Про трудные разговоры
Перечитывала сегодня и решила положить тут, на память:
"Вот как можно судить о том, что ограничивает обмен с внешним миром, примерно такими словами, они для всех переносимы: «Есть жизнь - есть и надежда»; так гласит пословица, и это совершенно верно. Но надежда на что? Надежда на общение с другими! Именно поэтому, когда человек говорит: «Я, наверно, умру», нужно выслушать его, независимо от того, правда ли это. Мы все умрем, это бесспорно, а значит, можно сказать ему эти слова - неважно, правильно ли он оценивает сроки и отвечает ли его оценка тем медицинским и хирургическим познаниям, какими мы располагаем на сегодняшний день. Наверно, можно ему сказать, что врачи не считают его смерть такой уж неизбежной, да и никому не дано знать точно. В любом случае нужно выслушать: «Да». Одно только это - невероятно важно. Когда кто-то говорит: «Знаешь, по-моему, я плох, мне недолго осталось», можно ответить: «Не исключено. но расскажи мне в двух словах, что ты имеешь в виду?» вместо того, чтобы отвечать: «Не говори глупости!» или «Да нет же, нет» и давать ему лишнюю таблетку, чтобы он отключился. Нельзя лишать тех, кого мы уважаем, возможности быть услышанными. Я сейчас не говорю о тех, кого мы любим. По отношению к тем, кого мы любим, это трудно, потому что мы частично умираем вместе с ними; в этом и есть главный труд: принять муку возможной реальности, здесь, для нас, реальной разлуки с дорогим нам человеком, физической разлуки. Но надо понимать, что какова бы ни была разлука, общение с любимыми людьми продолжается - с людьми, которые друг друга любили, и один уже умер, а другой еще нет; так вот, общение продолжается, по крайней мере со стороны того, кто жив. Быть может, это самообман, но общение длится. Больше того, если оставшийся в живых дал тому или той, кого он любил, полное право умереть, то это общение, скажем так, придаст ему новых сил - из-за доверия к жизни, в которой было счастье любить умершего, когда тот был жив, и продолжать думать о нем с любовью, не зная, где он, зная только, что он ушел (или она ушла) туда, где нас тоже ждут. Он просто нас опередил, вот и все. И надо дать ему эту свободу, дать ему право уйти раньше..." (с) Франсуаза Дольто
"Вот как можно судить о том, что ограничивает обмен с внешним миром, примерно такими словами, они для всех переносимы: «Есть жизнь - есть и надежда»; так гласит пословица, и это совершенно верно. Но надежда на что? Надежда на общение с другими! Именно поэтому, когда человек говорит: «Я, наверно, умру», нужно выслушать его, независимо от того, правда ли это. Мы все умрем, это бесспорно, а значит, можно сказать ему эти слова - неважно, правильно ли он оценивает сроки и отвечает ли его оценка тем медицинским и хирургическим познаниям, какими мы располагаем на сегодняшний день. Наверно, можно ему сказать, что врачи не считают его смерть такой уж неизбежной, да и никому не дано знать точно. В любом случае нужно выслушать: «Да». Одно только это - невероятно важно. Когда кто-то говорит: «Знаешь, по-моему, я плох, мне недолго осталось», можно ответить: «Не исключено. но расскажи мне в двух словах, что ты имеешь в виду?» вместо того, чтобы отвечать: «Не говори глупости!» или «Да нет же, нет» и давать ему лишнюю таблетку, чтобы он отключился. Нельзя лишать тех, кого мы уважаем, возможности быть услышанными. Я сейчас не говорю о тех, кого мы любим. По отношению к тем, кого мы любим, это трудно, потому что мы частично умираем вместе с ними; в этом и есть главный труд: принять муку возможной реальности, здесь, для нас, реальной разлуки с дорогим нам человеком, физической разлуки. Но надо понимать, что какова бы ни была разлука, общение с любимыми людьми продолжается - с людьми, которые друг друга любили, и один уже умер, а другой еще нет; так вот, общение продолжается, по крайней мере со стороны того, кто жив. Быть может, это самообман, но общение длится. Больше того, если оставшийся в живых дал тому или той, кого он любил, полное право умереть, то это общение, скажем так, придаст ему новых сил - из-за доверия к жизни, в которой было счастье любить умершего, когда тот был жив, и продолжать думать о нем с любовью, не зная, где он, зная только, что он ушел (или она ушла) туда, где нас тоже ждут. Он просто нас опередил, вот и все. И надо дать ему эту свободу, дать ему право уйти раньше..." (с) Франсуаза Дольто