Милан Кундера и Нобелевская премия.
Моника Згустова - писательница, автор книги "Dressed for a Dance in the Snow: Women's Voices from the Gulag" ("Одетые для танца на снегу: женские голоса из ГУЛАГа") рассказывает в "Counterpunch":
"После смерти Милана Кундеры в июле 2023 года многие люди в разных странах переживали, что писатель так и не получил Нобелевскую премию, которую он заслуживал. Затем я вспомнила, что во время моих встреч с Кундерой в Париже в 1980-х и 1990-х годах писатель несколько раз и всегда со смехом упоминал об утраченной премии. Его жена Вера и общий друг Антонин Лием - чешский журналист, сосланный в Париж, - раньше были более откровенны о событиях 1984 года и об отношениях писателя с чешскими диссидентами во главе с драматургом, а впоследствии президентом Чешской Республики Вацлавом Гавелом. Чтобы разобраться в этих отношениях, я перечитала полемику между Гавелом и Кундерой, которая произошла в 1968-1969 годах, вскоре после вторжения советских танков в Чехословакию. В своей статье оптимистично настроенный Кундера заявлял, что его страну будут помнить за мужество, проявленное во время Пражской весны; тогда как пессимистично настроенный Гавел ответил, что быть жертвой агрессии - недостаточная причина для восхищения, и что страна должна заслуживать международного внимания - цель, которой чехи и словаки пока не достигли.
Мой интерес к тому, что происходило вокруг вручения Нобелевской премии, привел меня к исследованиям в Праге, где в течение нескольких месяцев этого года чешские газеты и журналы посвящали страницы и целые приложения чешско-французскому писателю. Листая прессу, я наткнулась на разоблачительную статью: «Милан Кундера и диссидентство», опубликованную в пражском еженедельнике Echo. Ее автор - Милан Уде, бывший диссидент и драматург, политик в демократическую эпоху, который был другом Кундеры. Бывшая жена Уде - директор чешского издательства Atlantis, которое ранее публиковало книги Кундеры.
Автор этой статьи видит первые признаки разлада (между Кундерой и диссидентами) не столько в самой полемике Гавела и Кундеры, сколько в том факте, что Кундера, начиная с конца 1960-х годов, добившись своим первым романом «Шутка» (1967) признания в своей стране и во Франции, решил отправить свой второй роман «Жизнь не здесь» (1969) французскому издательству Gallimard вместо того, чтобы опубликовать его в подпольном издательстве чешских диссидентов Petlice.
Но больше всего диссидентов смутил тот факт, что в 1980 году (спустя пять лет после того, как Кундера уехал в Париж, и после публикации «Книги смеха и забвения») Кундера в ходе интервью, которое он давал писателю Филиппу Роту, придумал несколько мистификаций, за которыми скрыл свою истинную жизнь: он сказал, что в своей стране он был неизвестным человеком (хотя на самом деле был знаменитостью), и что там он зарабатывал на жизнь как пианист в баре (хотя на самом деле он зарабатывал на жизнь, будучи запрещенным режимом автором, составляя гороскопы под вымышленным именем). Те, кто знаком с Кундерой и его творчеством, знают, что ирония, шутки и мистификации являются неотъемлемой частью его способа видеть мир. Однако это объяснение показалось бы диссидентам легкомысленным: они были оппонентами, которых тоталитарный режим изолировал на задворках общества и часто сажал в тюрьму, и чей лозунг был - «правда против тоталитарной лжи». Диссиденты восприняли интервью плохо. Настолько плохо, что, когда в 1984 году Шведская академия поставила Кундеру на первое место в списке кандидатов на Нобелевскую премию по литературе, они, обеспокоенные тем, что Кундера не упомянет их в своей Нобелевской речи, предложили своего собственного кандидата: 83-летнего поэта Ярослава Сейферта, который в то время находился в больнице.
Уде в своей статье рассказывает, что «Вацлав Гавел на встрече с коллегами-диссидентами не сообщил им о том, что если они подпишут петицию в пользу Сейферта, это будет означать, что Кундера автоматически будет исключен из числа кандидатов на Нобелевскую премию». В дополнение к заявлению Уде есть еще одно свидетельство - писательницы Сильвии Рихтеровой, которая утверждает то же самое: Гавел в то время рекомендовал Сейферта на премию; в своем предложении диссидент утверждал, что автор «Невыносимой легкости бытия» (романа, повествующего о жизни пары, уничтоженной тоталитарным режимом) «ни о чем не заботился» (имея в виду все, что имело отношение к диссидентству и режиму).
Результат хорошо известен: в 1984 году Ярослав Сейферт был удостоен Нобелевской премии по литературе. Когда после этого испанская газета El País отправила меня в Прагу, чтобы взять интервью у поэта, он признался мне, что, по его мнению, другие чешские писатели заслужили премию в большей степени, чем он, и что, будучи больным, он не сможет с толком использовать полученные деньги. Из-за его болезни награду получила в Стокгольме дочь поэта - Яна, которая также прочитала Нобелевскую речь (написанную родственником) - речь, в которой не упоминались диссиденты и которая никому не помогла.
Таким образом, чешские диссиденты упустили свой шанс быть упомянутыми перед всем миром (упоминание, которое, я полагаю, сделал бы Кундера). И в этом состоит причина, по которой Кундера остался без Нобелевской премии."
Телеграм-канал "Интриги книги"
"После смерти Милана Кундеры в июле 2023 года многие люди в разных странах переживали, что писатель так и не получил Нобелевскую премию, которую он заслуживал. Затем я вспомнила, что во время моих встреч с Кундерой в Париже в 1980-х и 1990-х годах писатель несколько раз и всегда со смехом упоминал об утраченной премии. Его жена Вера и общий друг Антонин Лием - чешский журналист, сосланный в Париж, - раньше были более откровенны о событиях 1984 года и об отношениях писателя с чешскими диссидентами во главе с драматургом, а впоследствии президентом Чешской Республики Вацлавом Гавелом. Чтобы разобраться в этих отношениях, я перечитала полемику между Гавелом и Кундерой, которая произошла в 1968-1969 годах, вскоре после вторжения советских танков в Чехословакию. В своей статье оптимистично настроенный Кундера заявлял, что его страну будут помнить за мужество, проявленное во время Пражской весны; тогда как пессимистично настроенный Гавел ответил, что быть жертвой агрессии - недостаточная причина для восхищения, и что страна должна заслуживать международного внимания - цель, которой чехи и словаки пока не достигли.
Мой интерес к тому, что происходило вокруг вручения Нобелевской премии, привел меня к исследованиям в Праге, где в течение нескольких месяцев этого года чешские газеты и журналы посвящали страницы и целые приложения чешско-французскому писателю. Листая прессу, я наткнулась на разоблачительную статью: «Милан Кундера и диссидентство», опубликованную в пражском еженедельнике Echo. Ее автор - Милан Уде, бывший диссидент и драматург, политик в демократическую эпоху, который был другом Кундеры. Бывшая жена Уде - директор чешского издательства Atlantis, которое ранее публиковало книги Кундеры.
Автор этой статьи видит первые признаки разлада (между Кундерой и диссидентами) не столько в самой полемике Гавела и Кундеры, сколько в том факте, что Кундера, начиная с конца 1960-х годов, добившись своим первым романом «Шутка» (1967) признания в своей стране и во Франции, решил отправить свой второй роман «Жизнь не здесь» (1969) французскому издательству Gallimard вместо того, чтобы опубликовать его в подпольном издательстве чешских диссидентов Petlice.
Но больше всего диссидентов смутил тот факт, что в 1980 году (спустя пять лет после того, как Кундера уехал в Париж, и после публикации «Книги смеха и забвения») Кундера в ходе интервью, которое он давал писателю Филиппу Роту, придумал несколько мистификаций, за которыми скрыл свою истинную жизнь: он сказал, что в своей стране он был неизвестным человеком (хотя на самом деле был знаменитостью), и что там он зарабатывал на жизнь как пианист в баре (хотя на самом деле он зарабатывал на жизнь, будучи запрещенным режимом автором, составляя гороскопы под вымышленным именем). Те, кто знаком с Кундерой и его творчеством, знают, что ирония, шутки и мистификации являются неотъемлемой частью его способа видеть мир. Однако это объяснение показалось бы диссидентам легкомысленным: они были оппонентами, которых тоталитарный режим изолировал на задворках общества и часто сажал в тюрьму, и чей лозунг был - «правда против тоталитарной лжи». Диссиденты восприняли интервью плохо. Настолько плохо, что, когда в 1984 году Шведская академия поставила Кундеру на первое место в списке кандидатов на Нобелевскую премию по литературе, они, обеспокоенные тем, что Кундера не упомянет их в своей Нобелевской речи, предложили своего собственного кандидата: 83-летнего поэта Ярослава Сейферта, который в то время находился в больнице.
Уде в своей статье рассказывает, что «Вацлав Гавел на встрече с коллегами-диссидентами не сообщил им о том, что если они подпишут петицию в пользу Сейферта, это будет означать, что Кундера автоматически будет исключен из числа кандидатов на Нобелевскую премию». В дополнение к заявлению Уде есть еще одно свидетельство - писательницы Сильвии Рихтеровой, которая утверждает то же самое: Гавел в то время рекомендовал Сейферта на премию; в своем предложении диссидент утверждал, что автор «Невыносимой легкости бытия» (романа, повествующего о жизни пары, уничтоженной тоталитарным режимом) «ни о чем не заботился» (имея в виду все, что имело отношение к диссидентству и режиму).
Результат хорошо известен: в 1984 году Ярослав Сейферт был удостоен Нобелевской премии по литературе. Когда после этого испанская газета El País отправила меня в Прагу, чтобы взять интервью у поэта, он признался мне, что, по его мнению, другие чешские писатели заслужили премию в большей степени, чем он, и что, будучи больным, он не сможет с толком использовать полученные деньги. Из-за его болезни награду получила в Стокгольме дочь поэта - Яна, которая также прочитала Нобелевскую речь (написанную родственником) - речь, в которой не упоминались диссиденты и которая никому не помогла.
Таким образом, чешские диссиденты упустили свой шанс быть упомянутыми перед всем миром (упоминание, которое, я полагаю, сделал бы Кундера). И в этом состоит причина, по которой Кундера остался без Нобелевской премии."
Телеграм-канал "Интриги книги"