В редакционной статье The Guardian дан взгляд на составление списков - на привычку, которая является частью того, что делает нас людьми, и рассказывается, что от гомеровского эпоса до современных романов история литературы показывает, что в списках нет ничего тривиального:
"«Список - это исток культуры, - говорил Умберто Эко еще в 2009 году. - Это часть истории искусства и литературы. Чего хочет культура? Сделать бесконечность постижимой». Став
куратором выставки списков в Лувре, итальянский романист взял на себя большой риск, но его точка зрения остается актуальной и во всем мире, границы которого все дальше от нас.
Как, например, можно надеяться постичь масштабы издательской индустрии Великобритании, которая за год продает более 660 млн книг - как физических, так и цифровых, включая около 180 000 новых названий? Ответ, если вообще таковой существует, состоит в том, чтобы организовать их в списки, начиная с каталогов издателей, через полки библиотек и книжных магазинов, вплоть до личных списков обязательных к прочтению книг, о которых мы узнаем от друзей или из других надежных источников.
Но для многих людей чтение книг требует своего рода концентрированного свободного времени, которое бывает только в отпуске. Отсюда и знакомая модель, состоящая в вырезании и сохранении списков для чтения из газет в Рождественский период и
в начале лета. Отсюда и традиция публикации длинного списка британской
Букеровской премии в последнюю неделю июля.
Конечно, в этих таймингах присутствует манипуляция устремлениями, которую можно сравнить лишь с январской капитализацией фитнес-индустрии на основе новогодних решений, что предлагает большие рекламные возможности. Но это не умаляет их роли в измельчении огромного пространства культуры на удобоваримые порции.
Вопрос о том, каким должен быть идеальный размер этих порций, имеет собственную науку.
Исследования показывают, что несчастными людей делает не только наличие широкого выбора, но и способность человеческого мозга справиться только с семью альтернативами, после чего он почувствует себя перегруженным. Что касается Букера, то только на этапе шорт-листа начинает проявляться всплеск продаж, которым славится премия. Хотя и интересно посмотреть на поле, разложенное Букером-13 - как называют лонг-лист, но большинство читателей ждут, пока не останется всего шесть претендентов, прежде чем вкладывать в них свое драгоценное время, энергию и деньги.
Однако в списках, не связанных с выбором, действуют другие правила. Одним из самых популярных списков книг на нашем сайте Guardian был
список 100 из лучших романов, написанных на английском языке. Более 1000 комментариев, которые хлынули после его публикации в 2005 году, показали, как респонденты используют список в качестве камня для оттачивания своего чувства собственной читательской идентичности и своего представления о том, каким на самом деле является мир или каким он должен быть. Это одновременно и тривиальная игра для вечеринок, и нечто более глубокое.
На протяжении тысячелетий списки вплетались в саму художественную литературу - от убитых героев Гомера в «Илиаде» до содержимого кухонных ящиков Леопольда Блума в «Улиссе» Джеймса Джойса. Они дважды появляются в длинном списке Букера этого года. В «Orbital» Саманты Харви астронавт неосознанно использует детскую привычку составлять списки, чтобы поддержать себя, когда ее космический корабль спускается с орбиты. В книге Шарлотты Вуд «Stone Yard Devotional» отчаявшаяся защитница природы смягчает экзистенциальный кризис, перечисляя все белые вещи в своей комнате: «Такие списки показывают, как много на самом деле у человека есть; в такие дни начинаешь думать о жизни - спальне, отношениях, интеллектуальной деятельности, душе - как о чем-то пустом». Самый маленький из списков может содержать самую большую из тем."
Телеграм-канал "Интриги книги"