нужда в нарративе
Раз уж всё равно здесь не пишу, позволю себе жирную цитату из отличной японской книжки "Сальмонельщики с планеты Порно" Ясутаки Цуцуи.
У Марин-Сити, как у большого города, имелся свой журнал, организовавший в начале апреля в зале «Коммьюнити-холл» круглый стол, на который пригласили пятерых видных граждан города, в том числе и мэра. В ходе дискуссии между Федорой Ласт и профессором Маклогиком возник горячий спор. На вопрос, в чём больше всего сейчас нуждается Марин-Сити, мэр ответила: «В нарративе».Пятеро участников дискуссии толковали этот «нарратив» каждый по-своему, приводя свои аргументы. Федора Ласт мечтала попасть в «историю сотворения Марин-Сити» и стать легендой, как Жанна д’Арк. А профессор Маклогик, в свою очередь, рассматривал нарратив в качестве современной концепции. Нарратив как термин постмодернизма в 1979 году ввёл в оборот Жан-Франсуа Лиотар в своей работе «Состояние постмодерна». Нарратив как современная концепция начался с этой книги, где утверждается, что «нарративу демократии настал конец». Однако затем люди стали употреблять этот термин, придавая ему такое значение, какое считали нужным. И только очень немногие толковали его правильно, в изначальном смысле, как это делал профессор Маклогик. Можно сказать, что Федора Ласт и Маклогик находились на противоположных полюсах широкого спектра толкований термина «нарратив» и, естественно, никак не могли сойтись во взглядах.
- И кто же будет создателем этого «нарратива», госпожа мэр?
- Все мы, конечно.
- «Мы» - это кто? Кого вы имеете в виду? Ведь прежде кто-то должен создать идеологию нарратива.
- Нарратив - не идеология. Вы что же, отрицаете демократию?
- А разве вы сами не создаёте нарратив, заменяющий демократию?
- Моё намерение - создать нарратив.
- О чём вы говорите?
- Нет, это вы о чём говорите?
Профессор Маклогик, раздражённый неспособностью мэра понять его, больше не мог сдерживаться:
- Увы! Даже самая продвинутая женщина уступает самому никчёмному мужчине.
- Мы можем арестовать вас за оскорбление женщин, - резко парировала мэр, - Женщины отвечают на физическое насилие со стороны мужчин словесным насилием. Подчас словесное насилие может спровоцировать мужчину на физическое насилие. Поэтому мужчины настояли на том, что словесное насилие тоже должно быть наказуемо. Но сейчас словесное насилие, допущенное мужчиной, подлежит наказанию, а женщиной - нет. Это я предложила этот закон и добилась его принятия. И вам это, наверное, известно.
- Да, известно. Но то, что я сказал, - не мои слова. Это сказал Шопенгауэр.
- Шоппинг… кто? Доставьте его сюда. Где этот человек с таким вульгарным именем?
- Он умер сто шестьдесят или сто семьдесят лет назад, - ответил профессор.
Федора Ласт онемела. Как она позже призналась своей приближённой Каприс Месьер, на мгновение её ошеломила мысль о том, что раз профессор Маклогик знаком с человеком, умершим сто шестьдесят или сто семьдесят лет назад, значит, ему самому должно быть за двести.
У Марин-Сити, как у большого города, имелся свой журнал, организовавший в начале апреля в зале «Коммьюнити-холл» круглый стол, на который пригласили пятерых видных граждан города, в том числе и мэра. В ходе дискуссии между Федорой Ласт и профессором Маклогиком возник горячий спор. На вопрос, в чём больше всего сейчас нуждается Марин-Сити, мэр ответила: «В нарративе».Пятеро участников дискуссии толковали этот «нарратив» каждый по-своему, приводя свои аргументы. Федора Ласт мечтала попасть в «историю сотворения Марин-Сити» и стать легендой, как Жанна д’Арк. А профессор Маклогик, в свою очередь, рассматривал нарратив в качестве современной концепции. Нарратив как термин постмодернизма в 1979 году ввёл в оборот Жан-Франсуа Лиотар в своей работе «Состояние постмодерна». Нарратив как современная концепция начался с этой книги, где утверждается, что «нарративу демократии настал конец». Однако затем люди стали употреблять этот термин, придавая ему такое значение, какое считали нужным. И только очень немногие толковали его правильно, в изначальном смысле, как это делал профессор Маклогик. Можно сказать, что Федора Ласт и Маклогик находились на противоположных полюсах широкого спектра толкований термина «нарратив» и, естественно, никак не могли сойтись во взглядах.
- И кто же будет создателем этого «нарратива», госпожа мэр?
- Все мы, конечно.
- «Мы» - это кто? Кого вы имеете в виду? Ведь прежде кто-то должен создать идеологию нарратива.
- Нарратив - не идеология. Вы что же, отрицаете демократию?
- А разве вы сами не создаёте нарратив, заменяющий демократию?
- Моё намерение - создать нарратив.
- О чём вы говорите?
- Нет, это вы о чём говорите?
Профессор Маклогик, раздражённый неспособностью мэра понять его, больше не мог сдерживаться:
- Увы! Даже самая продвинутая женщина уступает самому никчёмному мужчине.
- Мы можем арестовать вас за оскорбление женщин, - резко парировала мэр, - Женщины отвечают на физическое насилие со стороны мужчин словесным насилием. Подчас словесное насилие может спровоцировать мужчину на физическое насилие. Поэтому мужчины настояли на том, что словесное насилие тоже должно быть наказуемо. Но сейчас словесное насилие, допущенное мужчиной, подлежит наказанию, а женщиной - нет. Это я предложила этот закон и добилась его принятия. И вам это, наверное, известно.
- Да, известно. Но то, что я сказал, - не мои слова. Это сказал Шопенгауэр.
- Шоппинг… кто? Доставьте его сюда. Где этот человек с таким вульгарным именем?
- Он умер сто шестьдесят или сто семьдесят лет назад, - ответил профессор.
Федора Ласт онемела. Как она позже призналась своей приближённой Каприс Месьер, на мгновение её ошеломила мысль о том, что раз профессор Маклогик знаком с человеком, умершим сто шестьдесят или сто семьдесят лет назад, значит, ему самому должно быть за двести.