(no subject)
"Раньше я побуждал всех заниматься искусством, но теперь уже не уверен, что буду это делать".
(Человек, называющий себя Бэнкси)
Хороший художник копирует, великий - ворует.
(Вроде Пикассо, но сейчас уже хз кому принадлежит)
С тех пор как в начале 20-го века народом был подхвачен известный лозунг о том, что искусство принадлежит именно ему, количество профанов с энтузиазмом или просто проходимцев, называющих себя художниками из года в год растет в геометрической прогрессии. В снятом в 60-х псевдодокументальном фильме «Ф как фальшивка» Уэллса, рассказывается случай из жизни Пабло Пикассо, к которому с кучей картин пришел некий коллекционер и попросил определить, где тут работы самого Пикассо, а где подделки. Маэстро стал раскладывать полотна на две кучи, но когда он положил одну из работ в категорию фальшивок, коллекционер воскликнул, мол, ну уж эта то, точно работа самого Пикассо - он своими глазами видел, как мэтр ее писал на прошлой неделе. «А какая разница?» - ответил Пикассо с достоинством, подобающим большим художникам - «Я могу подделывать Пикассо, точно так же как и любого другого мошенника в Европе». Насколько эта байка правдива, сказать трудно - Уэллс тоже любил пошутить. Только вот последующее развитие событий в искусстве показало, что в начале века 21 не обязательно даже уметь рисовать как это делали Пикассо или Дали, чтобы вписаться в ряд сих великих мошенников. Все что Вам нужно это краска или цифровая камера, нездоровый энтузиазм и вера в свои творческие способности и можно сказать, что еще один претендент на место в галереях готов. Еще в 60-х Уорхолл, своей банкой кэмбеловского супа поставивший знак равенства между искусством и любым продуктом, который продается и покупается за деньки, вкурил, что картины можно, как этикетки можно печатать конвеерным способом через трафареты. Да, даже трафареты не обязательно делать самому - за каждым раскрученным именем стоят десятки бесславных человеков, берущих на себя такие рутинные обязанности. В 21 веке, благодаря новым технологиям и отлаженной, как швейцарские часы, технике превращения искусства в дивиденды, количество желающих подхватить знамя старины Энди, не уменьшалось, а только увеличивалось.
Каждый может купить себе цифровую видеокамеру и почувствовать себя режиссером. Каждый может взять баллончик с краской и почувствовать себя прото-художником, как в древние времена охоты на мамонтов. Почувствовать себя стоящим на пороге открытия нового искусства и изобретающим свой, новый язык. Вам не нужны ни академии искусств, ни выставочные залы, вам дела нет до критиков, пропорций и законов перспективы и вообще, до законов по определению. Есть только Вы, ночь и новые городские боги, взамен тем старым, устаревшим - ну разве не прелесть? Разве Ваша собственная жизнь, жизнь ваших друзей, знакомых, живых людей, которых Вы встречаете каждый день на улицах, того, что Вас окружает, не менее достойны интереса и внимания, чем жизнь Ахилла или Орфея с картин старых мастеров? Летописи этой эпической истории рождения нового искусства на улицах и посвящена большая часть «Выхода через сувенирную лавку». Сам летописец - Тьерри Гетта, немолодой, обремененный кучей детей и любящей его по каким-то неведомым причинам, женой, хипстер, французского происхождения. Его история началась с небольшого магазинчика, где он загонял по бешенным ценам купленные оптом адидасовские шмотки, предварительно срезая с них бирки и выдавая за произведения авангардных модельеров. Идти бы ему по этой прекрасной стезе и дальше, но в один далеко не прекрасный день, в руки Тьерри попала цифровая камера - и понеслось, что мало не покажется… Вначале он снимал все попадающее и не попадающее в объектив, но так как Тьерри не какой-нибудь простой чувачок, а тянущийся к Прекрасному и Вечному, с репортажей о походах в соседний супермаркет, его потянуло на репортажи о мире уличного авангарда. Он знакомится со всеми ключевыми его персонажами, стоит на стреме пока те рисуют, таскает банки с краской и снимает, снимает…
Большая часть фильма и есть те самые документальные съемки прыгающей и вертящейся камерой, иронично, но корректно (от чего еще смешней) комментируемые фигурой с закрытым лицом и измененным голосом, называющей себя Бэнкси. Является ли он тем самым Бэнкси, полумифическим персонажем, анонимным художником, «чьи работы стоят до фига денег», а личность до сих пор не установлена - вопрос. Не является ли Бенкси и Тьерри Гетта одним и тем же лицом - тоже вопрос. Вопросы по ходу фильма будут только почковаться, тиражироваться и множится, но с самого начала, даром, что он «не бог весть что и не «Унесенные ветром» обещается, что мораль там все-таки будет. Во второй половине кино, когда история дает неожиданный кульбит, становится понятно, к чему же клонил Бэнкси. «Выход» - кино не столько о рождении стритарта, это скорее издевательский памятник, поставленный на его могиле. Холодное методичное исследование божков, назначенных таковыми потерявшим всякие ориентиры потреблятским обществом.
Тьерри Гетта, назначенный судьбой вечным свидетелем чужого творчества, однажды и сам открывает в себе «творца» - Мистера Мозгопромывку, чья миссия в том, чтобы открыть «новый» взгляд на действительность. Уверенность в себе, граничащая с наглостью, наивность, граничащая с глупостью, бесконечная любовь к искусству, наводящая мысль о некотором душевном нездоровье, плагиат, связи, пиар, реклама, немного стартового капитала - вот и весь рецепт гениальности. Путь, который другие проходили годами, рискуя и имея проблемы с полицией, Тьерри проходит за один судьбоносный день. И ведь его даже в цинизме особо не обвинишь - он реально верил то, что он делает и действует по лекалам своих предшественников и учителей. Когда заканчивается искусство и начинается торговля лубочными сувенирами на его могиле? Гений ли Тьери Гетта или просто псих, сообразивший как влиться в струю? Фильм ответа не дает. Мэрилин улыбается Вам кислотно-ослепительной улыбкой, обрамленная нимбом желтых волос и паспарту, которое так и хочется назвать окладом. Портрет множится, по-новому гримасничает на каждом полотне, изменяется в лице, но она нечего Вам не скажем. Ее лицо больше нечего не значит, не выражает, оно даже не является больше ссылкой на Уорхола, который в свою очередь ссылался на Мэрлин с плаката, а тот на секс-бомбу Мэрилин. А что до реальной Мэрилин, которая вряд ли имела что-то общее и с плакатом, и с портретом Уорхолла - ну кому какое дело? Культура постмодерна не может привести Вас по ссылкам к главному - к человеку и его человеческой природе… Лицо Бэнкси так и не будет открыто, Мистер Мозгопромывка заработает своим хламом с первой выставки более, чем миллион. Закономерность и символичность финала, наводят на мысль, что все документалка о продажности и бессмысленности современного искусства не более чем фейк и розыгрыш, но, с другой стороны, картины мистера Мозгопромывки действительно продаются и «стоят до фига денег», а одна из работ украшает диск, падкой до всего модного и распиаренного, Мадонны. «Ничто не истина, все позволено» - как тоже сказал кто-то там…
