Что список бестселлеров Sunday Times говорит о нас самих.
Пятьдесят лет назад в "The Sunday Times" был опубликован первый список бестселлеров. Празднуя 50-ую годовщину этого события сотрудники издания составили рейтинг самых популярных книг Великобритании за прошедший период. Этот список сопровождает статья, в которой обозреватели отмечают, что списки бестселлеров за последние пять десятилетий - от книг Delia Smith до книг Ричарда Османа - являются стоп-кадром меняющихся вкусов Британии:
"Список бестселлеров "Sunday Times" настолько прочно вписался в британский литературный ландшафт, что трудно представить себе время, когда его не существовало. Еще труднее представить, что 50 лет назад, когда первый список появился на последней странице газеты, сама идея систематизации и составления рейтинга самых продаваемых книг страны считалась спорной. Некоторые критики считали, что это занятие является антилитературным. Издатели избегали идеи, что книги должны конкурировать друг с другом, и утверждали, что списки рейтингов являются «неанглийскими» по сути.
Теперь же списки являются не только окончательным критерием коммерческого успеха в издательской отрасли, но и некоторым эквивалентом пьедестала почета в книжном бизнесе. «Попасть на первое место - это как выиграть золотую Олимпийскую медаль, - говорит Tom Weldon, генеральный директор Penguin Random House UK, крупнейшего издательства Великобритании. - Все в отрасли одержимы этим».
Вы можете видеть еженедельные списки на стенах лифтов издательств или, немного нескромно, в профиле автора в социальных сетях. Бестселлеры дают моментальный снимок вкусов нации. Наш всемирный Топ-100, основанный на количестве недель, в течение которых книга находилась в нашей десятке лучших за последние 50 лет, рассказывает историю о том, кто мы такие. Это небольшая огороженная территория, где Delia Smith ведет светскую беседу с Адрианом Моулом, Билл Брайсон сверяет часы со Стивеном Хокингом, Бриджит Джонс нацеливается на Энди Макнаба.
Ричард Осман, автор детективного романа «Клуб убийств по четвергам», который разошелся многомиллионным тиражом, один из последних участников клуба «100», считает, что отрасль, полная шумихи и пиара, должна видеть простые цифры и имена. «Где вы найдете хоть какую-то объективную правду, когда у 100 разных людей есть 100 разных мнений о 100 разных книгах? Мне нравится, что раз в неделю список бестселлеров Sunday Times прибивает некоторые факты к дереву. Факты порой могут приводить в ярость, но они рассказывают историю».
И если частью истории является то, что, скажем, «Код да Винчи» продается лучше, чем любой лауреат Букеровской премии, или что "Complete Hip and Thigh Diet" («Полная диета для бедер и ягодиц») Rosemary Conley провела в чартах больше времени, чем любое художественное произведение, - что ж, это то, кем мы являемся как нация.
Может показаться, что составление списка самых продаваемых книг в наш век данных - дело простое, но в начале 1970-х это было совсем не так. Это был период до электронных устройств и таблиц Excel. Для Pat Hartridge, женщины, которой было поручено составить первый список, это был вопрос обзвона магазинов по всей стране (около 200) и выяснения, какие из книг продаются лучше всего.
Невозмутимая журналистка Hartridge (которая умерла в июне в возрасте 89 лет) считала на листке бумаги с помощью калькулятора и учитывала данные, полученные из книжных магазинов в рабочих общинах, а также из флагманских магазинов Вест-Энда. Она работала вместе со своим мужем Джоном и своими сыновьями в своей гостиной, обрабатывая информацию, как политический социолог, обеспечивая справедливые результаты. В наши дни Nielsen BookScan получает данные в цифровом виде, собирая информацию о продажах из книжных и интернет-магазинов.
С самого начала чарты оказались невероятно полезными для отрасли. «Успех порождает успех», - говорит Clare Alexander, агент Юна Чжана и Хелен Филдинг, которые входят в наш Топ-100. «Если вы есть в этом списке, продавцы книг будут обращать больше внимания на вашу книгу и брать на продажу больше экземпляров. Они могут расположить книгу в магазине на самом видном месте. Помимо Букеровской премии, список бестселлеров Sunday Times является большим драйвером продаж».
Место № 1 стало золотым стандартом успеха - карьерным подвигом, а также подтверждением для авторов, агентов и издателей, что они «всегда были правы», как говорит Mark Lucas, агент Эди Макнаба - автора книги "Браво-Два-Ноль" и Джона Маккарти и Джилл Моррелл - авторов "Some Other Rainbow". «Если бы вы в начале девяностых спросили у меня, что является самым важным в моей жизни, я бы ответил: «определенно, списки бестселлеров Sunday Times». Когда вышла "Браво-Два-Ноль", мы серьезно соперничали с Маргарет Тэтчер за место № 1, и мы выбили ее оттуда. Мы были в полном восторге».
Осман признается, что тихо плакал, когда узнал, что «Клуб убийств по четвергам» занял первое место. «Это мечта… Я до сих пор помню, как купил печатное издание, сидел в кафе воскресным утром и впервые увидел книгу в черно-белом варианте. И это печатное издание до сих пор хранится у меня дома».
Аналогичным образом Tom Weldon упоминает момент, когда он услышал, что Джейми Оливер попал в топ со своей дебютной кулинарной книгой "The Naked Chef", как один из самых ярких в своей карьере. «Это был май 1999 года, я был в Лос-Анджелесе на американской книжной ярмарке. Это было еще до появления мобильных телефонов. Я завтракал в Polo Lounge отеля Beverly Hills, и к нашему столику принесли телефон, что само по себе показалось мне довольно крутым. Но что еще лучше, коллега из Лондона рассказал мне об этой новости. Я немедленно позвонил Джейми, чтобы сообщить ему. Он закричал от восторга».
Осман считает, что именно органическая непредсказуемость списка делает его уникальным. «Вы можете иметь неделю ажиотажа вокруг новой книги, но единственный настоящий двигатель продаж - это сарафанное радио. Кто-то читает вашу книгу и рекомендует ее другу, который рекомендует ее двум друзьям. Именно таким образом большое количество книг и появились в этом списке из ниоткуда, и я не могу вспомнить другую творческую отрасль, где такое все еще происходит».
Таким образом, список невероятно эклектичен, это ископаемая летопись маний например, по поводу мемуаров ветеринара из Йоркшира конца 1970-х или мемуаров заложников в начале 1990-х. Может ли кто-нибудь сейчас вспомнить, почему мы были так одержимы комиком по имени Pete McCarthy в 2000 году, что выкупили его книги об ирландских пабах в таком количестве? А что насчет диетолога Doris Grant, чья книга о раздельном питании провела 98 недель на вершине чартов в середине 1980-х?
Просматривая Топ-100, поражаешься, насколько разнообразны наши вкусы - и насколько амбициозными мы можем быть. Многие ли могли предположить, что "Краткая история времени" Стивена Хокинга поднимется так высоко в рейтинге? Подозреваю, что "Sapiens. Краткая история человечества" Юваля Ной Харари и доступные книги Тима Маршалла о геополитике более зачитаны, но, тем не менее. Есть значительная часть публики, покупающая книги, которые действительно думали, что книга по теоретической космологии будет хорошо смотреться на их полках.
Вы можете сделать похожие замечания о «Восхождении человечества» Джейкоба Броновски (1974), «America» Алистера Кука (1974) и «Жизни на Земле» Дэвида Аттенборо (1979). Все они были связаны с большими, амбициозными сериями BBC - увесистые тома, которые стремились принести Рейтианские ценности корпорации на книжные полки страны.
Они также были предвестниками будущего, в котором книги, вдохновленные телевидением, будут выпускаться как продукты, просто чтобы дать фанатам что-то купить. С 1980-х годов телевизионные привязки стали меньше связываться с идеями и больше со знаменитостями: например, Delia Smith, Боб Мортимер, Майкл Пэйлин, Джереми Кларксон и Ричард Осман.
Когда дело доходит до художественной литературы, нам, похоже, нравятся чудаки и неудачники: Эдриан Моул, Бриджит Джонс, Элеанор Олифант и Гарри Поттер выделяются в этом отношении. И поразительно сколько историй об аутсайдерах (и котах) становятся бестселлерами, как в художественной, так и в нехудожественной литературе: «Уличный кот по имени Боб», «Прах Анджелы» Фрэнка Маккорта, «Соленая тропа» Рейноры Винн, «Там, где раки поют» Делии Оуэнс и удостоенный Букера роман Янна Мартела «Жизнь Пи» о мальчике, застрявшем в спасательной шлюпке с тигром.
Чем больше вы смотрите на этот список, тем больше видите историй о выживании вопреки всему, будь то мемуары Дэйва Пельцера о страданиях или рассказы о заложниках. Возможно, дневники Адама Кея «Будет больно» тоже попадают в эту категорию - но эта черная комическая история об институциональной дисфункции также подчеркивает, как мне кажется, обнадеживающую тенденцию: мы ценим те книги, которые заставляют нас смеяться. Остроумие побеждает, и в нон-фикшн литературе Кларксона или Алана Беннетта, и в романах Ника Хорнби или Родди Дойла. А еще есть наша любовь к комедиям о столкновении культур, будь то высмеивание Биллом Брайсоном нашего маленького острова или книги Питера Мейла о Провансе. Единственная политическая книга в списке - антибушевский манифест Майкла Мура «Глупые белые люди» - полна безбашенного юмора. Политики отмечают: ни одна политическая биография или автобиография не попала в Топ-100. Даже книги Обамы.
Есть и другие сюрпризы. Никаких «Пятидесяти оттенков серого», чрезвычайно недолговечного явления по сравнению, скажем, с серией «Сумерки» Стефани Майер или трилогией «Миллениум» Стига Ларссона. Только один «Гарри Поттер». Все сиквелы продавались массово, но в основном концентрированными всплесками сразу после выхода.
И что показывают нам недавние бестселлеры? Был ли «Код да Винчи» предвестником нашей эры теории заговора? Является ли «Мальчик, крот, лисица и лошадь» свидетельством тревожного сентиментализма? (Сравните его с крайне мрачным бестселлером 1970-х годов на тему животных «Обитатели холмов»). Строгое руководство по самопомощи Джордана Питерсона «12 правил жизни» кристаллизует два недавних сдвига: один заключается в том, что знаменитости в наши дни с такой же вероятностью появляются в социальных сетях, как и на телевидении; а другой - теперь мы, кажется, гораздо больше заинтересованы в самосовершенствовании, чем в понимании мира. Более поздние бестселлеры - «Как жаль, что мои родители об этом не знали», «Почему никто не сказал мне об этом раньше?», «Хорошие вибрации - хорошая жизнь», «Кругом одни идиоты» - предполагают, что наши самые трудные битвы все чаще происходят в нашем собственном сознании.
В целом, однако, данные указывают на определенную последовательность в британском характере. Если вы хотите создать бестселлер Sunday Times в 2024 году, вам лучше всего написать слегка забавную историю о выживании вопреки всему, возможно, в формате дневника, с точки зрения национального достояния, совершающего кругосветное путешествие с очаровательным домашним котом. Добавьте несколько рецептов с низким содержанием жира, и неудача обойдет вас стороной."
Телеграм-канал "Интриги книги"
"Список бестселлеров "Sunday Times" настолько прочно вписался в британский литературный ландшафт, что трудно представить себе время, когда его не существовало. Еще труднее представить, что 50 лет назад, когда первый список появился на последней странице газеты, сама идея систематизации и составления рейтинга самых продаваемых книг страны считалась спорной. Некоторые критики считали, что это занятие является антилитературным. Издатели избегали идеи, что книги должны конкурировать друг с другом, и утверждали, что списки рейтингов являются «неанглийскими» по сути.
Теперь же списки являются не только окончательным критерием коммерческого успеха в издательской отрасли, но и некоторым эквивалентом пьедестала почета в книжном бизнесе. «Попасть на первое место - это как выиграть золотую Олимпийскую медаль, - говорит Tom Weldon, генеральный директор Penguin Random House UK, крупнейшего издательства Великобритании. - Все в отрасли одержимы этим».
Вы можете видеть еженедельные списки на стенах лифтов издательств или, немного нескромно, в профиле автора в социальных сетях. Бестселлеры дают моментальный снимок вкусов нации. Наш всемирный Топ-100, основанный на количестве недель, в течение которых книга находилась в нашей десятке лучших за последние 50 лет, рассказывает историю о том, кто мы такие. Это небольшая огороженная территория, где Delia Smith ведет светскую беседу с Адрианом Моулом, Билл Брайсон сверяет часы со Стивеном Хокингом, Бриджит Джонс нацеливается на Энди Макнаба.
Ричард Осман, автор детективного романа «Клуб убийств по четвергам», который разошелся многомиллионным тиражом, один из последних участников клуба «100», считает, что отрасль, полная шумихи и пиара, должна видеть простые цифры и имена. «Где вы найдете хоть какую-то объективную правду, когда у 100 разных людей есть 100 разных мнений о 100 разных книгах? Мне нравится, что раз в неделю список бестселлеров Sunday Times прибивает некоторые факты к дереву. Факты порой могут приводить в ярость, но они рассказывают историю».
И если частью истории является то, что, скажем, «Код да Винчи» продается лучше, чем любой лауреат Букеровской премии, или что "Complete Hip and Thigh Diet" («Полная диета для бедер и ягодиц») Rosemary Conley провела в чартах больше времени, чем любое художественное произведение, - что ж, это то, кем мы являемся как нация.
Может показаться, что составление списка самых продаваемых книг в наш век данных - дело простое, но в начале 1970-х это было совсем не так. Это был период до электронных устройств и таблиц Excel. Для Pat Hartridge, женщины, которой было поручено составить первый список, это был вопрос обзвона магазинов по всей стране (около 200) и выяснения, какие из книг продаются лучше всего.
Невозмутимая журналистка Hartridge (которая умерла в июне в возрасте 89 лет) считала на листке бумаги с помощью калькулятора и учитывала данные, полученные из книжных магазинов в рабочих общинах, а также из флагманских магазинов Вест-Энда. Она работала вместе со своим мужем Джоном и своими сыновьями в своей гостиной, обрабатывая информацию, как политический социолог, обеспечивая справедливые результаты. В наши дни Nielsen BookScan получает данные в цифровом виде, собирая информацию о продажах из книжных и интернет-магазинов.
С самого начала чарты оказались невероятно полезными для отрасли. «Успех порождает успех», - говорит Clare Alexander, агент Юна Чжана и Хелен Филдинг, которые входят в наш Топ-100. «Если вы есть в этом списке, продавцы книг будут обращать больше внимания на вашу книгу и брать на продажу больше экземпляров. Они могут расположить книгу в магазине на самом видном месте. Помимо Букеровской премии, список бестселлеров Sunday Times является большим драйвером продаж».
Место № 1 стало золотым стандартом успеха - карьерным подвигом, а также подтверждением для авторов, агентов и издателей, что они «всегда были правы», как говорит Mark Lucas, агент Эди Макнаба - автора книги "Браво-Два-Ноль" и Джона Маккарти и Джилл Моррелл - авторов "Some Other Rainbow". «Если бы вы в начале девяностых спросили у меня, что является самым важным в моей жизни, я бы ответил: «определенно, списки бестселлеров Sunday Times». Когда вышла "Браво-Два-Ноль", мы серьезно соперничали с Маргарет Тэтчер за место № 1, и мы выбили ее оттуда. Мы были в полном восторге».
Осман признается, что тихо плакал, когда узнал, что «Клуб убийств по четвергам» занял первое место. «Это мечта… Я до сих пор помню, как купил печатное издание, сидел в кафе воскресным утром и впервые увидел книгу в черно-белом варианте. И это печатное издание до сих пор хранится у меня дома».
Аналогичным образом Tom Weldon упоминает момент, когда он услышал, что Джейми Оливер попал в топ со своей дебютной кулинарной книгой "The Naked Chef", как один из самых ярких в своей карьере. «Это был май 1999 года, я был в Лос-Анджелесе на американской книжной ярмарке. Это было еще до появления мобильных телефонов. Я завтракал в Polo Lounge отеля Beverly Hills, и к нашему столику принесли телефон, что само по себе показалось мне довольно крутым. Но что еще лучше, коллега из Лондона рассказал мне об этой новости. Я немедленно позвонил Джейми, чтобы сообщить ему. Он закричал от восторга».
Осман считает, что именно органическая непредсказуемость списка делает его уникальным. «Вы можете иметь неделю ажиотажа вокруг новой книги, но единственный настоящий двигатель продаж - это сарафанное радио. Кто-то читает вашу книгу и рекомендует ее другу, который рекомендует ее двум друзьям. Именно таким образом большое количество книг и появились в этом списке из ниоткуда, и я не могу вспомнить другую творческую отрасль, где такое все еще происходит».
Таким образом, список невероятно эклектичен, это ископаемая летопись маний например, по поводу мемуаров ветеринара из Йоркшира конца 1970-х или мемуаров заложников в начале 1990-х. Может ли кто-нибудь сейчас вспомнить, почему мы были так одержимы комиком по имени Pete McCarthy в 2000 году, что выкупили его книги об ирландских пабах в таком количестве? А что насчет диетолога Doris Grant, чья книга о раздельном питании провела 98 недель на вершине чартов в середине 1980-х?
Просматривая Топ-100, поражаешься, насколько разнообразны наши вкусы - и насколько амбициозными мы можем быть. Многие ли могли предположить, что "Краткая история времени" Стивена Хокинга поднимется так высоко в рейтинге? Подозреваю, что "Sapiens. Краткая история человечества" Юваля Ной Харари и доступные книги Тима Маршалла о геополитике более зачитаны, но, тем не менее. Есть значительная часть публики, покупающая книги, которые действительно думали, что книга по теоретической космологии будет хорошо смотреться на их полках.
Вы можете сделать похожие замечания о «Восхождении человечества» Джейкоба Броновски (1974), «America» Алистера Кука (1974) и «Жизни на Земле» Дэвида Аттенборо (1979). Все они были связаны с большими, амбициозными сериями BBC - увесистые тома, которые стремились принести Рейтианские ценности корпорации на книжные полки страны.
Они также были предвестниками будущего, в котором книги, вдохновленные телевидением, будут выпускаться как продукты, просто чтобы дать фанатам что-то купить. С 1980-х годов телевизионные привязки стали меньше связываться с идеями и больше со знаменитостями: например, Delia Smith, Боб Мортимер, Майкл Пэйлин, Джереми Кларксон и Ричард Осман.
Когда дело доходит до художественной литературы, нам, похоже, нравятся чудаки и неудачники: Эдриан Моул, Бриджит Джонс, Элеанор Олифант и Гарри Поттер выделяются в этом отношении. И поразительно сколько историй об аутсайдерах (и котах) становятся бестселлерами, как в художественной, так и в нехудожественной литературе: «Уличный кот по имени Боб», «Прах Анджелы» Фрэнка Маккорта, «Соленая тропа» Рейноры Винн, «Там, где раки поют» Делии Оуэнс и удостоенный Букера роман Янна Мартела «Жизнь Пи» о мальчике, застрявшем в спасательной шлюпке с тигром.
Чем больше вы смотрите на этот список, тем больше видите историй о выживании вопреки всему, будь то мемуары Дэйва Пельцера о страданиях или рассказы о заложниках. Возможно, дневники Адама Кея «Будет больно» тоже попадают в эту категорию - но эта черная комическая история об институциональной дисфункции также подчеркивает, как мне кажется, обнадеживающую тенденцию: мы ценим те книги, которые заставляют нас смеяться. Остроумие побеждает, и в нон-фикшн литературе Кларксона или Алана Беннетта, и в романах Ника Хорнби или Родди Дойла. А еще есть наша любовь к комедиям о столкновении культур, будь то высмеивание Биллом Брайсоном нашего маленького острова или книги Питера Мейла о Провансе. Единственная политическая книга в списке - антибушевский манифест Майкла Мура «Глупые белые люди» - полна безбашенного юмора. Политики отмечают: ни одна политическая биография или автобиография не попала в Топ-100. Даже книги Обамы.
Есть и другие сюрпризы. Никаких «Пятидесяти оттенков серого», чрезвычайно недолговечного явления по сравнению, скажем, с серией «Сумерки» Стефани Майер или трилогией «Миллениум» Стига Ларссона. Только один «Гарри Поттер». Все сиквелы продавались массово, но в основном концентрированными всплесками сразу после выхода.
И что показывают нам недавние бестселлеры? Был ли «Код да Винчи» предвестником нашей эры теории заговора? Является ли «Мальчик, крот, лисица и лошадь» свидетельством тревожного сентиментализма? (Сравните его с крайне мрачным бестселлером 1970-х годов на тему животных «Обитатели холмов»). Строгое руководство по самопомощи Джордана Питерсона «12 правил жизни» кристаллизует два недавних сдвига: один заключается в том, что знаменитости в наши дни с такой же вероятностью появляются в социальных сетях, как и на телевидении; а другой - теперь мы, кажется, гораздо больше заинтересованы в самосовершенствовании, чем в понимании мира. Более поздние бестселлеры - «Как жаль, что мои родители об этом не знали», «Почему никто не сказал мне об этом раньше?», «Хорошие вибрации - хорошая жизнь», «Кругом одни идиоты» - предполагают, что наши самые трудные битвы все чаще происходят в нашем собственном сознании.
В целом, однако, данные указывают на определенную последовательность в британском характере. Если вы хотите создать бестселлер Sunday Times в 2024 году, вам лучше всего написать слегка забавную историю о выживании вопреки всему, возможно, в формате дневника, с точки зрения национального достояния, совершающего кругосветное путешествие с очаровательным домашним котом. Добавьте несколько рецептов с низким содержанием жира, и неудача обойдет вас стороной."
Телеграм-канал "Интриги книги"