по следам лыжников и зверей
Первый раз в этот сезон выбралась на лыжах далеко.
Лес ещё не промёрз. В глубинках бывает вода под снегом, местами и в канавах с ручьях стоит вода.
Один из наших встретил недавно кабанчика. Кажется, я единственная из компании осталась, кто ни разу не встречал кабанчика на лыжах, я - только летом.
Полно лосиных следов. Но когда мы проходили по местам, где можно увидеть лося, то случился спор о политике, и все звери от нас попрятались.
Шли больше по целине, по намеченной и заметённой на прежних разведках лыжне и по буранке.
Наблюдали удивительный лисий след. Это как раз на лыжне, намеченной прежде. Едва видной, но для небольшого зверя ещё сохраняется там некоторая плотность. Лиса проходила по лыжному полозу, как по струночке, ставя лапку перед лапкой.
Мы нашли лежбище кабана. На опушке росло много маленьких ёлочек, кабан их нагрыз, настриг, да ещё, похоже, подгрыз, наломал нижних веток с большой ёлки, под которой устроился. Получился ёлочный ковёр. Довольно плотный. На таком плотном и человеку можно бы заночевать. Над ёлочным ковром стоял кабаний дух. Я обратила внимание на этот могучий запах, а наши мне сказали, что тут пахнет ёлкой. Я сосредоточилась и описала, что чувствую. Это верхняя нота - ёлочная свежесть, а под ней - ядрёный кабан. И наши тоже тогда кабана разнюхали.
Возвращались в темноте, по полям и просекам, потому что в лесу в этот час таится самый страшный зверь - сучок.
Последней удивительной встречей, уже на входе в город, был щенок Баскервилей - молодой чёрный общительный пёс в большом светящемся оранжево-красном ошейнике.
Лес ещё не промёрз. В глубинках бывает вода под снегом, местами и в канавах с ручьях стоит вода.
Один из наших встретил недавно кабанчика. Кажется, я единственная из компании осталась, кто ни разу не встречал кабанчика на лыжах, я - только летом.
Полно лосиных следов. Но когда мы проходили по местам, где можно увидеть лося, то случился спор о политике, и все звери от нас попрятались.
Шли больше по целине, по намеченной и заметённой на прежних разведках лыжне и по буранке.
Наблюдали удивительный лисий след. Это как раз на лыжне, намеченной прежде. Едва видной, но для небольшого зверя ещё сохраняется там некоторая плотность. Лиса проходила по лыжному полозу, как по струночке, ставя лапку перед лапкой.
Мы нашли лежбище кабана. На опушке росло много маленьких ёлочек, кабан их нагрыз, настриг, да ещё, похоже, подгрыз, наломал нижних веток с большой ёлки, под которой устроился. Получился ёлочный ковёр. Довольно плотный. На таком плотном и человеку можно бы заночевать. Над ёлочным ковром стоял кабаний дух. Я обратила внимание на этот могучий запах, а наши мне сказали, что тут пахнет ёлкой. Я сосредоточилась и описала, что чувствую. Это верхняя нота - ёлочная свежесть, а под ней - ядрёный кабан. И наши тоже тогда кабана разнюхали.
Возвращались в темноте, по полям и просекам, потому что в лесу в этот час таится самый страшный зверь - сучок.
Последней удивительной встречей, уже на входе в город, был щенок Баскервилей - молодой чёрный общительный пёс в большом светящемся оранжево-красном ошейнике.