О вреде платного образования /крик души/
Подлый взгляд почти стороннего наблюдателя
Была сегодня на открытом экзамене (за второй курс, объясняю на всякий случай) в одном очень известном творческом вузе. Помимо бесплатных вуз этот имеет сейчас и ряд платных курсов - то есть они идут в параллель с бесплатными и формально считаются точно такими же, диплом тот же, хотя мастер в этом случае как правило менее известный (м.б. известный широкой публике, чтобы можно было ловить студентов на его имя, но не из числа тех, кто давно в этом вузе курсы набирает). Места для этих курсов в помещении института разумеется нет - поэтому для них снимают что-нибудь на окраине, и внешне все выглядит вполне прилично (то есть ничего удивительного, хотя и жалко, конечно - но вряд ли кто-нибудь в том городе, откуда приехал абитуриент, заподозрит неладное, узнав, что заниматься он будет не в центре, а в Алтуфьево или в Марьино). И вот на круг получается следующая картина. Есть недавно возникшие платные вузы, которые зачастую тоже снимают помещения черт знает где, по школам и бывшим детским садам, но здесь это почти в порядке вещей - вуз новый, репутации у него нет пока, и всем ясно, что сюда идут за дипломом, максимум - за знаниями, но не за традициями образования, потому что этих традиций в данном месте еще по определению быть не может. Есть старые уважаемые вузы, набирающие часть студентов на платной основе - здесь студенты вливаются в общий поток, учатся в одних группах с бюджетниками и ничем от них по своему положению не отличаются, то есть не отличаются по тому, что могут получить от вуза - всем дается одинаково. Здесь можно многие годы учиться бок о бок со студентом-платником и не знать об этом, если не обратить внимание на то, что он в очереди за стипендией не стоит. Соответственно, на выходе - то же качество «продукции». И уж конечно, коридоры своего вуза, священные стены и традиции такой студент имеет наравне со всеми. (Бывают, конечно, случаи с новыми, только что созданными факультетами старых вузов - это где-то между первым вариантом, и третьим, самым печальным. Но здесь опять же все почти честно: «год создания факультета - 1997») В творческих же вузах набрать большое число дополнительных платных студентов просто так невозможно - потому что мастерская не безразмерна, ее нельзя превращать в школьный класс и проч. При этом все обучение строится на постоянной работе с конкретными педагогами, а время и силы каждого педагога очень ограничены - при такой системе на каждого студента тратится, или по крайней мере, должно тратиться, сил куда больше, чем в обычном вузе. То есть платников берут и на бюджетный курс, но в ограниченном количестве. А денег хочется - и пусть, в конце концов, зарабатывают, как бы ужасно это ни было для тех, кому платить нечем, что поделаешь. В результате возникает новый платный курс - возглавляемый педагогом, никогда не преподававшим (это бы еще ладно, главное - в преподавании не заинтересованным, ни времени, ни желания для этого не имеющим, не появляющимся на курсе, что, в общем, тоже объяснимо - его ведь скорее всего и в сообщество педагогическое не включили, не впустили, просто так же, без дикой борьбы, кого-нибудь с кем-нибудь, обычный курс не возьмешь, а платники это второй сорт, потому ему в этом руководстве «престижу нет», среди своих - хотя это, конечно, не оправдание), с очень сборным составом основных преподавателей, и живущий на выселках - не просто далеко от центра, а в том самом пресловутом помещении детского сада, или ДК, под крышей «муниципального культурного центра», где стены увешаны детскими рисунками и грамотами за победу в конкурсе таганской управы «Нет наркотикам!». Лучше бы они арендовали гараж за окружной дорогой, побелили там стены и повесили, на худой конец, портрет Станиславского - любой гараж лучше этого детского сада с разлагающей атмосферой самодеятельности. (Неистребимый дух школьных утренников стоит в таких местах - конечно, от педагогов зависит, будет там дышать совсем невозможно, так что и противогаз не поможет, или все-таки возможно - но все равно с трудом.) Кроме всего прочего, жизнь на выселках отсекает возможность общения со студентами других курсов - до главного здания, на чужие экзамены добираются немногие, а их самих не видит вообще никто. Им не для кого стараться, некого стыдиться, в случае удачи - некому ею похвастаться. А ведь актеры - люди, по определению работающие на публику, для них конкуренция - неотъемлемая часть профессии. И вот экзамен на таком курсе - один мальчик на девять девочек (но это еще, может быть и не всегда), руководитель курса отсутствует, от институтской профессуры приехал один человек, для проформы (хотя в другом случае пришло бы полкафедры), выгородка в фойе с жутким полом, еще более жутким потолком, светом, стенами, акустикой и атмосферой, полтора зрителя из числа друзей и родственников, полтора педагога и страшная замшелость всего происходящего - стилистика столетней давности, хорошо что прилично, могло быть и хуже, но ничего яркого, ничего, чему можно было бы позавидовать или восхититься, вообще ничего. Конечно, так бывает и в стенах самого института, но там это исключение, позор, даже если правило - то печальное, его есть кому констатировать, а здесь некому сказать «все плохо», кроме двух-трех человек, у которых хватило сил и мужества добраться до чужих экзаменов и завыть от тоски. За вычетом этих двух-трех человек - сонное царство (половина вообще не ходит, хотя и платит - к чему бы это? - половина довольствуется тем, что может дать «детский сад», или «продлёнка», как уже оказывается кто-то метко окрестил).
Я видела как минимум три таких «детсадовских» варианта - сегодняшний был еще вполне ничего себе, однажды пришлось бежать в ужасе, от физической невозможности там находиться, слыша в спину оскорбления от человека, который полчаса нес перед началом экзамена какую-то мистическую похабщину (уточняю на всякий случай - это был руководитель курса; правда, тот курс имел очень опосредованное отношение к данному вузу, но имел, пусть даже совершенно формально - после того случая я шла в очередной детский сад с жутким страхом, и была сегодня просто счастлива, что убегать мне все-таки не потребовалось). А есть еще филиалы в провинции - сама я этого не видела (хотя нет, видела один раз курсовой спектакль), но рассказы слышала чудовищные.
Ну ладно - провинция далеко. Если отбросить этический момент - понятно же, что постоянное присутствие столичных преподавателей там обеспечить невозможно. Но если в Москве людей берут на вполне официально существующий курс и после этого загоняют за можай со всеми вытекающими - их же просто обманывают. А люди, между прочим, платят деньги. И на эти деньги, пусть теоретически, но можно - арендовать нормальное помещение (пусть не в центре, пусть сарай - но свой) и завести там нормальные порядки, в традициях данного вуза, каковых у него предостаточно, наладить постоянную связь с «центром», проводить экзамены исключительно по месту базирования кафедры и большинства студентов, нанять нормальных педагогов. Денег на них нет? Педагогов нет? Так ведь в старом здании, где все престижно, берут только своих - вот сюда бы и позвать чужих, и торжественно ввести их в сообщество на равных правах, а не стыдливо прятать. И пусть их работу потом долбает кафедра со всей дури - раз уж здесь таковы традиции. На то они и традиции, черт бы их подрал.
И можно было бы через несколько лет хвастаться новыми авангардными начинаниями. А не подставлять людей, про которых просвещенная общественность уже понимающе спрашивает: «А он где учился, «там», или «не там»? А…»
В общем, печально все это. С одной стороны, хорошо, что монополия Вуза на право образования разрушается - лет двадцать еще, и все новые и платные будут наравне, и не будут м.б. непоступившие в Вуз с тоски вешаться и уезжать на Дальний Восток. С другой - так все-таки нельзя. Должна же быть какая-то защита от деградации - просто с точки зрения сохранения своего имиджа. Это неправильная маркетинговая политика, за это надо гнать менеджера. Это даже не преступление, как известно. Хотя в отношении людей, которые поверили, что здесь с ними обойдутся честно, это именно преступление.
Была сегодня на открытом экзамене (за второй курс, объясняю на всякий случай) в одном очень известном творческом вузе. Помимо бесплатных вуз этот имеет сейчас и ряд платных курсов - то есть они идут в параллель с бесплатными и формально считаются точно такими же, диплом тот же, хотя мастер в этом случае как правило менее известный (м.б. известный широкой публике, чтобы можно было ловить студентов на его имя, но не из числа тех, кто давно в этом вузе курсы набирает). Места для этих курсов в помещении института разумеется нет - поэтому для них снимают что-нибудь на окраине, и внешне все выглядит вполне прилично (то есть ничего удивительного, хотя и жалко, конечно - но вряд ли кто-нибудь в том городе, откуда приехал абитуриент, заподозрит неладное, узнав, что заниматься он будет не в центре, а в Алтуфьево или в Марьино). И вот на круг получается следующая картина. Есть недавно возникшие платные вузы, которые зачастую тоже снимают помещения черт знает где, по школам и бывшим детским садам, но здесь это почти в порядке вещей - вуз новый, репутации у него нет пока, и всем ясно, что сюда идут за дипломом, максимум - за знаниями, но не за традициями образования, потому что этих традиций в данном месте еще по определению быть не может. Есть старые уважаемые вузы, набирающие часть студентов на платной основе - здесь студенты вливаются в общий поток, учатся в одних группах с бюджетниками и ничем от них по своему положению не отличаются, то есть не отличаются по тому, что могут получить от вуза - всем дается одинаково. Здесь можно многие годы учиться бок о бок со студентом-платником и не знать об этом, если не обратить внимание на то, что он в очереди за стипендией не стоит. Соответственно, на выходе - то же качество «продукции». И уж конечно, коридоры своего вуза, священные стены и традиции такой студент имеет наравне со всеми. (Бывают, конечно, случаи с новыми, только что созданными факультетами старых вузов - это где-то между первым вариантом, и третьим, самым печальным. Но здесь опять же все почти честно: «год создания факультета - 1997») В творческих же вузах набрать большое число дополнительных платных студентов просто так невозможно - потому что мастерская не безразмерна, ее нельзя превращать в школьный класс и проч. При этом все обучение строится на постоянной работе с конкретными педагогами, а время и силы каждого педагога очень ограничены - при такой системе на каждого студента тратится, или по крайней мере, должно тратиться, сил куда больше, чем в обычном вузе. То есть платников берут и на бюджетный курс, но в ограниченном количестве. А денег хочется - и пусть, в конце концов, зарабатывают, как бы ужасно это ни было для тех, кому платить нечем, что поделаешь. В результате возникает новый платный курс - возглавляемый педагогом, никогда не преподававшим (это бы еще ладно, главное - в преподавании не заинтересованным, ни времени, ни желания для этого не имеющим, не появляющимся на курсе, что, в общем, тоже объяснимо - его ведь скорее всего и в сообщество педагогическое не включили, не впустили, просто так же, без дикой борьбы, кого-нибудь с кем-нибудь, обычный курс не возьмешь, а платники это второй сорт, потому ему в этом руководстве «престижу нет», среди своих - хотя это, конечно, не оправдание), с очень сборным составом основных преподавателей, и живущий на выселках - не просто далеко от центра, а в том самом пресловутом помещении детского сада, или ДК, под крышей «муниципального культурного центра», где стены увешаны детскими рисунками и грамотами за победу в конкурсе таганской управы «Нет наркотикам!». Лучше бы они арендовали гараж за окружной дорогой, побелили там стены и повесили, на худой конец, портрет Станиславского - любой гараж лучше этого детского сада с разлагающей атмосферой самодеятельности. (Неистребимый дух школьных утренников стоит в таких местах - конечно, от педагогов зависит, будет там дышать совсем невозможно, так что и противогаз не поможет, или все-таки возможно - но все равно с трудом.) Кроме всего прочего, жизнь на выселках отсекает возможность общения со студентами других курсов - до главного здания, на чужие экзамены добираются немногие, а их самих не видит вообще никто. Им не для кого стараться, некого стыдиться, в случае удачи - некому ею похвастаться. А ведь актеры - люди, по определению работающие на публику, для них конкуренция - неотъемлемая часть профессии. И вот экзамен на таком курсе - один мальчик на девять девочек (но это еще, может быть и не всегда), руководитель курса отсутствует, от институтской профессуры приехал один человек, для проформы (хотя в другом случае пришло бы полкафедры), выгородка в фойе с жутким полом, еще более жутким потолком, светом, стенами, акустикой и атмосферой, полтора зрителя из числа друзей и родственников, полтора педагога и страшная замшелость всего происходящего - стилистика столетней давности, хорошо что прилично, могло быть и хуже, но ничего яркого, ничего, чему можно было бы позавидовать или восхититься, вообще ничего. Конечно, так бывает и в стенах самого института, но там это исключение, позор, даже если правило - то печальное, его есть кому констатировать, а здесь некому сказать «все плохо», кроме двух-трех человек, у которых хватило сил и мужества добраться до чужих экзаменов и завыть от тоски. За вычетом этих двух-трех человек - сонное царство (половина вообще не ходит, хотя и платит - к чему бы это? - половина довольствуется тем, что может дать «детский сад», или «продлёнка», как уже оказывается кто-то метко окрестил).
Я видела как минимум три таких «детсадовских» варианта - сегодняшний был еще вполне ничего себе, однажды пришлось бежать в ужасе, от физической невозможности там находиться, слыша в спину оскорбления от человека, который полчаса нес перед началом экзамена какую-то мистическую похабщину (уточняю на всякий случай - это был руководитель курса; правда, тот курс имел очень опосредованное отношение к данному вузу, но имел, пусть даже совершенно формально - после того случая я шла в очередной детский сад с жутким страхом, и была сегодня просто счастлива, что убегать мне все-таки не потребовалось). А есть еще филиалы в провинции - сама я этого не видела (хотя нет, видела один раз курсовой спектакль), но рассказы слышала чудовищные.
Ну ладно - провинция далеко. Если отбросить этический момент - понятно же, что постоянное присутствие столичных преподавателей там обеспечить невозможно. Но если в Москве людей берут на вполне официально существующий курс и после этого загоняют за можай со всеми вытекающими - их же просто обманывают. А люди, между прочим, платят деньги. И на эти деньги, пусть теоретически, но можно - арендовать нормальное помещение (пусть не в центре, пусть сарай - но свой) и завести там нормальные порядки, в традициях данного вуза, каковых у него предостаточно, наладить постоянную связь с «центром», проводить экзамены исключительно по месту базирования кафедры и большинства студентов, нанять нормальных педагогов. Денег на них нет? Педагогов нет? Так ведь в старом здании, где все престижно, берут только своих - вот сюда бы и позвать чужих, и торжественно ввести их в сообщество на равных правах, а не стыдливо прятать. И пусть их работу потом долбает кафедра со всей дури - раз уж здесь таковы традиции. На то они и традиции, черт бы их подрал.
И можно было бы через несколько лет хвастаться новыми авангардными начинаниями. А не подставлять людей, про которых просвещенная общественность уже понимающе спрашивает: «А он где учился, «там», или «не там»? А…»
В общем, печально все это. С одной стороны, хорошо, что монополия Вуза на право образования разрушается - лет двадцать еще, и все новые и платные будут наравне, и не будут м.б. непоступившие в Вуз с тоски вешаться и уезжать на Дальний Восток. С другой - так все-таки нельзя. Должна же быть какая-то защита от деградации - просто с точки зрения сохранения своего имиджа. Это неправильная маркетинговая политика, за это надо гнать менеджера. Это даже не преступление, как известно. Хотя в отношении людей, которые поверили, что здесь с ними обойдутся честно, это именно преступление.