя к госпитализации.
Результаты их клинических, рентгенологических и серологических исследований убедительно свидетельствуют о том, что виновником является вирус, похожий на SARS.
По крайней мере, 2 шахтера дали положительный результат на IgM, что указывает на недавний вирусный инцидент, а 4 шахтера, прошедшие тестирование, показали в своих анализах крови антитела, подобные SARS. Примечательно, что шахта, как известно, является пристанищем для летучих мышей, которые могут переносить вирусы, подобные SARS, и близкого родственника SARS-CoV-2 был обнаружен в той же шахте.
WIV было поручено провести расследование этого инцидента, и они это сделали, о чем свидетельствуют некоторые малоизвестные исследовательские работы.
Тысячи образцов летучих мышей были собраны в шахте и перевезены в Ухань для дальнейшего изучения.
Сотрудники службы безопасности дежурят у Уханьского института вирусологии во время визита группы
Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которой поручено расследование происхождения
коронавирусной болезни (COVID-19), в Ухань, провинция Хубэй, Китай. Источник: REUTERS
Их исследовательская деятельность, по-видимому, активизировалась после 2018 года, что совпало с достижениями в области секвенирования нового поколения и синтетической вирусологии, и как раз в то время, когда готовилось предложение DEFUSE.
Учитывая все это, вполне логично, что WIV тщательно расследовала дела Mojiang.
Однако они не раскрыли ключевые подробности о шахте и заболевании шахтеров и не сообщили об этом органам здравоохранения, таким как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ).
Интересно, что из всех пещер и шахт летучих мышей в Китае только расследование в шахте Моцзян вызвало реакцию китайских властей.
Доступ к шахте был ограничен, а у исследователей, пытавшихся провести расследование, были конфискованы образцы.
Эта секретность и отсутствие прозрачности поднимают важный вопрос: что они пытаются скрыть, если не более близкого родственника или даже предшественника SARS-CoV-2?
В чем важность окончательного знания о происхождении пандемии Covid-19? Это просто вопрос ответственности или поиска ответов или здесь на кону что-то большее?
Представьте себе авиакатастрофу с 20 миллионами человек на борту. После месяцев и лет поисков черного ящика, чтобы выяснить, что произошло, вы обнаруживаете, что он у кого-то есть, но отказываетесь им поделиться. Хуже того, они настаивают, что причина уже урегулирована, и они отрицают, что может быть задействована какая-либо человеческая ошибка. Это примерно то, с чем мы имеем дело в отношении происхождения Covid-19.
Что касается ответственности, то WIV явно проигнорировала протоколы биобезопасности и поставила под угрозу глобальную безопасность. Между тем, EcoHealth Alliance нарушила условия своего гранта Национальных институтов здравоохранения (NIH), а власти США не смогли проконтролировать рискованное исследование, которое они финансировали.
С самого начала корыстные интересы манипулировали и искажали факты, окружающие происхождение Covid. Известные ученые не раскрывали свои конфликты интересов и часто личных придерживались взглядов, которые полностью отличались от того, что они говорили публично. Вопросы научной недобросовестности в крупных журналах все еще остаются и не были рассмотрены даже после публикации.
Ситуация усугубилась из-за СМИ и систем проверки фактов, которые не справились со своей обязанностью подвергать сомнению, расследовать и публиковать информацию без предвзятости. Сдерживанием и преждевременным отвержением теории лабораторного происхождения они серьезно подорвали доверие как к журналистике, так и к науке.
Несмотря на определенный прогресс, например, запрет на федеральное финансирование EHA и WIV, осмысленная подотчетность все еще отсутствует. Никто по-настоящему не столкнулся с последствиями своих неудач.
Я считаю, что подлинная ответственность невозможна, если к этому не вынуждают обстоятельства или правовые действия.
Вы были среди ведущих фигур, когда дело дошло до раскрытия информации, связанной со вспышкой Covid-19 и китайскими вирусными исследованиями. Что подтолкнуло вас к изучению китайских баз данных в 2020 году и в какой момент вы поняли, что мир был введен в заблуждение распространяемым повествованием о Covid-19? Вы изначально были скептиком или подозревали утечку в лаборатории с самого начала?
Тогда в СМИ широко поддерживалось мнение о происхождении с мокрого рынка. Сначала я искренне верил в то, что сообщали СМИ. На самом деле, мой первый публичный комментарий о пандемии в марте 2020 года был таким: «Никто не хочет видеть своих родителей или бабушек и дедушек умирающими из-за глупого вируса с рынка экзотических животных».
Я не ставил перед собой сознательной цели найти истоки Covid-19, но меня как-то втянуло в это. Как и большинство людей, в начале я предполагал, что все началось с рынка дикой природы, но к апрелю 2020 года, когда я начал копать глубже, в истории рынка живой продукции начали проявляться некоторые закономерности.
Чем глубже я смотрел, тем больше я чувствовал потребность копать дальше. Это любопытство заставило меня погрузиться в первичную литературу и участвовать в обсуждениях в Twitter с разнообразным, глобальным сообществом пытливых умов. Эта группа органически превратилась в DRASTIC из общего желания исследовать упущенную возможность лабораторного происхождения и стремления раскрыть правду.
Мною двигало искреннее любопытство и вера в принцип «не доверяй, а проверяй», и я начал копаться в китайских журналах, тендерах, научных базах данных и любых доступных данных, чтобы понять, что произошло на самом деле.
Как и в любом расследовании, вы хотите знать все, прежде чем исключать какую-либо версию.
С тех пор я посвятил бесчисленное количество часов поиску первоисточников и анализу убеждений и доказательств, окружающих эту теорию. За последние 5 лет мы обнаружили никогда ранее не виданные документы, подробно описывающие то, что происходило в Ухане, и сделали их общедоступными .
Долгое время основные СМИ игнорировали наши выводы. Но в конце концов наши расследования заставили даже самые высокие уровни правительства США и таких деятелей, как доктор Фаучи, обратить на них внимание.
Если бы Китай был полностью прозрачен в отношении вспышки коронавируса, например, поделился соответствующей информацией из баз данных и сразу же обнародовал геном, считаете ли вы, что мир мог бы отреагировать на пандемию COVID-19 гораздо лучше?
Я думаю, что в критические первые недели и месяцы, если бы китайские ученые и власти были прозрачны, миллионы жизней могли бы быть спасены. Вместо этого мы увидели задержки, отрицания и систематические попытки утаить данные.
Я считаю, что важно призвать их к ответу. Обман мира должен иметь последствия.
Поскольку в Демократической Республике Конго (ДРК) распространяется «загадочная болезнь», некоторые издания уже начали писать статьи о «Болезни X» - пандемии, которая должна произойти в какой-то момент в будущем. Зная, как мир отреагировали на пандемию Covid-19, насколько хорошо мир подготовлен к борьбе с еще одной пандемией? Считаете ли вы, что были извлечены правильные уроки - и какие уроки необходимо извлечь, если нет?
Я боюсь, что мы все еще очень далеки от того, где нам нужно быть. Нет четкого механизма для прозрачности или быстрого обмена критически важными данными о пандемии, такими как случаи заболевания людей, последовательности патогенов и источники вспышек. У нас все еще нет комплексной системы для отчетности о биологических инцидентах. Не существует международных правил против рискованных исследований патогенов.
Единственным позитивным моментом является то, что осведомленность общественности об опасностях, связанных с лабораторными манипуляциями с патогенами, возросла. Восприятие людьми рисков, связанных с лабораторными несчастными случаями, изменилось.
Но стало ли финансирование рискованной науки более прозрачным или подотчетным обществу, которому оно призвано служить? Я так не думаю.
Ши Чжэнли в лаборатории Уханьского института вирусологии в 2017 году. (Фото: AP)
В целом я считаю, что нам нужен новый подход к финансированию науки, который ставит во главу угла прозрачность, подотчетность, а также строгие нормы и стандарты биобезопасности, особенно когда речь идет о потенциально опасных исследованиях пандемических патогенов.
Нам также необходимо пересмотреть структуру вознаграждения за научные публикации.
Считаете ли вы, что доверие к науке и ученым значительно упало после начала пандемии COVID-19?
За последние 5 лет мы увидели, как не только китайские ученые, но и западные ученые вводили общественность в заблуждение относительно реальности вспышки. Даже когда они в частном порядке подозревали лабораторную аварию или лабораторную инженерию, они публично настаивали на истории о естественном происхождении. Более того, публичные рекомендации ученых и то, как ВОЗ буквально повторяет риторику китайского режима, заставили людей усомниться в том, что эксперты осведомлены лучше, чем среднестатистический человек на улице.
Считаете ли вы, что ученые и такие учреждения, как ВОЗ, утратили свой авторитет?
Оглядываясь назад, становится совершенно ясно, что некоторые высокопоставленные деятели западного научного сообщества вводили общественность в заблуждение, используя свой авторитет как оружие для достижения этой цели.
Те, от кого ожидалось честность, прозрачность и подотчетность, предали это доверие и подвели нас. Некоторые из них публично продвигали одну версию «науки», в то время как втайне верили во что-то совсем другое. Это серьезно подорвало доверие общественности к научным учреждениям и вызвало Кризис здравоохранения и власти, последствия которого ощущаются и сегодня, и, вероятно, будут ощущаться еще долгие годы
Чтобы внести ясность: я не подвергаю сомнению науку или сам научный процесс, а ставлю под сомнение доверие, которое мы оказываем тем, кто утверждает, что говорит от его имени.
Теперь, когда грязная реальность вышла на поверхность, я думаю, мы наблюдаем сдвиг в балансе сил. Многие люди теперь чувствуют себя оторванными от так называемого «экспертного» сообщества, особенно в вирусологии. Традиционные СМИ, правительственные агентства , и научные учреждения больше не являются хранителями информации.
Я думаю, что во многих отношениях это хорошо - это положило начало более широкому, более демократическому обсуждению науки и государственной политики.
Я надеюсь, что научное сообщество в конечном итоге придет к пониманию того, как было нарушено доверие и почему была подорвана целостность научного процесса. Но для того, чтобы научное сообщество восстановило общественное доверие, ему нужно будет задуматься о том, где что-то пошло не так, и взять на себя обязательство реальной подотчетности и прозрачности.
Как вы оцениваете последовательную поддержку определенными кругами исследований GoF? Считаете ли вы, что такие исследования приносят реальную пользу, если они проводятся адекватно, или риски намного перевешивают любые потенциальные выгоды?
Исследования по приобретению функции (GoF) всегда были спорными, но до недавнего времени дебаты ограничивались избранными научными кругами. Теперь мы наконец видим серьезный публичный анализ.
Реальность такова, что потенциальные выгоды от исследований GoF в лучшем случае незначительны, а риски катастрофичны. Для меня эти опасные эксперименты по вирусологии не просто сомнительны с научной точки зрения - они этически несостоятельны. Баланс риска и вознаграждения просто не выдерживается критики.
Тревожит то, что многие из тех, кто преуменьшает риски, - это те же самые люди, которые финансировали или проводили это исследование. Еще более тревожно то, что общественность, которая несет наибольшие риски, была исключена из обсуждения.
Нельзя подвергать человечество угрозам пандемии, держа людей в неведении. Ставки слишком высоки. Даже в научном сообществе некоторые до сих пор не осознают весь масштаб сопутствующих рисков.
В этой области прибыль является частной, но риски являются публичными - и это в корне несправедливо и неэтично. Когда потенциальный вред значительно перевешивает спекулятивные выгоды, продолжение такого рода исследований становится неоправданным.
Хуже всего то, что исследовательское сообщество GoF замкнуто и эгоистично. Небольшая группа ученых эффективно контролировала повествование, движимая личными интересами и профессиональной солидарностью.
Я считаю, что исследования GoF следует запретить во всем мире - или, по крайней мере, ввести строгий международный мораторий с гарантиями, сопоставимыми с теми, которые регулируют ядерное оружие.
Это означает необходимость получения глобальных разрешений на все исследования патогенов с высоким риском, обеспечение полной прозрачности, проведение регулярных проверок, ведение обязательных аудиторских журналов и закрытие лабораторий, которые не соответствуют строгим стандартам безопасности и прозрачности.
Однако до сих пор мировая реакция была отрицанием - игнорированием рисков и надеждой на лучшее. Это авантюра, которую мы просто не можем себе позволить.
Спустя пять лет после вспышки COVID-19, в течение которого любые разговоры о возможной лабораторной аварии считались теорией заговора в течение почти года, считаете ли вы, что давняя история о том, что наука аполитична и беспартийна, закончилась? Мы видели, как американские ученые фактически стали рупорами Китая вместе с ВОЗ и несколько человек избегали говорить о потенциальной лабораторной аварии только из-за политических проблем. Считаете ли вы, что наука и ученые должны подвергаться такому же пристальному вниманию, как вы подвергаете пристальному вниманию любую другую профессию в постковидном мире, например как журналист, учитель или юрист?
Наука и журналистика процветают благодаря открытости и дебатам, но, как оказалось, с самого начала небольшая группа ученых была настроена контролировать повествование о происхождении Covid-19. Они даже признали в частном порядке, что ненаучные факторы - политическое давление, страх опозорить Китай и опасения относительно своей собственной области - повлияли на то, как они представляли себе происхождение вируса.
По иронии судьбы, пытаясь оградить науку от обвинений, они в итоге подорвали ее авторитет - возможно, невольно подтолкнув еще больше людей к рассмотрению версии о лабораторном происхождении.
Сами усилия, призванные «защитить» науку, подорвали доверие к ней общественности.
С другой стороны, влияние пандемии вышло далеко за рамки научных дискуссий - теперь это вопрос биобезопасности, геополитики и экономики. Законные научные разногласия больше не могут быть заглушены так легко. Решения о рискованных исследованиях больше нельзя оставлять ученым. Глобальный диалог по вопросам регулирования, прозрачности и подотчетности наконец-то начался, и это давно назревало.
Мы находимся в нескольких неделях от новой администрации в Соединенных Штатах, которая официально заявила, что они убеждены в лабораторном происхождении Covid-19. Поскольку маловероятно, что китайцы когда-либо признают, что вирус действительно произошел из лаборатории, считаете ли вы, что «окончательный» ответ может быть получен только от Соединенных Штатов после того, как все внутренние записи будут обнародованы?
Хотя многие вопросы о происхождении COVID-19 остаются без ответа, у нас есть довольно ясная картина того, какой тип исследований проводится в Ухане - со статистической и доказательной точек зрения кажется гораздо более вероятным, что именно эти исследования спровоцировали пандемию.
Последние части головоломки, вероятно, зарыты в лабораторных журналах, исследовательских грантах и внутренних записях в Китае. Пока они не будут обнародованы, делать окончательные выводы невозможно. Но в тоталитарном государстве ожидание прозрачности или честного отчета от тех, кто вовлечен, выглядит нереалистичным.
Однако США сыграли свою роль, передав часть этих рискованных исследований в Ухань, оставив после себя электронный след общения между американскими и китайскими исследователями. В США есть люди, которые, вероятно, знают гораздо больше. Повестки и доступ к записям общения могут раскрыть критическую информацию.
Отрадно видеть, что некоторые ключевые фигуры в новой администрации США, похоже, настроены на то, чтобы призвать людей к ответу. Надеюсь, они сделают это приоритетом.
Я искренне верю, что рано или поздно вся правда выйдет наружу.