Поездка в Пермь-36
26 декабря, благодаря усилиям Насти и Виталика, собравших группу желающих и договорившихся с музеем и перевозчиком, состоялась поездка в Пермь-36. Для тех, кто не знает, Пермь-36 - это единственный в мире музей истории политических репрессий, расположенный на территории бывшей исправительно-трудовой колонии. Здесь сидели при Сталине, лагерь входил в состав ГУЛАГа, но больше всего лагерь известен тем, что здесь с начала 70-х годов по 1988 год отбывали наказание диссиденты, борцы с коммунистическим режимом.
Подробнее о лагере, музее и его истории можно узнать на сайте музея www.perm36.ru, откуда взяты приведенные в этом посте фотографии. Я хочу написать лишь о своих субъективных впечатлениях.
Погода как будто решила показать нам, что значит находиться в условиях лагеря зимой. В городе, когда мы уезжали, было -26, но учитывая, что Пермь-36 находится далеко за городом и на открытом пространстве, там было еще холоднее - за -30 точно. Учитывая, что примерно половина почти трехчасовой экскурсии проходила на улице, да и в помещениях было не намного теплее, всю "прелесть" пребывания в лагере в морозы мы ощутили сполна.
Когда мы подъехали к музею, меня потряс совершенно обыденный вид деревянного забора. Пожалуй просто чуть более высокого, чем обычный деревенский забор. Только на территории лагеря мы узнали, что этот забор - лишь маскировка, а охранный периметр Перми-36 состоял из нескольких ограждений, преодолеть которые никому было не под силу - за годы существования лагеря побегов в нем не было, слишком серьезно охранялись заключенные.
При этом нет в лагере ничего страшного, не производит он впечатления ужасного места, где годами страдали люди - вот это потрясает больше всего, пожалуй. Здесь не расстреливали... В лагере даже есть вполне себе симпатичная березовая аллея.
Обыденность... в которой одни люди сознательно унижали и морально уничтожали других людей.
Ведь все здесь было направлено именно на то, чтобы сломать человека. Хотя если учесть то, что медицинская помощь узникам практически не оказывалась, то можно говорить и о попытках сократить таким образом количество противников политического режима СССР.
Произвела впечатление наш экскурсовод - настолько интересно, увлеченно и образно она вела экскурсию, так интересна ей была наша группа и ее мнение. Запомнились ее слова о том, чтобы мы не обольщались, что все это далекое прошлое и нас не касается - вовсю идет реконструкция старых лагерей и, к сожалению, отнюдь не для использования их в качестве музеев.
Запомнилась история одного из заключенных - украинского поэта Василя Стуса, погибшего здесь при загадочных обстоятельствах за два месяца до присуждения Нобелевской премии, на которую он был номинирован.
Слезились по израненным ярам
стеклянные ручьи, сочились кручи.
Глухонемой воды, лучей игра
и стон лесов внезапный, как в падучей.
И снова птица резала крылом
простор небес, морозный и зеленый.
Чадили вербы и шалели клены.
О, рвись к ним - сквозь решетку - напролом!
Не могу написать обо всем, что запомнилось, ибо под впечатлением до сих пор. Знаю одно - обязательно поеду в Пермь-36 летом. Потому что слишком многое еще не увидела, не поняла, о многом еще не подумала.
Подробнее о лагере, музее и его истории можно узнать на сайте музея www.perm36.ru, откуда взяты приведенные в этом посте фотографии. Я хочу написать лишь о своих субъективных впечатлениях.
Погода как будто решила показать нам, что значит находиться в условиях лагеря зимой. В городе, когда мы уезжали, было -26, но учитывая, что Пермь-36 находится далеко за городом и на открытом пространстве, там было еще холоднее - за -30 точно. Учитывая, что примерно половина почти трехчасовой экскурсии проходила на улице, да и в помещениях было не намного теплее, всю "прелесть" пребывания в лагере в морозы мы ощутили сполна.
Когда мы подъехали к музею, меня потряс совершенно обыденный вид деревянного забора. Пожалуй просто чуть более высокого, чем обычный деревенский забор. Только на территории лагеря мы узнали, что этот забор - лишь маскировка, а охранный периметр Перми-36 состоял из нескольких ограждений, преодолеть которые никому было не под силу - за годы существования лагеря побегов в нем не было, слишком серьезно охранялись заключенные.
При этом нет в лагере ничего страшного, не производит он впечатления ужасного места, где годами страдали люди - вот это потрясает больше всего, пожалуй. Здесь не расстреливали... В лагере даже есть вполне себе симпатичная березовая аллея.
Обыденность... в которой одни люди сознательно унижали и морально уничтожали других людей.
Ведь все здесь было направлено именно на то, чтобы сломать человека. Хотя если учесть то, что медицинская помощь узникам практически не оказывалась, то можно говорить и о попытках сократить таким образом количество противников политического режима СССР.
Произвела впечатление наш экскурсовод - настолько интересно, увлеченно и образно она вела экскурсию, так интересна ей была наша группа и ее мнение. Запомнились ее слова о том, чтобы мы не обольщались, что все это далекое прошлое и нас не касается - вовсю идет реконструкция старых лагерей и, к сожалению, отнюдь не для использования их в качестве музеев.
Запомнилась история одного из заключенных - украинского поэта Василя Стуса, погибшего здесь при загадочных обстоятельствах за два месяца до присуждения Нобелевской премии, на которую он был номинирован.
Слезились по израненным ярам
стеклянные ручьи, сочились кручи.
Глухонемой воды, лучей игра
и стон лесов внезапный, как в падучей.
И снова птица резала крылом
простор небес, морозный и зеленый.
Чадили вербы и шалели клены.
О, рвись к ним - сквозь решетку - напролом!
Не могу написать обо всем, что запомнилось, ибо под впечатлением до сих пор. Знаю одно - обязательно поеду в Пермь-36 летом. Потому что слишком многое еще не увидела, не поняла, о многом еще не подумала.