РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (3)
Оригинал взят у sandra_rimskaya в РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (3)
Оригинал взят у sergey_v_fomin в РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (3)
Глеб Дерюжинский. Этюды для бюстов князя Ф.Ф. Юсупова и княгини И.А. Юсуповой. Нью-Йорк. Февраль 1924 г. Музей «Наша Эпоха» (Москва).
О скульпторе Г.В. Дерюжинском (1888-1975), гимназическом друге Ф.Ф. Юсупова мы не раз писали:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86048.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86407.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86638.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86883.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/87873.html
Сатанинские рисунки
Даже весьма неточные воспоминания князя Ф.Ф. Юсупова, написанные во многом для того, чтобы скрыть, предоставляют нам, всё же, возможность увидеть, как определенного рода силы вели его к убийству Царского Друга.
Еще летом 1907 г. в Париже одна из известных там гадалок, к которой он ходил, предсказала ему: «Быть тебе замешану в политическом убийстве, пройти тяжкие испытанья и возвыситься».
Эта духовная гордыня и желание властвовать над людьми, в которой он не раз признавался, склоняла Юсупова к занятиям оккультизмом, теософией, йогой, прибегать к развитию в себе гипнотических способностей, обращаться к магам и ясновидящим и прямым сатанистом, вроде Чинского, о котором мы писали.
Находясь на учебе в Англии, Юсупов продолжал общение с такого рода людьми. Так, по его словам, встреченный им там «в одном знакомом доме» оккультист подтвердил его способности «двойного зрения», а также к тому, чтобы делать предсказания окружающим его о различного рода несчастиях, долженствующих произойти с ними.
В Лондоне Феликс оборудовал себе т.н. «черную квартирку» или, как ее называли некоторые, «убежище сатаны».
В позднейших своих мемуарах, князь пытался несколько подправить известную свою репутацию, обратив всё в шутку.
«На балу, - описывал он встречу с очередным своим партнером, - я познакомился с молодым шотландцем Джеком Гордоном. Учился он также в Оксфорде, но в другом колледже. Он был очень хорош собой и смахивал на индусского принца. В высшем лондонском обществе его уже приняли. Обоих нас манила великосветская жизнь, и наняли мы на Керзон-стрит, 4, две сообщающиеся меж собой квартиры.
Отделку с меблировкой заказал я двум мисс Фрит, ветхим, как мiр, и приветливым старым барышням, хозяйкам мебельного магазина на Фулхем-Роуд. […] Всё шло прекрасно, пока не заказал я им черный напольный ковер. Они, видно, приняли меня за дьявола. С тех пор, стоило мне войти в магазин, барышни прятались за ширму, и видел я, как над ней трепетали две кружевные макушки».
Тут же Юсупов пишет о балерине Анне Павловой, с которой он общался в ту пору: «Она понимала меня. “У тебя в одном глазу Бог, в другом - черт”, - говорила она мне».
Удивительно, но то же самое - слово в слово - повторяли и другие знакомые князя.
Запись одного из гостей князей Юсуповых в «Книге приемов». 1936 г.
Профессиональные художники тоже видели в нем это.
Однажды в Париже, пишет в своих мемуарах Ф.Ф. Юсупов, он узнал, что «некий голландский художник, как говорили, гений, заочно написал мой портрет, и якобы получился вылитый я. Я заинтересовался и пошел посмотреть. “Гений” этот мне сразу не понравился. Портрет тоже. Нет, верно, на портрете в бледном субъекте на фоне грозового неба какое-то сходство и было. Но от субъекта исходило что-то сатанинское. […] …Он поставил меня рядом с картиной. Глаза его перебегали с портрета на меня. Сравнением он, кажется, остался доволен и преподнес мне мерзкий портрет в подарок».
То же замечали в князе и многие его соотечественники.
«Когда мы были оставлены одни, - вспоминала дочь последнего русского Императорского посла во Франции Елена Александровна Извольская, - князь Феликс подозвал меня к креслу и предложил мне сигарету. Казалось странным, что это красивое, загадочное создание поздоровается со мной так обычно, как будто он знал меня всю свою жизнь. И все же было что-то сатанинское в его изогнутой улыбке. Он говорил про убийство несколько часов и казался довольным вспоминать и перебирать все ужасные детали. В заключении он показал мне кольцо, которое он носил, с пулей, вставленной в серебро. Он объяснил, что это была пуля, которая убила Распутина».
Как видим, убийца не раскаивался. Позднее он доверительно признавался одному своему родственнику: «Если нужно было бы повторить заново, говорил добрый дядя Феликс, я бы повторил».
Черное облачение, принадлежавшее князю Ф.Ф. Юсупову.
Странным нам кажется то, что Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, как известно нежно любившая Феликса, не могла распознать такого рода «духовность».
Впрочем, зафиксированный в воспоминаниях Ф.Ф. Юсупова известный рассказ Великой Княгини, сообщенный ею мемуаристу уже после переворота 1917 г., до какой-то степени разъясняет эти недоумения.
«…Несколько дней спустя после смерти Распутина, - передавал этот рассказ князь, - пришли к ней игуменьи монастырей рассказать о том, что случилось у них в ночь на 30-е. Священники во время всенощной охвачены были приступом безумия, богохульствовали и вопили не своим голосом. Инокини бегали по коридорам, голося, как одержимые, и задирали юбки с непристойными телодвижениями».
Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Пастель, цветной карандаш. Портрет, находившийся в парижской квартире князя Ф.Ф. Юсупова. Собрание музея «Наша эпоха» (Москва).
Весьма яркое, следует признать, описание беснования в православных обителях, настоятельницы которых были близки Августейшей инокине.
Московские монахини и священники сами, конечно, не знали о факте убийства Григория Ефимовича в Петербурге, однако дух, обладавший ими, уже ведал.
Что это был за дух - хорошо видно по тому, как он себя проявлял…
Поль Скортеско. Портрет Феликса Юсупова.
Что касается князя Юсупова, то инфернальные силы преследовали его до самой кончины.
Вот лишь один из эпизодов, содержащийся опять-таки в его мемуарах:
«…Получил я письмо от одного венского прорицателя с предложением услуг. Не впервые получал я письма подобного рода. Колдуны и оккультисты, углядев в моем прошлом некую злую силу, похвалялись, что победят ее, и навязывались мне в охранители. До сих пор письма ни малейшего интереса не представляли, не стоило даже и отвечать. Не то с венским ясновидящим. Он очень точно описал мой характер. Даже привел подробности некоторых моих жизненных обстоятельств, известные мне одному. Это поразило меня. Я написал ясновидцу, что охотно повидаюсь с ним, когда он приедет в Париж.
Вскоре известил он меня о приезде. Придя на встречу с ним, я увидел перед собой истощенное существо с безкровным лицом и блестевшими странно глазами. Он был в черном, что усиливало зловещий вид его. В руке держал длинную эбеновую трость с серебряным набалдашником, крюком, как епископский посох. Было в нем что-то и святое, и дьявольское. Привлекал он меня мало, но любопытство внушал, так что я пригласил его к нам в Булонь на ужин».
Одно из важнейших свидетельств этой одержимости - рисунки Феликса Юсупова, выполненные им в 1929 г. на Корсике.
«В те годы, - вспоминал он, - мне вдруг неудержимо захотелось рисовать. До сих пор рисовала у нас Ирина: изображала всякие фантастические образы - лица с огромными глазами и странными взорами, казалось, каких-то нездешних существ. Под впечатлением, видимо, Ирининых рисунков затеял я свои».
Поль Скортеско. Портрет Ирины Юсуповой.
Что касается рисунков княгини Ирины Александровны Юсуповой, то они долгое время были малоизвестны. Как оказалось, первые из них датированы еще 1917 годом!
Лишь в ноябре нынешнего 2016 г. некоторые из них, принадлежавшие мексиканскому скульптору Виктору Мануэлю Контрерасу, были выставлены на аукционе «Drouot» в Париже.
Вот некоторые из них:
(Почти все публикуемые здесь рисунки княгини И.А. Юсуповой находятся ныне в экспозиции московского музея «Наша Эпоха».)
Вернемся, однако, к Феликсу Юсупову. Вот как он пишет об овладевшей им вдруг страстью:
«Отдался рисованию с жаром. Приковало к столу, точно колдовской силой. Но получались у меня не ангельские создания, а кошмарные виденья. Это я-то, любитель красоты во всех видах, стал создателем монстров! Словно злая сила, поселившись во мне, владела моей рукой. Словно кто-то рисовал за меня. Я сам в точности и не знал, что сейчас нарисую, и рисовал чертей и чудовищ, родичей химер, мучивших воображение средневековых скульпторов и художников.
Кончил я рисовать так же внезапно, как и начал. Последний мой персонаж вполне мог бы сойти за самого сатану. Профессиональные художники, которым я показал своих уродцев, удивлены были технике моей, которой, по их словам, добивались обычно годами занятий. А ведь я в жизни не держал ни карандаша, ни кисти, пока не заболел своими монстрами, да и потом, когда потерял охоту к рисованью и бросил, не смог бы повторить их никакими стараниями».
Сегодня об этих рисунках пишут, поминая, как правило, творения Босха или Гофмана, «Капричос» Гойи, употребляя для их описания слова «аллегория», «гротеск», «уродцы», «диковинные исчадия», «монстры».
Пишут, случается, и по-другому. Вот один из радикальных отзывов на публикацию рисунков с выставки, состоявшейся в июне 2010 г. в парижской галерее «L'arc en Seine» в рамках Года России во Франции:
«Артем: Рисунки, весьма характерные для дегенерата, каковым являлся кн. Юсупов - открытый бисексуал, масон и убийца. При талантливой технике - полное убожество содержания... Достойный коллега шагалов, малевичей и им подобных».
Некоторое время назад мы тоже обращались к этому сюжету:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/23437.html
Сегодня мы вновь пишем об этом. Прежде всего, потому, что благодаря недавнему аукциону мы узнали о многих новых рисунках, а также из-за доступности прежних работ, скопированных с высоким разрешением:
http://rusoch.fr/lang/ru/cult/risunki-yusupova-ili-navazhdenie-knyazya.html
Продолжение следует.
Использование данных материалов возможно только при ссылке на публикацию и на их владельца:
Музей «НАША ЭПОХА» (Москва).
При использовании материалов ссылка обязательна.
Оригинал взят у sergey_v_fomin в РИТУАЛ: ЖРЕЦЫ И ЖЕРТВЫ (3)
Глеб Дерюжинский. Этюды для бюстов князя Ф.Ф. Юсупова и княгини И.А. Юсуповой. Нью-Йорк. Февраль 1924 г. Музей «Наша Эпоха» (Москва).
О скульпторе Г.В. Дерюжинском (1888-1975), гимназическом друге Ф.Ф. Юсупова мы не раз писали:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86048.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86407.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86638.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/86883.html
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/87873.html
Сатанинские рисунки
Даже весьма неточные воспоминания князя Ф.Ф. Юсупова, написанные во многом для того, чтобы скрыть, предоставляют нам, всё же, возможность увидеть, как определенного рода силы вели его к убийству Царского Друга.
Еще летом 1907 г. в Париже одна из известных там гадалок, к которой он ходил, предсказала ему: «Быть тебе замешану в политическом убийстве, пройти тяжкие испытанья и возвыситься».
Эта духовная гордыня и желание властвовать над людьми, в которой он не раз признавался, склоняла Юсупова к занятиям оккультизмом, теософией, йогой, прибегать к развитию в себе гипнотических способностей, обращаться к магам и ясновидящим и прямым сатанистом, вроде Чинского, о котором мы писали.
Находясь на учебе в Англии, Юсупов продолжал общение с такого рода людьми. Так, по его словам, встреченный им там «в одном знакомом доме» оккультист подтвердил его способности «двойного зрения», а также к тому, чтобы делать предсказания окружающим его о различного рода несчастиях, долженствующих произойти с ними.
В Лондоне Феликс оборудовал себе т.н. «черную квартирку» или, как ее называли некоторые, «убежище сатаны».
В позднейших своих мемуарах, князь пытался несколько подправить известную свою репутацию, обратив всё в шутку.
«На балу, - описывал он встречу с очередным своим партнером, - я познакомился с молодым шотландцем Джеком Гордоном. Учился он также в Оксфорде, но в другом колледже. Он был очень хорош собой и смахивал на индусского принца. В высшем лондонском обществе его уже приняли. Обоих нас манила великосветская жизнь, и наняли мы на Керзон-стрит, 4, две сообщающиеся меж собой квартиры.
Отделку с меблировкой заказал я двум мисс Фрит, ветхим, как мiр, и приветливым старым барышням, хозяйкам мебельного магазина на Фулхем-Роуд. […] Всё шло прекрасно, пока не заказал я им черный напольный ковер. Они, видно, приняли меня за дьявола. С тех пор, стоило мне войти в магазин, барышни прятались за ширму, и видел я, как над ней трепетали две кружевные макушки».
Тут же Юсупов пишет о балерине Анне Павловой, с которой он общался в ту пору: «Она понимала меня. “У тебя в одном глазу Бог, в другом - черт”, - говорила она мне».
Удивительно, но то же самое - слово в слово - повторяли и другие знакомые князя.
Запись одного из гостей князей Юсуповых в «Книге приемов». 1936 г.
Профессиональные художники тоже видели в нем это.
Однажды в Париже, пишет в своих мемуарах Ф.Ф. Юсупов, он узнал, что «некий голландский художник, как говорили, гений, заочно написал мой портрет, и якобы получился вылитый я. Я заинтересовался и пошел посмотреть. “Гений” этот мне сразу не понравился. Портрет тоже. Нет, верно, на портрете в бледном субъекте на фоне грозового неба какое-то сходство и было. Но от субъекта исходило что-то сатанинское. […] …Он поставил меня рядом с картиной. Глаза его перебегали с портрета на меня. Сравнением он, кажется, остался доволен и преподнес мне мерзкий портрет в подарок».
То же замечали в князе и многие его соотечественники.
«Когда мы были оставлены одни, - вспоминала дочь последнего русского Императорского посла во Франции Елена Александровна Извольская, - князь Феликс подозвал меня к креслу и предложил мне сигарету. Казалось странным, что это красивое, загадочное создание поздоровается со мной так обычно, как будто он знал меня всю свою жизнь. И все же было что-то сатанинское в его изогнутой улыбке. Он говорил про убийство несколько часов и казался довольным вспоминать и перебирать все ужасные детали. В заключении он показал мне кольцо, которое он носил, с пулей, вставленной в серебро. Он объяснил, что это была пуля, которая убила Распутина».
Как видим, убийца не раскаивался. Позднее он доверительно признавался одному своему родственнику: «Если нужно было бы повторить заново, говорил добрый дядя Феликс, я бы повторил».
Черное облачение, принадлежавшее князю Ф.Ф. Юсупову.
Странным нам кажется то, что Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, как известно нежно любившая Феликса, не могла распознать такого рода «духовность».
Впрочем, зафиксированный в воспоминаниях Ф.Ф. Юсупова известный рассказ Великой Княгини, сообщенный ею мемуаристу уже после переворота 1917 г., до какой-то степени разъясняет эти недоумения.
«…Несколько дней спустя после смерти Распутина, - передавал этот рассказ князь, - пришли к ней игуменьи монастырей рассказать о том, что случилось у них в ночь на 30-е. Священники во время всенощной охвачены были приступом безумия, богохульствовали и вопили не своим голосом. Инокини бегали по коридорам, голося, как одержимые, и задирали юбки с непристойными телодвижениями».
Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Пастель, цветной карандаш. Портрет, находившийся в парижской квартире князя Ф.Ф. Юсупова. Собрание музея «Наша эпоха» (Москва).
Весьма яркое, следует признать, описание беснования в православных обителях, настоятельницы которых были близки Августейшей инокине.
Московские монахини и священники сами, конечно, не знали о факте убийства Григория Ефимовича в Петербурге, однако дух, обладавший ими, уже ведал.
Что это был за дух - хорошо видно по тому, как он себя проявлял…
Поль Скортеско. Портрет Феликса Юсупова.
Что касается князя Юсупова, то инфернальные силы преследовали его до самой кончины.
Вот лишь один из эпизодов, содержащийся опять-таки в его мемуарах:
«…Получил я письмо от одного венского прорицателя с предложением услуг. Не впервые получал я письма подобного рода. Колдуны и оккультисты, углядев в моем прошлом некую злую силу, похвалялись, что победят ее, и навязывались мне в охранители. До сих пор письма ни малейшего интереса не представляли, не стоило даже и отвечать. Не то с венским ясновидящим. Он очень точно описал мой характер. Даже привел подробности некоторых моих жизненных обстоятельств, известные мне одному. Это поразило меня. Я написал ясновидцу, что охотно повидаюсь с ним, когда он приедет в Париж.
Вскоре известил он меня о приезде. Придя на встречу с ним, я увидел перед собой истощенное существо с безкровным лицом и блестевшими странно глазами. Он был в черном, что усиливало зловещий вид его. В руке держал длинную эбеновую трость с серебряным набалдашником, крюком, как епископский посох. Было в нем что-то и святое, и дьявольское. Привлекал он меня мало, но любопытство внушал, так что я пригласил его к нам в Булонь на ужин».
Одно из важнейших свидетельств этой одержимости - рисунки Феликса Юсупова, выполненные им в 1929 г. на Корсике.
«В те годы, - вспоминал он, - мне вдруг неудержимо захотелось рисовать. До сих пор рисовала у нас Ирина: изображала всякие фантастические образы - лица с огромными глазами и странными взорами, казалось, каких-то нездешних существ. Под впечатлением, видимо, Ирининых рисунков затеял я свои».
Поль Скортеско. Портрет Ирины Юсуповой.
Что касается рисунков княгини Ирины Александровны Юсуповой, то они долгое время были малоизвестны. Как оказалось, первые из них датированы еще 1917 годом!
Лишь в ноябре нынешнего 2016 г. некоторые из них, принадлежавшие мексиканскому скульптору Виктору Мануэлю Контрерасу, были выставлены на аукционе «Drouot» в Париже.
Вот некоторые из них:
(Почти все публикуемые здесь рисунки княгини И.А. Юсуповой находятся ныне в экспозиции московского музея «Наша Эпоха».)
Вернемся, однако, к Феликсу Юсупову. Вот как он пишет об овладевшей им вдруг страстью:
«Отдался рисованию с жаром. Приковало к столу, точно колдовской силой. Но получались у меня не ангельские создания, а кошмарные виденья. Это я-то, любитель красоты во всех видах, стал создателем монстров! Словно злая сила, поселившись во мне, владела моей рукой. Словно кто-то рисовал за меня. Я сам в точности и не знал, что сейчас нарисую, и рисовал чертей и чудовищ, родичей химер, мучивших воображение средневековых скульпторов и художников.
Кончил я рисовать так же внезапно, как и начал. Последний мой персонаж вполне мог бы сойти за самого сатану. Профессиональные художники, которым я показал своих уродцев, удивлены были технике моей, которой, по их словам, добивались обычно годами занятий. А ведь я в жизни не держал ни карандаша, ни кисти, пока не заболел своими монстрами, да и потом, когда потерял охоту к рисованью и бросил, не смог бы повторить их никакими стараниями».
Сегодня об этих рисунках пишут, поминая, как правило, творения Босха или Гофмана, «Капричос» Гойи, употребляя для их описания слова «аллегория», «гротеск», «уродцы», «диковинные исчадия», «монстры».
Пишут, случается, и по-другому. Вот один из радикальных отзывов на публикацию рисунков с выставки, состоявшейся в июне 2010 г. в парижской галерее «L'arc en Seine» в рамках Года России во Франции:
«Артем: Рисунки, весьма характерные для дегенерата, каковым являлся кн. Юсупов - открытый бисексуал, масон и убийца. При талантливой технике - полное убожество содержания... Достойный коллега шагалов, малевичей и им подобных».
Некоторое время назад мы тоже обращались к этому сюжету:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/23437.html
Сегодня мы вновь пишем об этом. Прежде всего, потому, что благодаря недавнему аукциону мы узнали о многих новых рисунках, а также из-за доступности прежних работ, скопированных с высоким разрешением:
http://rusoch.fr/lang/ru/cult/risunki-yusupova-ili-navazhdenie-knyazya.html
Продолжение следует.
Использование данных материалов возможно только при ссылке на публикацию и на их владельца:
Музей «НАША ЭПОХА» (Москва).
При использовании материалов ссылка обязательна.