Чарльз Диккенс "Дэвид Копперфилд"
Наверное, это произведение мне понравилось бы ещё больше, если не надо было его читать в срочном порядке за три дня.
Но оно мне всё равно понравилось.
К тому времени она уже успела оказать на меня столь благотворное влияние, что, хотя я и сердился на неё, мне стало стыдно, и, бросив короткое "с-спок... нок" (я хотел сказать "спокойной ночи"), я встал и вышел.
(Омер и Джорем - похоронная компания):
- Да, да, вы сами понимаете, - кивая головой подтвердил мистер Омер. - Мы не решаемся спрашивать. Ах, боже мой, да многие так и не оправились бы от потрясения, если бы им сказали: "Омер и Джорем шлют свой привет и желали бы знать, как вы себя чувствуете сегодня утром?" Или сегодня вечером, смотря по обстоятельствам.
Странное это было чувство: медовый месяц позади, подружки разъехались по домам, а я сижу в нашем маленьком домике вместе с Дорой, и меня уже, так сказать, прогнали со службы: кончилось моё сладостное старое занятие - ухаживание.
Как это было необычно - постоянно видеть Дору! Как трудно было постигнуть, что больше мне не нужно куда-то идти, чтобы её повидать, не нужно мучиться из-за неё, не нужно ей писать, не нужно изощряться, придумывая, как бы остаться с ней наедине! Случалось, я отрывался по вечерам от своего писанья и, увидев её сидящей напротив, откидывался на спинку стула и размышлял о том, как странно, что мы теперь вместе, наедине друг с другом, и никому до этого нет дела, а романтическая пора нашего обручения покоится где-то на полке и там ржавеет, и мы можем теперь радовать только друг друга и больше никого - радовать друг друга до конца жизни.
Было ещё что-то интересное, но я не нашла.
Но оно мне всё равно понравилось.
К тому времени она уже успела оказать на меня столь благотворное влияние, что, хотя я и сердился на неё, мне стало стыдно, и, бросив короткое "с-спок... нок" (я хотел сказать "спокойной ночи"), я встал и вышел.
(Омер и Джорем - похоронная компания):
- Да, да, вы сами понимаете, - кивая головой подтвердил мистер Омер. - Мы не решаемся спрашивать. Ах, боже мой, да многие так и не оправились бы от потрясения, если бы им сказали: "Омер и Джорем шлют свой привет и желали бы знать, как вы себя чувствуете сегодня утром?" Или сегодня вечером, смотря по обстоятельствам.
Странное это было чувство: медовый месяц позади, подружки разъехались по домам, а я сижу в нашем маленьком домике вместе с Дорой, и меня уже, так сказать, прогнали со службы: кончилось моё сладостное старое занятие - ухаживание.
Как это было необычно - постоянно видеть Дору! Как трудно было постигнуть, что больше мне не нужно куда-то идти, чтобы её повидать, не нужно мучиться из-за неё, не нужно ей писать, не нужно изощряться, придумывая, как бы остаться с ней наедине! Случалось, я отрывался по вечерам от своего писанья и, увидев её сидящей напротив, откидывался на спинку стула и размышлял о том, как странно, что мы теперь вместе, наедине друг с другом, и никому до этого нет дела, а романтическая пора нашего обручения покоится где-то на полке и там ржавеет, и мы можем теперь радовать только друг друга и больше никого - радовать друг друга до конца жизни.
Было ещё что-то интересное, но я не нашла.