(no subject)
Злая жёлтая осень взмахнула крылом,
Щёлкая клювом, влетает в небесный пролом;
Тело цвета гнилого листа бьется в клетке окна.
Всё, что есть у меня - рулон голубого сукна.
Небо серого трупный налёт в высоте;
Отражают глаза ежемигную страсть к красоте.
Я взлечу, я вскричу, я лазурную ткань в вышине разверну
И на мокрую грязную Землю себя не верну.
К чёрту город большой, в его окнах живет пустота,
Там за стенами пыль, тишина и в мозгах чистота.
Ненавижу всех тех, кто живет, существует в высоких домах,
Они грязи на небе не видят, им не ведом страх.
Я хочу всё под корень метлою поганой смести,
Битый кирпич, машины, лотки в кучу стрясти;
За горизонт всё отправить, проветрить простор
И на новый кирпич бросать новый раствор;
Небо новое из чистого сукна протянуть;
Новые лампочки в сгоревшие звёзды ввернуть;
Траву причесать, разлохматить опять
И пару дней порядок потом проверять.
Весна рассладит воздух ароматом цветов,
Будет тихо-тихо, не слышно даже криков котов.
Новый мир будет ясен, будет светел и мил,
Как сок из ветки, что глупый ребёнок сломил.
Одно не пойму: на кой ляд он нужен такой,
Тихий и чистый, как труп, омытый рекой.
Если серые лица толпы не заметят различья миров,
Надо ль для изменения мира тревожить клопов и коров?!
Вот. Обещался же графоманить. Автор - я, образца одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Или пятого - около того. Тогда я был эмоциональным и искренним, писал криво, но от души. Настроение, законсервированное в этих строчках, кажется подходит под предыдущий пост. Как-то так.
Щёлкая клювом, влетает в небесный пролом;
Тело цвета гнилого листа бьется в клетке окна.
Всё, что есть у меня - рулон голубого сукна.
Небо серого трупный налёт в высоте;
Отражают глаза ежемигную страсть к красоте.
Я взлечу, я вскричу, я лазурную ткань в вышине разверну
И на мокрую грязную Землю себя не верну.
К чёрту город большой, в его окнах живет пустота,
Там за стенами пыль, тишина и в мозгах чистота.
Ненавижу всех тех, кто живет, существует в высоких домах,
Они грязи на небе не видят, им не ведом страх.
Я хочу всё под корень метлою поганой смести,
Битый кирпич, машины, лотки в кучу стрясти;
За горизонт всё отправить, проветрить простор
И на новый кирпич бросать новый раствор;
Небо новое из чистого сукна протянуть;
Новые лампочки в сгоревшие звёзды ввернуть;
Траву причесать, разлохматить опять
И пару дней порядок потом проверять.
Весна рассладит воздух ароматом цветов,
Будет тихо-тихо, не слышно даже криков котов.
Новый мир будет ясен, будет светел и мил,
Как сок из ветки, что глупый ребёнок сломил.
Одно не пойму: на кой ляд он нужен такой,
Тихий и чистый, как труп, омытый рекой.
Если серые лица толпы не заметят различья миров,
Надо ль для изменения мира тревожить клопов и коров?!
Вот. Обещался же графоманить. Автор - я, образца одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Или пятого - около того. Тогда я был эмоциональным и искренним, писал криво, но от души. Настроение, законсервированное в этих строчках, кажется подходит под предыдущий пост. Как-то так.