Александр Хемон о чтении.
Александр Хемон - автор изданной у нас (рекомендую, если еще не прочитали) книги "Проект "Лазарь". На английском языке только что вышла его новая книга - “The World and All That It Holds” ("Мир и все, что в нем есть"). Вряд ли в ближайшее время эта книга будет у нас переведена...
Источник.
Какие книги у вас на ночном столике?
Рэй Монк. "Витгенштейн. Долг Гения";
Оливер Сакс. "Музыкофилия";
“The 1619 Project”, созданный Nikole Hannah-Jones под редакцией Caitlin Roper, Ilena Silverman и Jake Silverstein;
Barbara Ehrenreich. "Dancing in the Streets: A History of Collective Joy" ("Танцы на улицах: история коллективной радости");
Brenda Hillman. “In a Few Minutes Before Later” ("За несколько минут до того, как станет поздно").
Какую последнюю великую книгу вы прочитали?
Semezdin Mehmedinovic, “My Heart” ("Мое сердце"). Я читал эту книгу на боснийском и английском языках, и с каждым разом она становится все лучше. Семездин - великолепный писатель, не похожий ни на кого другого, и его книга - это роман, мемуары, эссе, поэзия, все в одном, пронизанное щедрой любовью. Автор - мой близкий друг, поэтому я знаю, о ком и о чем эта книга.
Есть ли классические книги, которые вы только недавно прочитали впервые?
Со своей поэтической группой я перечитываю «Дуинские элегии» Р.М.Рильке на английском языке. Несколько лет назад я их читал на сербско-хорватском языке, но в английском переводе читаю впервые.
Может ли хорошая книга быть плохо написана? Какие еще критерии могут побороть плохую прозу?
Это зависит от того, как мы определяем, что такое «великая книга». Если это означает «важная», тогда да - Достоевский, хотя он и ужасный писатель, как, например, и Джек Керуак. По-настоящему великая книга велика в каждом предложении и читается не из-за «важности», а из-за чувства взаимосвязанности с миром через язык.
Какая ваша любимая книга, о которой никто не слышал?
Полагаю, что если я знаю какую-то книгу, то найдутся и другие люди, которые ее знают. Одним из великих недооцененных писателей является Данило Киш, чья книга "Гробница для Бориса Давидовича" является абсолютным шедевром, вновь актуальным в свете происходящих событий.
Кем из современных писателей вы восхищаетесь больше всего?
Майкл Ондатже, Эдвард П. Джонс, Елена Ферранте, Семездин Мехмединович, Дэвид Митчелл, Гэри Штейнгарт, Трейси К. Смит, Роберт Хасс, Июнь Ли, Лидия Дэвис, Теджу Коул, Ольга Токарчук.
Есть ли славянские писатели, которых вы особенно рекомендуете?
Принимая во внимание, что не все люди в бывшей Югославии или Восточной Европе являются славянами, назову некоторых писателей из региона, пишущих на разных языках: Семездин Мехмединович, Pajtim Statovci (Пайтим Статовчи), Lana Bastasic (Лана Басташич), Igor Stiks (Игорь Штикс), Faruk Sehic (Фарук Шехич), Sasa Stanisic (Саша Станишич), Dubravka Ugresic (Дубравка Угрешич), David Albahari (Давид Албахари).
Что самое интересное вы узнали недавно из книги?
Витгенштейн не доверял английским врачам. Поэтому, когда ему нужно было удалить желчный камень, он отказался делать операцию под общим наркозом. Он установил зеркала в операционной, чтобы можно было наблюдать за происходящим. Было невероятно больно, поэтому всю операцию рядом с ним сидел друг, держа его за руку. Витгенштейн также был виртуозным свистуном и мог насвистывать целые части симфонии.
О каких темах вы бы хотели, чтобы писали больше авторов?
О музыке. Очень трудно писать о музыке, тем более в романе. Среди прочего, описание музыкального опыта часто ослабляет его, подобно описанию секса, потому что это, по сути, чувственный опыт. Я сочинял музыку (как Cielo Hemon), и радость была внутри нее, радость от ее создания трудно передать или даже понять. Многие пишут о музыке как о социальном явлении (что, конечно, так и есть), но мало кто осмеливается подойти к ней как к чувственному опыту.
Что вас больше всего волнует в литературном произведении?
Язык.
Какая самая лучшая книга, которую вы когда-либо получали в подарок?
В детстве родители подарили мне англо-сербско-хорватский словарь. Он до сих пор хранится в нашей квартире в Сараево.
Каким читателем вы были в детстве? Какие детские книги и авторы запомнились вам больше всего?
Я читал всё: детские книги, книги для взрослых, комиксы, учебники, книги по истории, научные книги, энциклопедии, газеты, детские и взрослые журналы. Книга «Мальчишки с улицы Пала» Ференца Молнара была важной для меня. А когда мне было 12 или около того, я прочитал «Процесс» Кафки, потому что я где-то читал, что эта книга понравилась Дэвиду Боуи, а мне он нравился.
Изменились ли ваши читательские предпочтения со временем?
Конечно, но в основном в том смысле, что они размножались. Теперь я более любопытен, чем раньше, но также быстрее отказываюсь от того, что скучно, предсказуемо или просто лениво и не стимулирует воображение.
Вы организуете литературный ужин. Каких трех писателей, мертвых или живых, вы пригласите?
Я бы предпочел танцевальную вечеринку, в таком случае я бы пригласил десятки писателей и обычных граждан, но если в программе будет только вино и беседа, то Джеймса Болдуина, Данило Киша и Тони Моррисон.
Разочаровывающая, переоцененная, просто нехорошая: какая книга, по вашему мнению, должна была вам понравиться, но не нравится? Вы помните последнюю книгу, которую отложили, не дочитав?
Я никогда не думаю, что мне должна понравиться или не понравиться та или иная книга. Я часто откладывал книги после прочтения первой страницы. Я бросал книгу, которые мне нравилась только потому, что я взял другую книгу. Иногда я читаю книгу до конца, несмотря на то, что она мне не понравилась с самого начала.
Мне сильно не понравилось «Людское клеймо» Филипа Рота - подлая книга, полная лжи (но я ее дочитал). Со временем она раскрыла себя с прото-трампистской стороны. «Американская пастораль» тоже ужасна. Стойкая приверженность Рота к многочисленным привилегиям мужской белизны сильно отвращает меня. Мне также не нравятся многие недавние книги, но я не хочу их называть. Плохие книги писать так же трудно, как и хорошие.
За какие еще непрочитанные книги вам стыдно?
Нет таких. Не понимаю, почему мне должно быть стыдно за то, что я не прочитал (или прочитал) какую-то книгу. Чем больше я читаю, тем меньше я читаю, потому что каждая книга ведет к множеству других книг, поэтому начинаешь лучше осознавать, какие книги еще не прочитал. Однако, это вызывает не стыд, а любопытство.
Что планируете читать дальше?
David Sulzer, “Music, Math, and Mind: The Physics and Neuroscience of Music” ("Музыка, математика и разум: физика и нейробиология музыки").
Телеграм-канал "Интриги книги"
Источник.
Какие книги у вас на ночном столике?
Рэй Монк. "Витгенштейн. Долг Гения";
Оливер Сакс. "Музыкофилия";
“The 1619 Project”, созданный Nikole Hannah-Jones под редакцией Caitlin Roper, Ilena Silverman и Jake Silverstein;
Barbara Ehrenreich. "Dancing in the Streets: A History of Collective Joy" ("Танцы на улицах: история коллективной радости");
Brenda Hillman. “In a Few Minutes Before Later” ("За несколько минут до того, как станет поздно").
Какую последнюю великую книгу вы прочитали?
Semezdin Mehmedinovic, “My Heart” ("Мое сердце"). Я читал эту книгу на боснийском и английском языках, и с каждым разом она становится все лучше. Семездин - великолепный писатель, не похожий ни на кого другого, и его книга - это роман, мемуары, эссе, поэзия, все в одном, пронизанное щедрой любовью. Автор - мой близкий друг, поэтому я знаю, о ком и о чем эта книга.
Есть ли классические книги, которые вы только недавно прочитали впервые?
Со своей поэтической группой я перечитываю «Дуинские элегии» Р.М.Рильке на английском языке. Несколько лет назад я их читал на сербско-хорватском языке, но в английском переводе читаю впервые.
Может ли хорошая книга быть плохо написана? Какие еще критерии могут побороть плохую прозу?
Это зависит от того, как мы определяем, что такое «великая книга». Если это означает «важная», тогда да - Достоевский, хотя он и ужасный писатель, как, например, и Джек Керуак. По-настоящему великая книга велика в каждом предложении и читается не из-за «важности», а из-за чувства взаимосвязанности с миром через язык.
Какая ваша любимая книга, о которой никто не слышал?
Полагаю, что если я знаю какую-то книгу, то найдутся и другие люди, которые ее знают. Одним из великих недооцененных писателей является Данило Киш, чья книга "Гробница для Бориса Давидовича" является абсолютным шедевром, вновь актуальным в свете происходящих событий.
Кем из современных писателей вы восхищаетесь больше всего?
Майкл Ондатже, Эдвард П. Джонс, Елена Ферранте, Семездин Мехмединович, Дэвид Митчелл, Гэри Штейнгарт, Трейси К. Смит, Роберт Хасс, Июнь Ли, Лидия Дэвис, Теджу Коул, Ольга Токарчук.
Есть ли славянские писатели, которых вы особенно рекомендуете?
Принимая во внимание, что не все люди в бывшей Югославии или Восточной Европе являются славянами, назову некоторых писателей из региона, пишущих на разных языках: Семездин Мехмединович, Pajtim Statovci (Пайтим Статовчи), Lana Bastasic (Лана Басташич), Igor Stiks (Игорь Штикс), Faruk Sehic (Фарук Шехич), Sasa Stanisic (Саша Станишич), Dubravka Ugresic (Дубравка Угрешич), David Albahari (Давид Албахари).
Что самое интересное вы узнали недавно из книги?
Витгенштейн не доверял английским врачам. Поэтому, когда ему нужно было удалить желчный камень, он отказался делать операцию под общим наркозом. Он установил зеркала в операционной, чтобы можно было наблюдать за происходящим. Было невероятно больно, поэтому всю операцию рядом с ним сидел друг, держа его за руку. Витгенштейн также был виртуозным свистуном и мог насвистывать целые части симфонии.
О каких темах вы бы хотели, чтобы писали больше авторов?
О музыке. Очень трудно писать о музыке, тем более в романе. Среди прочего, описание музыкального опыта часто ослабляет его, подобно описанию секса, потому что это, по сути, чувственный опыт. Я сочинял музыку (как Cielo Hemon), и радость была внутри нее, радость от ее создания трудно передать или даже понять. Многие пишут о музыке как о социальном явлении (что, конечно, так и есть), но мало кто осмеливается подойти к ней как к чувственному опыту.
Что вас больше всего волнует в литературном произведении?
Язык.
Какая самая лучшая книга, которую вы когда-либо получали в подарок?
В детстве родители подарили мне англо-сербско-хорватский словарь. Он до сих пор хранится в нашей квартире в Сараево.
Каким читателем вы были в детстве? Какие детские книги и авторы запомнились вам больше всего?
Я читал всё: детские книги, книги для взрослых, комиксы, учебники, книги по истории, научные книги, энциклопедии, газеты, детские и взрослые журналы. Книга «Мальчишки с улицы Пала» Ференца Молнара была важной для меня. А когда мне было 12 или около того, я прочитал «Процесс» Кафки, потому что я где-то читал, что эта книга понравилась Дэвиду Боуи, а мне он нравился.
Изменились ли ваши читательские предпочтения со временем?
Конечно, но в основном в том смысле, что они размножались. Теперь я более любопытен, чем раньше, но также быстрее отказываюсь от того, что скучно, предсказуемо или просто лениво и не стимулирует воображение.
Вы организуете литературный ужин. Каких трех писателей, мертвых или живых, вы пригласите?
Я бы предпочел танцевальную вечеринку, в таком случае я бы пригласил десятки писателей и обычных граждан, но если в программе будет только вино и беседа, то Джеймса Болдуина, Данило Киша и Тони Моррисон.
Разочаровывающая, переоцененная, просто нехорошая: какая книга, по вашему мнению, должна была вам понравиться, но не нравится? Вы помните последнюю книгу, которую отложили, не дочитав?
Я никогда не думаю, что мне должна понравиться или не понравиться та или иная книга. Я часто откладывал книги после прочтения первой страницы. Я бросал книгу, которые мне нравилась только потому, что я взял другую книгу. Иногда я читаю книгу до конца, несмотря на то, что она мне не понравилась с самого начала.
Мне сильно не понравилось «Людское клеймо» Филипа Рота - подлая книга, полная лжи (но я ее дочитал). Со временем она раскрыла себя с прото-трампистской стороны. «Американская пастораль» тоже ужасна. Стойкая приверженность Рота к многочисленным привилегиям мужской белизны сильно отвращает меня. Мне также не нравятся многие недавние книги, но я не хочу их называть. Плохие книги писать так же трудно, как и хорошие.
За какие еще непрочитанные книги вам стыдно?
Нет таких. Не понимаю, почему мне должно быть стыдно за то, что я не прочитал (или прочитал) какую-то книгу. Чем больше я читаю, тем меньше я читаю, потому что каждая книга ведет к множеству других книг, поэтому начинаешь лучше осознавать, какие книги еще не прочитал. Однако, это вызывает не стыд, а любопытство.
Что планируете читать дальше?
David Sulzer, “Music, Math, and Mind: The Physics and Neuroscience of Music” ("Музыка, математика и разум: физика и нейробиология музыки").
Телеграм-канал "Интриги книги"