(no subject)
В троллейбусе кто-то пахнет кофейными зёрнами, так сильно, такими свежими и блестящими, как кожа кенийской женщины, как когда ты только открыл пакет с кофе, и вот этот первый запах вырывается на свободу и даже не ударяет, а благословляет твой нос, взор и внутреннее ухо.
У девочки передо мной такая блестящая коса, очень длинная, косу заплела ей мама, которая тут же, подле, помню свои времена с такой косой, когда ты мелкий, вообще не обращаешь на свои волосы внимания, а ныне каждый волос наблюдаешь, как ощущаешь свои пальцы и прочее, тогда даже не думал - в лицо не лезут и слава богу, она облокотилась на окно, как водитель.
Бабуля с рукояткой какого-то холодного оружия, не знаю, что там, китана, сабля, рапира, кинжал, мы проезжаем остановку, где очкастый юнец с рюкзаком, откуда тоже какая-то такая рукоять видна, представляю, как они с бабулей фехтуют, бабуля одерживает верх.
Приезжаешь туда, где вечно влюблён, оттуда, где вечно влюблён, очень разные места, очень похожие места, всё равно не знаешь, куда и откуда, и всё-таки это приятное незнание.
У девочки передо мной такая блестящая коса, очень длинная, косу заплела ей мама, которая тут же, подле, помню свои времена с такой косой, когда ты мелкий, вообще не обращаешь на свои волосы внимания, а ныне каждый волос наблюдаешь, как ощущаешь свои пальцы и прочее, тогда даже не думал - в лицо не лезут и слава богу, она облокотилась на окно, как водитель.
Бабуля с рукояткой какого-то холодного оружия, не знаю, что там, китана, сабля, рапира, кинжал, мы проезжаем остановку, где очкастый юнец с рюкзаком, откуда тоже какая-то такая рукоять видна, представляю, как они с бабулей фехтуют, бабуля одерживает верх.
Приезжаешь туда, где вечно влюблён, оттуда, где вечно влюблён, очень разные места, очень похожие места, всё равно не знаешь, куда и откуда, и всё-таки это приятное незнание.