(no subject)
места, где был и не был, смешиваются; кажется, жизнь - бесконечное возвращение туда, где был счастлив. и снова нарушенное обещание не возвращаться.
не знаю, где сон, а где нет, будто бы было со мною рио, а австралия только внутри, только в зелени глаз, листаю распечатанные кадры и не верю, и кажется только сном о полёте сахарный гугенхайм, белый призрак, бескрайний центральный парк и пёстрая фантасмагория таймс сквэр, флаг мехико сити, потерянные очки в одном океане и в другом, может быть, одни очки повстречают другие, дадут сто очков вперёд.
прихожу и ложусь, лежу, шевелю пальцами рук и ног, изображая медузу.
а ещё маяки, мне кажется, маяк сам по себе суть выражение сна и леденца, разве это возможно? разве возможно море, большая волна, атлантика и пасифика. разве возможно поверить в поцелуй, разве может высшее счастие быть такой ерундой? может
мне про всё кажется, что любое каждое хорошее - лето, тепло, вода, слова, действия - всё последнее, может быть, оттого всегда фоном грустно, я же не жду нового хорошего, но хорошее всегда есть, даже если совсем ничего. даже если совсем один, всё равно можешь быть в состоянии улыбаться стене. счастье - миг, удар сердца, прыжок, ресница. еду утром в двадцатом троллейбусе, жарко, муха, думаю про улуру, там тоже жарко и муха и вот так едешь, но многократно, как если надеть на любимую москву несколько слоёв оптики, фильтров, поясов.
поражаюсь относительности того, как одна и та же вещь может быть разительно разной, как меняет предметы привычка, жадность, то думаешь - невероятность, чудо, гром. а потом - почему такая малость.
не знаю, где сон, а где нет, будто бы было со мною рио, а австралия только внутри, только в зелени глаз, листаю распечатанные кадры и не верю, и кажется только сном о полёте сахарный гугенхайм, белый призрак, бескрайний центральный парк и пёстрая фантасмагория таймс сквэр, флаг мехико сити, потерянные очки в одном океане и в другом, может быть, одни очки повстречают другие, дадут сто очков вперёд.
прихожу и ложусь, лежу, шевелю пальцами рук и ног, изображая медузу.
а ещё маяки, мне кажется, маяк сам по себе суть выражение сна и леденца, разве это возможно? разве возможно море, большая волна, атлантика и пасифика. разве возможно поверить в поцелуй, разве может высшее счастие быть такой ерундой? может
мне про всё кажется, что любое каждое хорошее - лето, тепло, вода, слова, действия - всё последнее, может быть, оттого всегда фоном грустно, я же не жду нового хорошего, но хорошее всегда есть, даже если совсем ничего. даже если совсем один, всё равно можешь быть в состоянии улыбаться стене. счастье - миг, удар сердца, прыжок, ресница. еду утром в двадцатом троллейбусе, жарко, муха, думаю про улуру, там тоже жарко и муха и вот так едешь, но многократно, как если надеть на любимую москву несколько слоёв оптики, фильтров, поясов.
поражаюсь относительности того, как одна и та же вещь может быть разительно разной, как меняет предметы привычка, жадность, то думаешь - невероятность, чудо, гром. а потом - почему такая малость.