* * *
Оригинал взят у archnadzor в * * *
15 августа - день памяти Виктора Цоя.
Двадцать два года назад он принял мгновенную смерть, летя на своем «Москвиче» по шоссе под Ригой. В тот же день в Москве на глухой стене старинного флигеля на углу Арбата и Кривоарбатского переулка кто-то вывел огромными черными буквами: «Сегодня погиб Виктор Цой».
«Цой жив», - отозвалась стена.
Теперь это Стена Цоя.
В этом квартале стены и дома имеют имена.
Там есть Дом Окуджавы и Дом Мельникова.
И был дом Мельгунова, а теперь на его месте развалины, и экскаватор тем же ковшом, которым превратил в прах двухсотлетнее здание, загружает в самосвал его осколки.
Цой жив.
И Окуджава.
И Мельников.
Все, о ком мы помним, все, кого мы любим, живы.
Арбат должен жить.
15 августа - день памяти Виктора Цоя.
Двадцать два года назад он принял мгновенную смерть, летя на своем «Москвиче» по шоссе под Ригой. В тот же день в Москве на глухой стене старинного флигеля на углу Арбата и Кривоарбатского переулка кто-то вывел огромными черными буквами: «Сегодня погиб Виктор Цой».
«Цой жив», - отозвалась стена.
Теперь это Стена Цоя.
В этом квартале стены и дома имеют имена.
Там есть Дом Окуджавы и Дом Мельникова.
И был дом Мельгунова, а теперь на его месте развалины, и экскаватор тем же ковшом, которым превратил в прах двухсотлетнее здание, загружает в самосвал его осколки.
Цой жив.
И Окуджава.
И Мельников.
Все, о ком мы помним, все, кого мы любим, живы.
Арбат должен жить.