с
Комнатная температура, она как цвет морской волны - величина хотя и абстрактная, но при этом понятная, постоянная, чётко очерченная. А если комната хворает, температура поднялась? Всё равно комнатная, как собачка. Вспоминаю Бэнджи, как падаешь и - комната ушла.
Кажется, что Кэлли Ви (Техас, 1901 год) - та же Кедди, тоже пахла деревьями, тоже братья.
Другие голоса.
Ещё немного синестезии: зажгли свет, чтобы стало теплее.
Проболеть целый месяц, целый август, треть условного лета - done
И вот наконец ходишь, как пружинка, не держишься больше за стену, еде возвращается вкус, коже и костям возвращается почти первозданное тело. Чудо.
Поломанность физическая преображает былую поломанность головы, сердца, освещения; или, может быть, от плавного перехода бытия из страдания в сострадание становишься спокойнее, не таким эгоистом. Как когда любишь уже так долго, что только в глубину уже, а в глубине без оголтелости, без надрыва, без горя (горе здесь другое, не выдуманное, оно и чище, правдивее).
Домашние животные - как сделка с дьяволом, эта душа покидает раньше любого срока. Десять лет без собаки, а всё перед глазами до сих пор. Назидание самому себе.
Вдруг понимаешь, что все ожидания от жизни сейчас (на несколько дней, дальше-то что уж) - это солнце. И чувствуешь удивительную свободу. Хорошо иногда не быть одержимым. Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
Кажется, что Кэлли Ви (Техас, 1901 год) - та же Кедди, тоже пахла деревьями, тоже братья.
Другие голоса.
Ещё немного синестезии: зажгли свет, чтобы стало теплее.
Проболеть целый месяц, целый август, треть условного лета - done
И вот наконец ходишь, как пружинка, не держишься больше за стену, еде возвращается вкус, коже и костям возвращается почти первозданное тело. Чудо.
Поломанность физическая преображает былую поломанность головы, сердца, освещения; или, может быть, от плавного перехода бытия из страдания в сострадание становишься спокойнее, не таким эгоистом. Как когда любишь уже так долго, что только в глубину уже, а в глубине без оголтелости, без надрыва, без горя (горе здесь другое, не выдуманное, оно и чище, правдивее).
Домашние животные - как сделка с дьяволом, эта душа покидает раньше любого срока. Десять лет без собаки, а всё перед глазами до сих пор. Назидание самому себе.
Вдруг понимаешь, что все ожидания от жизни сейчас (на несколько дней, дальше-то что уж) - это солнце. И чувствуешь удивительную свободу. Хорошо иногда не быть одержимым. Ну, может быть, совсем чуть-чуть.