Selva Negra
Январь официально объявлен месяцем эко-туризма, ибо прошлые выходные мы вновь провели в заповедных местах, и вода вновь грелась, благодаря солнцу.
Место называется Selva Negra, по-русски «черный лес», но вообще это прямая аллюзия на Schwarzwald, ибо владеют Сельвой Негрой немцы. В конце 19 века предки нынешних хозяев приехали в Никарагуа, чтобы развивать кофейную индустрию, купили землицу на севере и натурально занялись кофе. Нынешний вид Сельвы Негры начал формироваться в 70-х годах века 20-го. Сперва Эдди и Мауси Куль, современные владельцы, хотели поделить землю на участки и продать по частям, но мало было желающих пересилиться под Матагальпу, где ночью нужно одевать пижаму и укрываться теплым одеялом, и поэтому решили построить отель, с фахверком, чтобы если у посетителей не осталось никаких сомнений, что это вообще-то Альпы, а никакая не Никарагуа.
Это один из гостевых коттеджей. На крыше буйным цветом паразитируют орхидеи и прочая растительная зараза
Мы жили в коморочке попроще - ниже вид сзади: это 5 комнат подряд с отельным душем. Входная дверь выходит (забавно получилось)) прямо на дорожку, которая идет вокруг прудика с гусями. Прудик и гуси будет дальше.
Ну вот он, прудик. Справа виднеется детская площадка, а в кадр не попали терраса ресторана и сам ресторан.
В ресторане мы рассиживаться не стали, а пошли заниматься хайкингом. Территория у Сельвы Негры действительно огромная, большую часть занимает вполне девственный лес, по которому проложено несколько тропинок, так что ничто не могло нам помешать наконец-то погулять по самым настоящем джунглям.
По дороге встретили часовенку, большу похожую на домик хоббита. От орхидей и папоротников никакого спасения.
Пошли в леса. Кстати, первое забавное наблюдение: отель (под отелем я имею ввиду и комнаты, подобные нашей, и коттеджи) был далеко не пуст - за обедом и ужином все столики были заняты. Но вот парадокс - сколько мы с Эухенио по джанглам не шарахались (а шарахались мы там достаточно), никого нам на пути не попалось. Чем, кроме еды, занимались все эти люди, мы так и не поняли.
Вот здесь мне хочется начать размахивать руками, чтобы показать КАКОЕ это дерево. Оно огромное! Нет, даже не так. Оно ОГРОМЕННОЕ! Не очень высокое, как средний тополь, но в обхвате... Я даже не знаю, какой хоровод нужно вокруг него выстроить, чтобы обхватить. И ничего этого нельзя сфотографировать, пичалька-пичалька.
И лианы на нем огроменные, если бы меня в центр картинки поставить, я была бы крошечкой.
И «лопухи» там немаленькие. Спасибо Эухенио, тут хотя бы масштаб виден.
Ну а в остальном - и вот второе забавное наблюдение: чем больше мы ходили по настоящему тропическому лесу, тем сильнее было чувство, что это все какой-то хитрый обман, потому что, если не считать эпизодических деревьев-гигантов с лианами, редких маленьких пальм, да все облепивших орхидей, было стойкое ощущение, что мы в походе где-нибудь в средней полосе России. А что? Пахнет так же, влажностью, перегноем и листьями, ветер так же шуршит ветвями, под ногами такой же коричневый слой опавшей листвы, да и большая часть деревьев с виду не шибко экзотические, стоят себе, кроной шевелят. Прохладно. Приятно. Поразмыслив, мы пришли к выводу, что во всем виноват Киплинг и телевизор. Благодаря мультикам про Маугли у нас сложилось четкое представление о джунглях как о буйном смешении гигантских цветов, папоротников, пальм, лиан, огромных деревьев, по которым толпами носятся обезьяны. А на деле тропический лес (по крайней мере никарагуанский) весь зеленый, сырой, папоротник не гигантский, ярких цветов нет, экзотических запахов тоже. Одновременные разочарование и очарование.
Пошли по тропинке, которая должна была вывести нас на обходную дорогу. Долго поднимались в гору, скользили по глине, цеплялись за корни. В итоге уперлись в завал - дерево упало, примяло кусты, и все быстро друг в друга проросло, так что до обходного пути не дошли. Зато увидели Матагальпу в разрывах листьев. Вон она там, в дымке.
Спустились. Проголодались. Пошли кушать.
После обеда, кстати, не очень вкусного, решили пойти на разведку в другую сторону. На въезде на привязи сидел вот такой мохнатый товарищ. Рыл носом землю, искал червей и похрюкивал. Жалко пятачка. Хотела его выкупить на следующий день и в лес отпустить, но наличность кончилась, а взять негде было.
Дорога шла мимо деревеньки, чистенькой, ухоженой.
В итоге пришли к кофейным плантациям.
Кофе ничем из себя не примечательный куст, и пока кофе-бобы не покраснеют, то его и заметить даже тяжело.
Зато когда покраснеют, то издали видно. Наружняя оболочка, когда красная, сладковата, а зерно внутри и по вкусу и по структуре является настоящим бобом, твердым и пресным.
А теперь несколько слов о том, как кофе попадает к нам в чашку. В Никарагуа выращивают кофе сорта «арабика» - качеством выше, чем «робуста», и ценой подороже. Кстати, в начале двухтысячных был, оказывается, кофейный кризис: в связи с тем, что во Вьетнаме в 90-х начали активно выращивать кофе (завезли-то раньше), он (Вьетнам) за 10 лет поднялся на 2-е место в мире по кофейному экспорту (а в 2012 году уже, похоже, и на первое, сделав Бразилию). Так вот, во Вьетнаме выращивают именно робусту, и из-за глобального падения цен небольшие никарагуанские хозяйства, занимающиеся арабикой, оказались на грани исчезновения. Однако руки они не опустили и переориентировались с общего рынка на рынок кофе «эксклюзивного», для ценителей. Опять же, нужно учесть еще тот факт, что та же Сельва Негра не сама кофе производит - они производят сырье, очищенные и просушенные кофейные бобы, которые впоследствие, путем обжарки и смешивания, превратятся в кофе зерновой или молотый. Но можно с уверенностью сказать, что кофе-бобы из Никарагуа не идут на растворимый кофе или кофе-фильтры для американских кофеварок.
А кто же собирает кофе? Машины? Вот уж нет уж, до сих пор в большинстве случаев это ручной труд. Никарагуанские мучачи с небольшими плетеными корзинками спускаются в кофейные заросли и «одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится». Потом пересыпают корзинку в мешок, и когда мешок полный, то на своем горбу вытаскивают его наверх (девочки тоже, все сами, все сами) и тащат к пункту приема.
Там кофе из одного мешка пересыпают в другой, проверяют объем, наверное.
А потом ссыпают в грузовик, который увозит кофе на дальнейшую обработку, а мучачи устало бредут домой, в ту самую аккуратную деревеньку.
Ну а мы вернулись в свою буржуйскую обитель. Хотите бесплатный совет, как восстановить утерянную близость с супругом? Езжайте на несколько дней туда, где ночью прохладненько, особенно на контрасте с тем, что до этого вы жили в регионе, где даже трусы казались слишком теплой одеждой. С собой не берите пижам, ночных футболок и прочих глупостей - что вы, слабаки какие в самом деле? И номер просите такой, чтобы кровать хоть и двухместная, но одеялко небольшое и не очень теплое. Не простыня, конечно, однако ж и не пух гагачий. И с наступлением чернейшей никарагуанской ночи, когда ветер будет завывать в джунглях, с прудика потянет сыростью, а гуси начнут тревожно гоготать, несмотря на все разгогласия, к вам с супругом вернется былая любовь и страсть, как в первые дни знакомства, и вы сомкнете вокруг друг друга крепчайшие обьятья и не разомкнете их до самого утра, да и утром, высунув нос из одеяльного кокона, размыкать не захотите.
Утром после обильного никарагуанского завтрака снова пошли в леса.
Леса были по-прежнему зелены, влажны и хороши.
По дороге встретили мужчину с мальчиком. У них был гид и бинокли, гид пристально вглядывался в равномерно-зеленые кроны, а мужчина с мальчиком держали бинокли на изготовке. Сельва Негра ведет активную пропаганду на счет того, что в джанглах можно заниматься бердвотчингом (birdwatching) и исследовать прочую фауну, и здесь будет третье, и последнее, забавное наблюдение: хоть на стенде у ресторана и висит картинка, на которой нарисовано чуть ли не 20 экзотических птиц, обитающих в заповедных лесах, возле нашего домашнего микро-бассейна бердвотчинг гораздо интереснее. Утром на водопой прилетают товарищи с желтыми грудками, в обед на заборе тусуются коричневые мелкие птахи, переливчато пререкаются и спорят, на проводах сидят горлицы, иногда залетает колибри (но у нас цветов нет, поэтому наш двор для колибри интереса не представляет), в манговом дереве напротив тусуются салатовые попугайчики, когда мы гуляем с собачкой, то периодически встречаем национальный символ Никарагуа гвардабаранку с двумя длинными перышками в хвосте, а ночью несколько раз спугивали сову. Еще на решетку кухонного окна регулярно прилетает наглый иссиня черный птыц, родственник наших сорок, раздувает перья, злобно смотрит в дом, тыкает клювом в стекло и орет дурным голосом, пока я его не прогоняю. Жизнь кипит, короче. В Сельва Негре мы не встретили даже этих истеричных перцев, вообще ни одной пичуги не видели.
С прочей фауной вышло еще смешнее. У одного из домиков вся стена разрисована чудесными животными, которые обитают в джанглах - как говорится, «иди и смотри». Ну мы и пошли, но кроме двух коричневых задниц, улепетывающих в чащу, мы никого не встретили) Да и задницы идентифицировать не удалось, потому что с равно вероятностью они могли принадлежать и кабанчику, и капибаре.
А, ну еще обезьян-ревунов видели - тусовались наверху, покряхтывали. Но ревунами кого нынче удивишь?
Вот попробовала сфотографироваться рядом с очередным гигантом для масштаба. Какой там масштаб... Даже корень толком в кадр не влез.
Вот таких природных экибан в джанглах пруд пруди. В прямом смысле слова на дороге валяются.
А я нашла качельки, с которых меня в кои-то веки никто не выгнал. И это радостно)
На обратном пути загрузили в открытый багажник 6 никарагуанцев и подвезли их до Матагальпы. На одном очень резком повороте один из товарищей, сидевших на ребре багажника (очень они любят так здесь кататься) чуть не улетел к чертовой матери, но это уже совсем другая история.
Место называется Selva Negra, по-русски «черный лес», но вообще это прямая аллюзия на Schwarzwald, ибо владеют Сельвой Негрой немцы. В конце 19 века предки нынешних хозяев приехали в Никарагуа, чтобы развивать кофейную индустрию, купили землицу на севере и натурально занялись кофе. Нынешний вид Сельвы Негры начал формироваться в 70-х годах века 20-го. Сперва Эдди и Мауси Куль, современные владельцы, хотели поделить землю на участки и продать по частям, но мало было желающих пересилиться под Матагальпу, где ночью нужно одевать пижаму и укрываться теплым одеялом, и поэтому решили построить отель, с фахверком, чтобы если у посетителей не осталось никаких сомнений, что это вообще-то Альпы, а никакая не Никарагуа.
Это один из гостевых коттеджей. На крыше буйным цветом паразитируют орхидеи и прочая растительная зараза
Мы жили в коморочке попроще - ниже вид сзади: это 5 комнат подряд с отельным душем. Входная дверь выходит (забавно получилось)) прямо на дорожку, которая идет вокруг прудика с гусями. Прудик и гуси будет дальше.
Ну вот он, прудик. Справа виднеется детская площадка, а в кадр не попали терраса ресторана и сам ресторан.
В ресторане мы рассиживаться не стали, а пошли заниматься хайкингом. Территория у Сельвы Негры действительно огромная, большую часть занимает вполне девственный лес, по которому проложено несколько тропинок, так что ничто не могло нам помешать наконец-то погулять по самым настоящем джунглям.
По дороге встретили часовенку, большу похожую на домик хоббита. От орхидей и папоротников никакого спасения.
Пошли в леса. Кстати, первое забавное наблюдение: отель (под отелем я имею ввиду и комнаты, подобные нашей, и коттеджи) был далеко не пуст - за обедом и ужином все столики были заняты. Но вот парадокс - сколько мы с Эухенио по джанглам не шарахались (а шарахались мы там достаточно), никого нам на пути не попалось. Чем, кроме еды, занимались все эти люди, мы так и не поняли.
Вот здесь мне хочется начать размахивать руками, чтобы показать КАКОЕ это дерево. Оно огромное! Нет, даже не так. Оно ОГРОМЕННОЕ! Не очень высокое, как средний тополь, но в обхвате... Я даже не знаю, какой хоровод нужно вокруг него выстроить, чтобы обхватить. И ничего этого нельзя сфотографировать, пичалька-пичалька.
И лианы на нем огроменные, если бы меня в центр картинки поставить, я была бы крошечкой.
И «лопухи» там немаленькие. Спасибо Эухенио, тут хотя бы масштаб виден.
Ну а в остальном - и вот второе забавное наблюдение: чем больше мы ходили по настоящему тропическому лесу, тем сильнее было чувство, что это все какой-то хитрый обман, потому что, если не считать эпизодических деревьев-гигантов с лианами, редких маленьких пальм, да все облепивших орхидей, было стойкое ощущение, что мы в походе где-нибудь в средней полосе России. А что? Пахнет так же, влажностью, перегноем и листьями, ветер так же шуршит ветвями, под ногами такой же коричневый слой опавшей листвы, да и большая часть деревьев с виду не шибко экзотические, стоят себе, кроной шевелят. Прохладно. Приятно. Поразмыслив, мы пришли к выводу, что во всем виноват Киплинг и телевизор. Благодаря мультикам про Маугли у нас сложилось четкое представление о джунглях как о буйном смешении гигантских цветов, папоротников, пальм, лиан, огромных деревьев, по которым толпами носятся обезьяны. А на деле тропический лес (по крайней мере никарагуанский) весь зеленый, сырой, папоротник не гигантский, ярких цветов нет, экзотических запахов тоже. Одновременные разочарование и очарование.
Пошли по тропинке, которая должна была вывести нас на обходную дорогу. Долго поднимались в гору, скользили по глине, цеплялись за корни. В итоге уперлись в завал - дерево упало, примяло кусты, и все быстро друг в друга проросло, так что до обходного пути не дошли. Зато увидели Матагальпу в разрывах листьев. Вон она там, в дымке.
Спустились. Проголодались. Пошли кушать.
После обеда, кстати, не очень вкусного, решили пойти на разведку в другую сторону. На въезде на привязи сидел вот такой мохнатый товарищ. Рыл носом землю, искал червей и похрюкивал. Жалко пятачка. Хотела его выкупить на следующий день и в лес отпустить, но наличность кончилась, а взять негде было.
Дорога шла мимо деревеньки, чистенькой, ухоженой.
В итоге пришли к кофейным плантациям.
Кофе ничем из себя не примечательный куст, и пока кофе-бобы не покраснеют, то его и заметить даже тяжело.
Зато когда покраснеют, то издали видно. Наружняя оболочка, когда красная, сладковата, а зерно внутри и по вкусу и по структуре является настоящим бобом, твердым и пресным.
А теперь несколько слов о том, как кофе попадает к нам в чашку. В Никарагуа выращивают кофе сорта «арабика» - качеством выше, чем «робуста», и ценой подороже. Кстати, в начале двухтысячных был, оказывается, кофейный кризис: в связи с тем, что во Вьетнаме в 90-х начали активно выращивать кофе (завезли-то раньше), он (Вьетнам) за 10 лет поднялся на 2-е место в мире по кофейному экспорту (а в 2012 году уже, похоже, и на первое, сделав Бразилию). Так вот, во Вьетнаме выращивают именно робусту, и из-за глобального падения цен небольшие никарагуанские хозяйства, занимающиеся арабикой, оказались на грани исчезновения. Однако руки они не опустили и переориентировались с общего рынка на рынок кофе «эксклюзивного», для ценителей. Опять же, нужно учесть еще тот факт, что та же Сельва Негра не сама кофе производит - они производят сырье, очищенные и просушенные кофейные бобы, которые впоследствие, путем обжарки и смешивания, превратятся в кофе зерновой или молотый. Но можно с уверенностью сказать, что кофе-бобы из Никарагуа не идут на растворимый кофе или кофе-фильтры для американских кофеварок.
А кто же собирает кофе? Машины? Вот уж нет уж, до сих пор в большинстве случаев это ручной труд. Никарагуанские мучачи с небольшими плетеными корзинками спускаются в кофейные заросли и «одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится». Потом пересыпают корзинку в мешок, и когда мешок полный, то на своем горбу вытаскивают его наверх (девочки тоже, все сами, все сами) и тащат к пункту приема.
Там кофе из одного мешка пересыпают в другой, проверяют объем, наверное.
А потом ссыпают в грузовик, который увозит кофе на дальнейшую обработку, а мучачи устало бредут домой, в ту самую аккуратную деревеньку.
Ну а мы вернулись в свою буржуйскую обитель. Хотите бесплатный совет, как восстановить утерянную близость с супругом? Езжайте на несколько дней туда, где ночью прохладненько, особенно на контрасте с тем, что до этого вы жили в регионе, где даже трусы казались слишком теплой одеждой. С собой не берите пижам, ночных футболок и прочих глупостей - что вы, слабаки какие в самом деле? И номер просите такой, чтобы кровать хоть и двухместная, но одеялко небольшое и не очень теплое. Не простыня, конечно, однако ж и не пух гагачий. И с наступлением чернейшей никарагуанской ночи, когда ветер будет завывать в джунглях, с прудика потянет сыростью, а гуси начнут тревожно гоготать, несмотря на все разгогласия, к вам с супругом вернется былая любовь и страсть, как в первые дни знакомства, и вы сомкнете вокруг друг друга крепчайшие обьятья и не разомкнете их до самого утра, да и утром, высунув нос из одеяльного кокона, размыкать не захотите.
Утром после обильного никарагуанского завтрака снова пошли в леса.
Леса были по-прежнему зелены, влажны и хороши.
По дороге встретили мужчину с мальчиком. У них был гид и бинокли, гид пристально вглядывался в равномерно-зеленые кроны, а мужчина с мальчиком держали бинокли на изготовке. Сельва Негра ведет активную пропаганду на счет того, что в джанглах можно заниматься бердвотчингом (birdwatching) и исследовать прочую фауну, и здесь будет третье, и последнее, забавное наблюдение: хоть на стенде у ресторана и висит картинка, на которой нарисовано чуть ли не 20 экзотических птиц, обитающих в заповедных лесах, возле нашего домашнего микро-бассейна бердвотчинг гораздо интереснее. Утром на водопой прилетают товарищи с желтыми грудками, в обед на заборе тусуются коричневые мелкие птахи, переливчато пререкаются и спорят, на проводах сидят горлицы, иногда залетает колибри (но у нас цветов нет, поэтому наш двор для колибри интереса не представляет), в манговом дереве напротив тусуются салатовые попугайчики, когда мы гуляем с собачкой, то периодически встречаем национальный символ Никарагуа гвардабаранку с двумя длинными перышками в хвосте, а ночью несколько раз спугивали сову. Еще на решетку кухонного окна регулярно прилетает наглый иссиня черный птыц, родственник наших сорок, раздувает перья, злобно смотрит в дом, тыкает клювом в стекло и орет дурным голосом, пока я его не прогоняю. Жизнь кипит, короче. В Сельва Негре мы не встретили даже этих истеричных перцев, вообще ни одной пичуги не видели.
С прочей фауной вышло еще смешнее. У одного из домиков вся стена разрисована чудесными животными, которые обитают в джанглах - как говорится, «иди и смотри». Ну мы и пошли, но кроме двух коричневых задниц, улепетывающих в чащу, мы никого не встретили) Да и задницы идентифицировать не удалось, потому что с равно вероятностью они могли принадлежать и кабанчику, и капибаре.
А, ну еще обезьян-ревунов видели - тусовались наверху, покряхтывали. Но ревунами кого нынче удивишь?
Вот попробовала сфотографироваться рядом с очередным гигантом для масштаба. Какой там масштаб... Даже корень толком в кадр не влез.
Вот таких природных экибан в джанглах пруд пруди. В прямом смысле слова на дороге валяются.
А я нашла качельки, с которых меня в кои-то веки никто не выгнал. И это радостно)
На обратном пути загрузили в открытый багажник 6 никарагуанцев и подвезли их до Матагальпы. На одном очень резком повороте один из товарищей, сидевших на ребре багажника (очень они любят так здесь кататься) чуть не улетел к чертовой матери, но это уже совсем другая история.