(no subject)
и лодки полные водой полны в моих глазах
и эта осень потолком окаменелых птиц
и навесные города как пятна вместо лиц
улыбкой на губах
ветвей как судорог беды у воздуха в руках
по книгам талым молоком по вспоротому льду
стеной поднимется вода когда в нее войду
и впустит небо в марлевых бинтах
= = =
КАМИЛЛА КЛОДЕЛЬ
камилла в перевернутой горсти
несет густые письма ниоткуда
дрожат осколки глиняного блюда
бросая троекратное прости
надломленной иглой своих обид
камилла шьёт безногий дирижабль
он раскрывает медленные жабры
и воздух переводит на иврит
поет камилла если куст горит
но пуст январь и никого в июле
а в сентябре два голубя уснули
и с ними Бог о чем-то говорит
в своём саду где бронзовые листья
камилла тополя бинтует кожей
и птицы на ветру меняют лица
в саду на воркование похожем
как лодка затонувшая в пруду
глядится в небо набирая воду
и выдыхает сонную погоду
и ангела ведёт на поводу
и эта осень потолком окаменелых птиц
и навесные города как пятна вместо лиц
улыбкой на губах
ветвей как судорог беды у воздуха в руках
по книгам талым молоком по вспоротому льду
стеной поднимется вода когда в нее войду
и впустит небо в марлевых бинтах
= = =
КАМИЛЛА КЛОДЕЛЬ
камилла в перевернутой горсти
несет густые письма ниоткуда
дрожат осколки глиняного блюда
бросая троекратное прости
надломленной иглой своих обид
камилла шьёт безногий дирижабль
он раскрывает медленные жабры
и воздух переводит на иврит
поет камилла если куст горит
но пуст январь и никого в июле
а в сентябре два голубя уснули
и с ними Бог о чем-то говорит
в своём саду где бронзовые листья
камилла тополя бинтует кожей
и птицы на ветру меняют лица
в саду на воркование похожем
как лодка затонувшая в пруду
глядится в небо набирая воду
и выдыхает сонную погоду
и ангела ведёт на поводу