стихи
Дорогие друзья! Миша писал до последнего дня,пока силы не покинули его.Когда приходил в сознание,много раз повторял,чтобы я правильно распорядилась со всем,что он написал,правильно будет сказать,литературным наследием.
Я музыкант,мой литературный опыт,это " Нинка-картинка",которую Миша публиковал здесь в журнале,надеюсь,что кто-то из вас подскажет как,куда и что сделать,чтобы выпустить подборку произведений Беглого. Во Франции он написал довольно много нового,я постепенн буду выкладывать в журнал,в Москве у его дочерей тоже есть рукописи,видимо из раннего,мы вместе постараемся,чтобы все,что написал Миша увидело свет. С уважением, Нина!
[последние стихи]
Нам повезло - нас обошла гроза.
Гром прогремел, а Божий гнев не грянул.
И Бог нам в души ясным светом глянул.
Листва дрожит, сияя вся в слезах.
Грозу несло немного стороной,
Но я слыхал могучие раскаты -
Там над землёй, Создателем проклятой
Свирепый град прошёл косой стеной.
Там смерть была, там не смеются дети,
Там битая пшеница полегла.
А здесь уже опять пошли дела,
Как бы грозы и не было на свете.
А здесь уже орёт магнитофон.
Гляди, как здорово - с лотка торгуют пивом!
И вот уже сюда неторопливо
Мужчины пьянствовать идут со всех сторон.
Бред вечный мутным катится ручьём -
Должны ж перебесится молодые?
Ну, я-то помню времена крутые,
А жив остался - значит не при чём.
Но вдалеке - там, где угрюмым строем
Застыли уцелевшие леса,
Уже темнеют мрачно небеса.
И тихо там пред новою грозою.
- - - -
Сказал мне бес: Гляди - живая ложь.
А правда это утешенье слабых.
И ты угла такого не найдёшь,
Из-за которого тебе не сунут нож
Или в глаза не наплюют хотя бы.
Но светлый ангел мне сказал: Не верь.
Ведь это просто бредни злого беса.
Но есть золототканая завеса,
За нею тайной замкнутая дверь.
Иди за мной, куда я поведу,
И если у тебя не дрогнет сердце -
Во тьме, средь демонов посмеешь оглядеться -
Окажешься ты в солнечном саду.
За дверью той, за тяжкой той завесой
Есть гулкий, долгий, тёмный коридор.
Тем коридором выйдешь на простор -
Там сад, вдали он стал дремучим лесом.
В лесу том - звери, птицы и цветы,
И шелест юных листьев, ветра пенье.
И прокричишь навстречу ветру ты
Последнее своё стихотворенье.
- - - -
Это было в Москве, где Истории пишутся главы,
Где - кого мне бояться? - я каждому встречному свой!
Да Москва-то родная….
С ней, братец, дурная забава.
Как однажды пошло по вокзалам:
- Ребята, облава! Облава!
Да за глотку удавкой стальной.
Это было во сне: Небо синее вспыхнет и грянет
Над столицей моей в золотые литавры весной.
Но весна над Москвой никогда, никогда не настанет,
Только тихую песню привычно, уныло затянет
Дождь осенний, гнилой, затяжной.
Мне казалось, на Сретенке каждый подъезд меня спрячет,
На Волхонке сорвусь - ведь я сын проходного двора!
Но в любом переулке встречает меня неудача,
И сховаться мне негде, и взяли мня мусора.
И в дежурке зловонной мне чётко тогда объяснили:
Никуда здесь не суйся, а только дыши и живи.
Не таких мы к рассудку в державной Москве приводили,
И Москва это город, в котором живут муравьи.
Но тогда я всё брошу - уйду, улечу и уеду.
Я полмира прошёл, мне знакомы иные края!
А как с трапа сойдёшь, от Московского злобного бреда
Никуда не уйти, и судьба это, видно, моя.
Ну, а если судьба, побреду по великой дороге -
Та дорога исхожена тысячу лет до меня.
Той дорогою вечно проходят искатели Бога -
Без надежд, налегке, никого не за что не виня.
Я музыкант,мой литературный опыт,это " Нинка-картинка",которую Миша публиковал здесь в журнале,надеюсь,что кто-то из вас подскажет как,куда и что сделать,чтобы выпустить подборку произведений Беглого. Во Франции он написал довольно много нового,я постепенн буду выкладывать в журнал,в Москве у его дочерей тоже есть рукописи,видимо из раннего,мы вместе постараемся,чтобы все,что написал Миша увидело свет. С уважением, Нина!
[последние стихи]
Нам повезло - нас обошла гроза.
Гром прогремел, а Божий гнев не грянул.
И Бог нам в души ясным светом глянул.
Листва дрожит, сияя вся в слезах.
Грозу несло немного стороной,
Но я слыхал могучие раскаты -
Там над землёй, Создателем проклятой
Свирепый град прошёл косой стеной.
Там смерть была, там не смеются дети,
Там битая пшеница полегла.
А здесь уже опять пошли дела,
Как бы грозы и не было на свете.
А здесь уже орёт магнитофон.
Гляди, как здорово - с лотка торгуют пивом!
И вот уже сюда неторопливо
Мужчины пьянствовать идут со всех сторон.
Бред вечный мутным катится ручьём -
Должны ж перебесится молодые?
Ну, я-то помню времена крутые,
А жив остался - значит не при чём.
Но вдалеке - там, где угрюмым строем
Застыли уцелевшие леса,
Уже темнеют мрачно небеса.
И тихо там пред новою грозою.
- - - -
Сказал мне бес: Гляди - живая ложь.
А правда это утешенье слабых.
И ты угла такого не найдёшь,
Из-за которого тебе не сунут нож
Или в глаза не наплюют хотя бы.
Но светлый ангел мне сказал: Не верь.
Ведь это просто бредни злого беса.
Но есть золототканая завеса,
За нею тайной замкнутая дверь.
Иди за мной, куда я поведу,
И если у тебя не дрогнет сердце -
Во тьме, средь демонов посмеешь оглядеться -
Окажешься ты в солнечном саду.
За дверью той, за тяжкой той завесой
Есть гулкий, долгий, тёмный коридор.
Тем коридором выйдешь на простор -
Там сад, вдали он стал дремучим лесом.
В лесу том - звери, птицы и цветы,
И шелест юных листьев, ветра пенье.
И прокричишь навстречу ветру ты
Последнее своё стихотворенье.
- - - -
Это было в Москве, где Истории пишутся главы,
Где - кого мне бояться? - я каждому встречному свой!
Да Москва-то родная….
С ней, братец, дурная забава.
Как однажды пошло по вокзалам:
- Ребята, облава! Облава!
Да за глотку удавкой стальной.
Это было во сне: Небо синее вспыхнет и грянет
Над столицей моей в золотые литавры весной.
Но весна над Москвой никогда, никогда не настанет,
Только тихую песню привычно, уныло затянет
Дождь осенний, гнилой, затяжной.
Мне казалось, на Сретенке каждый подъезд меня спрячет,
На Волхонке сорвусь - ведь я сын проходного двора!
Но в любом переулке встречает меня неудача,
И сховаться мне негде, и взяли мня мусора.
И в дежурке зловонной мне чётко тогда объяснили:
Никуда здесь не суйся, а только дыши и живи.
Не таких мы к рассудку в державной Москве приводили,
И Москва это город, в котором живут муравьи.
Но тогда я всё брошу - уйду, улечу и уеду.
Я полмира прошёл, мне знакомы иные края!
А как с трапа сойдёшь, от Московского злобного бреда
Никуда не уйти, и судьба это, видно, моя.
Ну, а если судьба, побреду по великой дороге -
Та дорога исхожена тысячу лет до меня.
Той дорогою вечно проходят искатели Бога -
Без надежд, налегке, никого не за что не виня.