Разное
ПРИЛОЖЕНИЕ.
(Здесь несколько рассказов на злобу дня. Пожалуй, надо бы сюда дописать еще один забавный случай, из жизни современных новорусских. Ну да как-нибудь потом.)
=================
-- Здравствуйте, сказал мышонок.
Я невольно оглядываюсь на этот тонкий голосок. Какой-то мальчишка стоит рядом у запертого подъезда, и глядит на меня. Черт возьми, а у меня как назло ключ никак не вылезает из пакета, да и не только в ключе дело. Поганая погода, отвратное настроение, начавшаяся простуда, бестолковые пакеты с продуктами в руках, подлец-начальник, удержавший за новогодние праздники как за прогул, бессмысленность существования, одиночество, - безразличие ко всему окружающему, желание вернуться домой и как-нибудь покончить с собой, пусть даже не сегодня, пусть не по-настоящему… Ну куда провалился этот чертов ключ? Я вновь было погрузился в свои невеселые мысли, как тут вспомнил, ощутил скорее, что рядом вроде бы кто-то ждет моего ответа. Может быть, он и не ко мне? Нет, поблизости ни души.
Я оборачиваюсь на него - и в самом деле, мышонок, малыш лет восьми, он глядит на меня широко раскрытыми глазами и ждет спокойно, придерживая открытую входную дверь.
- Здравствуй, отвечаю я. Эта окончательно забытая в городах приветливость по отношению к совершенно незнакомому человеку, да еще взрослому, да при нынешней-то «бдительности»! - как же она трогательна и великодушна. Я благодарен в душе этому маленькому доброму существу за его порыв. Одно незначительное слово, один взгляд в эту чистую искрящуюся доверием душу, - и мои тучи будто в момент разносятся порывом свежего ветра, словно солнце начинает блестеть из-за туч. Как редко такое теперь встретишь. Не удержаться от улыбки.
- Ты чего ждешь? Проходи, я после.
Он убегает в подъезд, я, собрав пакеты, иду следом. Он у лифта. Что ж, мне на седьмой этаж. Мне неловко, неужели я снова должен испытывать его доверие? Ведь теперь «такого» рассказывают. Девушек в школах учат, как опасно ездить с незнакомцами. Так один раз, когда я второпях позабыл взять деньги, и надо было снова возвращаться на лифте, а тот уже дополз до низа, и внизу ждала такая красавица-девица, я ей так прямо и сказал «Заходите быстрее, мне надо вернуться», - та благоразумненько посчитала за лучшее ждать внизу. Ну и черт с тобой, - мысленно ответил ей я тогда. Настроение она мне испортила. Наверное, я похож на монстра.
Нет, не может быть, чтобы и сейчас произошло подобное. Он доверяет, и надо, чтобы ничто не омрачало это вселенское доверие. «Едем?» Мы вместе поднимаемся в лифте, и я старательно отворачиваюсь к двери, чтобы не нарушить его хрупкое отношение. Краем зрения я замечаю, что малыш смотрит смело и открыто. Может быть, напряженно? Не знаю. Я благодарен уже тому, что судьба повстречала его на моем пути в этот момент. Пусть же он будет доверять как можно большему числу людей. Быть может, один его этот взгляд спасет еще не одну жизнь. Та девица спасала только самое себя, во плоти. Здесь же что-то совершенно иное. А ведь он замечательно красив, мышонок!
Я первым выхожу на седьмом.
- До свидания, снова говорит мышонок.
- Счастливо тебе, отвечаю я.
А может быть, когда-нибудь мы сможем стать и друзьями?
Дома соображаю, что не принес воды, надо бы еще сбегать в ларек под домом. Выхожу из подъезда - поодаль идет бабуля с огромным зонтом. По привычке бегу было мимо. Нет, что-то вдруг останавливает. «Вам, наверное, сюда?», догадываюсь я, придерживая дверь, которая медленно и неуклонно собирается захлопнуться. «Ничего, у меня есть ключ», улыбается она мне в ответ. Ну и что, мне нетрудно и подождать… Что это, я заразился от мышонка?
=================
В качестве задачи - кто знает или найдет рассказ про античного мальчика и собаку? Помпеи перед катастрофой. Чьё это? Вроде читал Ирвинга, или Мериме, или… Не могу найти и в сети. А хотелось бы освежить. И близко по теме.
Кратко история такая. Как вы знаете, Шлиман или кто там, при раскопках Помпей находил в частных домах и постройках скелеты жителей. Там была пара скелетов, закончивших свою жизнь в момент страсти, а еще известна находка мальчика, которого как будто прикрывает телом собака. Впрочем, встречались и другие вещи - как будто собаки перед гибелью, будучи засыпаны в домах пеплом, поедали своих хозяев…
Автор рассказывает такую историю. Бродячая собака нашла брошенного какими-то нищими плачущего ребенка и сама вырастила его. (А могла бы съесть по законам ТД, скажет Антисекс. *Великий бог Анти: ТД, она же Термодинамика). Они сдружились и были неразлучны. Собака часто пыталась стащить что-нибудь на рынке, чтобы принести мальчику. Ну, вы понимаете, это не любовь к лошадям в целях добраться до пункта Б.
А когда началось землетрясение, она имела шанс убежать со всеми. Но мальчик не успел, упал, дорогу преградила расщелина. И тогда она вернулась и осталась.
Автор, кажется, задавался вопросом, какая из этих смертей лучше - последняя или та, что в порыве страсти?
Что я тут скажу от себя? Материнский инстинкт, наверное, руководил той собакой. Конечно, она поступила против своего первого, самого главного, инстинкта самосохранения. Наверное, разумные люди так бы не поступили, спасая «свои задницы». В общем, ТД рулит. Так говорит Заратустра… то есть Антисекс.
Инстинкт это всегда плохо, разум хорошо. Позволим себе не согласиться с этим. Может быть, той собакой и руководили гормоны, когда она выкармливала человеческого «щенка», но она не отходила от него и после, наверное, только по памяти. Материнский инстинкт бескорыстен, сексуальный - эгоистичен. По мне и эгоистичный, прагматичный разум будет ниже бескорыстия, которое исходит пусть даже из инстинкта.
Впрочем, теперь не читают Чернышевского и не понимают, что он имел в виду под «разумным эгоизмом»
=======================
РУБЛЬ
Наверняка каждому попадались на глаза эти нищие, неимущие, просящие Христа ради. Многие ли уделяли им свое внимание, отрывая минуту от своих сверхценных дел? Не надо, не отвечайте, я это прекрасно знаю, сам такой. Прошлым летом здесь в большом южном городе на главных его проспектах попадались нищие старушки, на которых и смотреть-то больно было - они, скрючившись в три погибели, буквально лежали на тротуаре как бездомные собаки. Я поначалу даже думал, что они просто инвалиды, тела росли прямо из земли, ног не было видно. Мне было неловко к ним подойти, да и денег самому не хватало, - какие могут быть деньги, когда самим надо выживать? Спасайся, кто может! Кто не может, тот сам виноват - закон выживания, в нем величие ТД. Думал я то же, что и вы, - и что может быть бизнес у старушек такой, профессиональных попрошаек, и что денег моих все одно на них всех не хватит, и почему именно я? Я проходил мимо, а совесть все равно еще долго скребла.
И все же на одном бульваре, пока разыскивал квартиру, не удержался. Вообще-то, это и не была вовсе нищая. Добрая пожилая женщина продавала цветы, самые незатейливые, видимо со своего участка. Она сама окликнула «Молодой человек, возьмите цветы! Выручайте бывшую учительницу!» Букетик ее стоил 20 рублей. Мы разговорились, - она сказалась учительницей русской литературы. Она продекламировала свое, видимо, любимое «во дни невзгод…», требуя чтобы я угадал классика, - конечно, я не вспомнил Тургенева. Цветы мне были не нужны, но уйти так я не мог. Ей же под вечер хотелось продать два последних своих букетика. Нетрудно было догадаться, что она нуждается, и я предложил ей денег просто так. «Нет-нет, я не нищенка», по-доброму возмутилась она и в свою очередь уступила лучший из букетиков уже за 10 рублей. Я понял, что если дело у нас с ней пойдет так и дальше, то она отдаст мне его просто даром. Пришлось взять ее букетик за начальную цену, ненужный мне букетик полевых цветов, но почему-то он стал мне дорог.
Добрая женщина, я видел ее еще раза два на этом же месте. Ее цветы не очень брали, рядом был рынок с пышными гладиолусами, те, кто при деньгах, отоваривались там. Она меня узнавала, я снова брал ее букетик, а потом по возможности незаметно ставил обратно в ее ведерко. Мы разговаривали, и она вспоминала из прошлого.
Если бы все всегда кончалось хотя бы так.
*
…А этот случай происходит со мной к концу зимы. В последнее время с такой работой приходится только выживать, и само собой, хозяева-работодатели ищут и находят причину своих неудач в работниках. Конечно же, самых «умных», т.е. тех, кто взялся возражать. Короче говоря, денег катастрофически не хватает. Последняя десятка с мелочью на неделю вперед, и дальше, как оптимистично благословляют молодые демократы, «поезжай и найди работу» (ПИНР; ох, как мы издевались над этими демосами за их всеобещающее ПИНР на форумах…).
Ну и все. Последние деньги ушли на бытовую ерунду да батон. Завтра хоть не живи.
Интересно, сколько я смогу протянуть с этим батоном? Чисто научный такой
интерес. Если протянуть так месяц, и можно остаться вообще на улице… Вся зарплата
уходит на жилье, и той не хватает, - такие сейчас аппетиты у домохозяина.
Однако, и мороз прихватывает. Я возвращаюсь в воскресенье с этого большого
городского рынка, где мне подумалось, будет хлеб будто бы чуть дешевле, чем повсюду, и выхожу на просторную автоплощадку перед входом, сплошь заставленную автомобилями нынешних хозяев жизни. Рынок фешенебельный. БМВ, Мерседесы, Ситроены, и проч. и проч., - мы здесь все лишние на этом их празднике жизни. По большому счету, мне это уже все равно, - хотя я и презираю от души сегодняшних автовладельцев, я уже привык к виду этих самодовольных мордоворотов с их неизменно бездарными половинками женского рода.
Я просто иду домой и не жду ничего от завтрашнего дня.
Перед выходом на проспект, у края площадки еще торгуют чем-то с машин, но мне это безразлично. Какие-то женщины стоят поодаль на выходе с рынка, и подходя ближе, я различаю на картонке, повешенной на груди одной слова «Нужны деньги на операцию».
Машинально, мельком, почти отстраненно замечаю ее, стоит довольно полная женщина предпенсионного возраста, а в голове проносятся, словно навязанные кем-то извне, обрывки мыслей: «Опять просят. Какая жизнь! Ну чего тут стоять? Неужели это выход? Да и цены-то нынче у врачей такие, что мама моя. Как можно слушать эту наглую демократическую пропаганду - нет работы: езжай и найди, нет денег: попроси и дадут.» Опять же, почему она полная? Сытая? Хорошо же живут попрошайки. Мне так не суметь. Да и где ж найти подать вам столько денег, они ж, поди, мою мелочь и не возьмут? Застыдят.» А что у меня осталось, пара рублей да сколько-то копеек. Стыдно и так, и от таких пошлых мыслей. Прохожу мимо этой их цепи... Надо уходить домой. Хватит.
А мысли в голове сами собой складываются уже по-другому. Мама! Ее так и не спасли эти медики, да, похоже, и не очень и хотели. Да, мы не просили на улицах, да мама бы и не захотела слышать об этом, но и денег не было. Она просто угасала, и были наверняка какие-то средства вылечить ее сердце, но не для нас. Мы и не надеялись… А эта женщина… на что-то еще надеется… у нее, конечно, кто-то есть, и она стоит тут, хочет вызволить из беды себя или кого-то из своих близких… Это же смешно - надеяться собрать тут тысячи и десятки тысяч рублей на желудочное удовлетворение этих равнодушных нынешних врачей… Но она еще надеется… она не хочет повторения того страшного, что я уже пережил… Нет, надо вернуться. Эта моя мелочь меня уже не спасет. Пусть хоть надеется на что-то эта женщина. Хоть немного, хоть только сегодня. Я-то давно уже ни во что не верю.
Сыплет мелкий снежок. Я поворачиваюсь, и испытывая неловкость, подхожу к ней с тыла (хоть в глаза смогу не смотреть). Мне стыдно оттого, что отдаю сегодня только всего ничего - эту пару рублей. Так и говорю ей, (или только себе, потому как тихо и себе под нос), «извините, могу только это…» и протягиваю свою неказистую мелочь к ее пластиковому стаканчику, что она держит в руке… Она скупо благодарит. И… я не знаю, что со мной происходит в этот момент,- потому что я вижу, - на дне ее стаканчика лежит всего одна монетка, всего один рубль!
Боже! И это всё? Всё, на что она надеялась?? Вставала сегодня, собиралась, шла, превозмогая унижение предстать в образе нищенки. Что она насобирала? Сколько она тут простояла, ведь уже вечереет. Ведь, конечно, в очередь к ней не выстраиваются… Ну, не свиные вырезки тут выкладывают. Вот и все ответы на вопросы о пользе свободы и демократии.
Можно, конечно, придумать, что все бумажные купюры она прячет в пальто… И вообще что это крупная аферистка. Но я не хочу этого придумывать.
Так я и ухожу, оставив в душе это тяжелое впечатление. Эта обманутая нынешними порядками и обещаниями женщина, словно образ всех честных матерей, трудившихся, строивших наше светлое будущее, и теперь вот так, со стаканчиком, в котором лежит одна монетка. Всё, что стоили ваши труды и заботы. И в довесок сладкие обещания «свободы» и ПИНР… Одно к одному. Снова вспоминается о маме, и сами собой к горлу подкатывают слезы. Надо уходить.
Нет, проживу неделю с этим батоном, а потом с первой же сотней надо будет вернуться сюда. Как можно скорее. Если она будет еще здесь. Если не бросит еще эту свою дикую надежду. Да, надо принести хотя бы сотню, хотя и это, конечно, не поможет этой женщине. Не буду, по крайней мере, испытывать угрызений совести.
Мимо катят и тормозят Ауди и Ситроены, желеобразные туши выползают с кресел, бессмысленные рачьи глаза, и разумеется, этим и дела нет до той невзрачной цепочки женщин. Их тянет на блеск витрин. Этих каракатиц из автомобилей тоже хочется по-своему пожалеть (ведь лишила их природа души), но нет под рукой пулемета. Эх, где ты, матрос Железняк?
Позже, раздобыв нужную сумму, я несколько раз возвращался к этому месту у рынка. Женщина туда больше не приходила.
Попробуем наконец разобраться с нашими баранами.
СОВРЕМЕННЫЕ СКАЗКИ ГОРОДА ГЛУПОВА
1.
Да простит меня недостойного Михаил Евграфыч, но история его знаменитого города как-то так и осталась недописанной, а время-то идет, город сей пучится от желания столь же одиозно прославиться, как и в прежние столыпинские времена. (Одиозно происходит от слова «ода»). Но нет на него теперь летописцев, одни только велеречивые одослагатели. Ждет он еще своего бытописателя, историка, художника широких точных мазков словом. Где уж нам. Ограничусь поэтому простым анекдотом, в надежде, что кому пригодится…
Жил, а может, и посейчас еще живет, в этом Глупове один ненормальный малый. При советах он зачем-то набрался учености никому не нужной, университеты заканчивал, мнение свое иметь изволил, уверенный такой, что это его знание пригодится людям, а его возражения против вещей несправедливых послужат прогрессу… Короче, дурак дураком. Не умел, и главное, и не хотел учиться у умных людей правильно жить. В результате ничего не накоплял, все раздавал и даже не воровал. Да вы, поди, и читали у А.Солженицына в его круге первом об одном из такой шарашки: тот настолько плевал на высокое руководство, что даже на работу из барака являлся с демонстративно незастегнутой ширинкой. Наш же герой, хоть и не так демонстративно, но не менее обидно для заинтересованных лиц плевал на своих высоких благодетелей.
Вредный это был и опасный человек! Анархист.
В жизни ему повстречалось немного близких с ним людей. Но всякий раз, общаясь с незнакомыми, он умел поставить дело так, что начальство стонало; он портил начальству кадры. Люди переставали apriori уважать руководство. Они не становились анархистами, нет, они даже работали лучше, но почему-то тоже начинали соизволять иметь свое мнение и сомневаться в азбучной истине «я начальник, ты дурак». Они даже иногда повторяли придуманную им отговорку «я не начальник, и не хочу ничего от атрибутов начальника». Другими словами, ты начальник, ну и забери себе свой «подарок».
Из таких ему порой выпадало счастье встречать тех, кого он мог бы назвать своими друзьями. Но один дурак, это смешно, а когда их много, это уже подрывает чей-то престиж. И начальство старалось. Для начала оно решило сократить его четырех наиболее опасных друзей. Тех, кого он испортил более всего.
Вы спросите, почему же не его самогО, самого опасного? Тут трудно дать точный ответ. Можно, наверное, рассуждать так. Начальниками не рождаются, ими становятся. Так и его начальник поначалу был просто человеком, даже таким человеком, который неплохо относился к нашему герою. Порой они в студенчестве общались, и будущий начальник даже где-то разделял взгляды нашего идеалиста. К тому же ценил и его за знания. Но жизнь берет своё. Пока наш герой ничего не делал, будущий начальник делал дело. Он потом рассказывал, чуть ли не исповедовался нашему герою (был такой лирический час): чтобы поиметь начальный капитал, грязи надо наглотаться много. Он мог бы ничего в самом деле больше и не рассказывать - процесс рождения предпринимателя с золотой ложкой во рту описан в 24 главе марксова «Капитала». Сколько точно старушек надо убить, чтобы стать на ноги, я вам не скажу, но определенно не одну. Так что шкаф для скелетов в хозяйстве частного предпринимателя просто необходим. Но теперь-то! Свобода! Италия! Испания! Гуляй, не хочу. И жена может запросто не работать. И семья обеспечена. А что до нищих на улице, - да, жаль их, но, увы… ничем не могу… разве вот свечку в храме?
У нашего героя не было своего шкафа, наверное, поэтому он так и не выбился в люди.
Со временем приходится наблюдать, как жажда легкой жизни деформирует человека. И вот, начальник проявляет сначала дружеское издевательство, потом нетерпение, оно прорывается в недержание, и наконец - перед нами сам самодур во плоти.
Так вот четверо было уволено, а вскоре и наш герой сам подал на увольнение. Несмотря на полную обеспеченность. Или - из-за нее. «Никуда он не уйдет. Никто его не возьмет», пророчески заявлял начальник. Но герой взял и ушел. Есть в жизни обстоятельства посильнее магнетизма купюр.
2.
И вот, мы оказываемся в маленьком южном предместии Глупова. Наш герой, назовем его простым русским именем Джо, скитающийся как Демон, попадает в этот неведомый край на берегу моря. Положим, он ищет работу. Найдет ли?
Поскольку он программист, то в первую очередь просматривает объявления по этой профессии. И вот чудо. Сразу и пожалуйста: требуются программисты на Foxpro в фирму Информсервис. Пусть не Fox, а С++, но и с Фоксом дело мы имели. Идем. Очень приятная встреча. Джо оставляет им свою последнюю разработку с видео… Они посмотрят и ответят. Вот-вот. Неужели все так просто? Замечательно.
Проходит неделя, другая. Почти месяц. Молчание. Джо старательно штудирует Fox, и ждет. Ведь не он, они давали объявление. Наконец не выдерживает. Приходит.
«Вы знаете, мы передумали. (Звучит как «мы пошутили»). Мы пока никого не набираем. Но мы внесем ваши данные в базу. Ищите пока другую работу (ПИНР!).» «Спасибо за совет (сам бы никогда не догадался!). Ну а ваше мнение насчет моей программы?»
«Мы не поняли. Нам видео не надо. Мы элеваторы обсчитываем. А кстати, почему в вашей программе все по-английски?» «Трудно сказать. Наверно, потому, что по-китайски я еще не научился».
Одновременно приходится прервать работу с прежним начальником, которую еще Джо надеялся продолжать пока не найдет тут работу. Тамошние деятели успешно затягивают завершение проекта, Джо через начальника берет всю доводку на себя, результат практически блестящий, еще несколько усилий и будет что надо. Начальник чуть не готов отставить всех своих «собутыльников», просит выяснить одну вещь: почему программа работает медленно (все подозрения на проект). Джо наглядно демонстрирует, что программа тормозит «благодаря» разработкам всей честной компании, всей, не считая самого проекта. Начальник доволен, и по-доброму сообщает «спасибо. А в твоих услугах мы больше не нуждаемся. Сами доведем». «Уж вы доведете!» «Джо, говорит заместитель, ты хочешь сказать, ты один здесь умный.» «Уж это вы так понимаете. Но полгода не я тянул резину. И не я увольнял лучших работников, некоторые из которых теперь работают в Интел, пока вы все тупели в бесконечных обертываниях (а просто говоря, воровстве) чужого кода»
Это сакраментальное «ты такой умный» не раз еще всплывет как последний аккорд. Так разрываются старые связи. Так жгут мосты.
*
Акт второй. Джо удалось написать очень неплохую программу на Fox, для агентств недвижимости. Много разного приключилось с Джо, пока, наконец, не подвернулся ему случай зайти в Комекс. Научно-производственная фирма. Ну, здесь-то шутить не станут. Умные же люди!
Встречаемся, разговариваем. Вроде, все понимаем с полуслова. Смотрят программу недвижимости,- неплохо. Готовы оказывать поддержку лицензией. Ну ладно, это все хорошо, но как же с работой? Джо не торопит, шлифует свою прогу, находит множество ноу-хау, ждет долго, чуть не полгода. Не может быть, что им не нужен специалист. Виктор Ефимович просто чудесный человек, тут можно горы свернуть. Сколько Джо попадалось встретить ученых, он не помнит, чтобы им не было бы интересно. Ну, так что? Жизнь и домовладелец не дают сидеть без работы. Приходится спросить прямо «Возьмете?»
«Видишь ли, говорит Виктор Ефимович, все дело в тебе. Ты плохо одет. Мне-то самому это совершенно все равно. Но мы живем тут практически одной семьей, и к нам ходят важные посетители. Я спрашивал уже, а не взять ли нам Джо, так вот все (коллектив, то есть) категорически против. Мы, конечно, не ксенофобы, но я не пойду против мнения семейного коллектива».
Джо, конечно, не отказался бы быть хорошо одетым. Но, увы, он не родился с золотой ложкой во рту, и шкафа, повторяем, у него не было. Так вот, значит, какая ты, научная фирма. Здесь явно в ходу одна наука, наука одевания. Очевидна женская рука. Джо, который никогда на подиумах не выступал, мало того, презирал всех тех, кто там выступал, мог только загадочно улыбнуться на столь наивное объяснение хорошего в общем-то человека. На память приходила только история о крестном отце, главе одного большого семейства…
*
Акт третий и заключительный, без которого не состоялась бы и вся эта сказка.
Если есть в Глупове вертикаль, то она зовется президентской вертикалью. Если зиждется еще в Глупове справедливость, то она, разумеется, вся сосредотачивается в партии «Справедливые Глуповцы» (сокращенно СГ).
Однажды Джо по объявлению обратился в редакцию главной глуповской газеты «Читай». Ее редактора, по слухам, в народе очень даже уважали, да и писалось в газете порой не так уж желто, как в официальных органах. Пожалуй, перехваливает себя в газете Юрий Михайлович, да это нам точно не известно. Ровным счетом не надеясь на что-либо, отправился Джо, сне. Но вдруг - требуется верстальщик.
Замечательный человек Юрий Михайлович. Не жалко, что познакомился. Хочешь работать,- давай учись. Хм. Хоть Джо почти всю свою жизнь и проработал экспертом, сам учил других работать с программами, да ничего. Учиться никогда не зазорно. Было бы чему. Посмотрел, что делают девушки за компьютером, обзавелся солидным руководством по PageMaker, все дела забросил и принялся за обучение. На изучение языков С++, PHP, SQL и им подобных требовалось по месяцу, тут дело много проще. Пожалуйста, через неделю готов во всеоружии. Если так пойдет и дальше, через месяц можно самому обучать кого угодно. (Можно даже выявить явную рутину в работе верстальщика и программировать ее. Выжать все из компьютера.)
Жаль только, время идет, а пока одни обещания.
Но тут и выборы. Совсем не по Джо это занятие, но если просят, да еще если говорят «за справедливость», Джо может и придержать свои убеждения и помочь хорошим людям, даже если и видит, что те из лучших побуждений заблуждаются. Почему заблуждаются? Потому что тема справедливости вообще проблема архи-сложная, ее лучшим образом только Сократ умудрялся решать. А тут: только и слышно «справедливая власть», «справедливые законы», люди будто не осознают, что произносят вещи несовместимые. И уж, конечно: а вот Президент, он сказал «Вор должен сидеть в тюрьме». Президент вообще много чего красивого сказал, но мало красивого сделал. Но все равно ждут: будет антикоррупционный комитет, и вообще, в случае чего, вот барин из Москвы приедет, рассудит.
Джо бегает по дворам, носит листовки, а сам слышит от людей более трезвые разговоры: «Ничего все равно не изменится. И президент с ними заодно. А рыба всегда гниет с головы». Порой приходится поспорить, порой применить тяжелую артиллерию из классиков анархии. Впрочем, с рыбой Джо и сам согласен, это как раз из иллюзий справедливо-глуповцев. Порой говорили «Кого не выбери, все воровать будут». Приходилось убеждать, что нельзя мешать всех одной краской, вот эти из СГ - хоть и идеалисты, но другого характера; что есть люди, не желающие брать чужое уже только из своих принципов. И Джо сам верил и не верил, что в СГ именно таковы; но он был уверен, что в случае чего он придет сам и предъявит этим людям открытое обвинение. Они свято стоят за честность, они поймут.
И когда пришлось ему один раз, будучи вместе с Ю.М., услышать от женщин одного дома, что вот, мол, зачем вы, Ю.М., выдвинули Ольгу Семенову, не понравилось Джо, что ответил Ю.М.: «мы поставим этот вопрос, мы обсудим в партии». Это была не первая ложь со стороны Ю.М., в данном случае совершенно необъяснимая. Джо уже тогда мог бы сформулировать что-то вроде «я не знаю, в чем провинилась перед вами Ольга Семенова. Но в данном случае важно не это, а то, что все эти люди из СГ не побоялись противостоять явно более преступной силе администрации, рискуя и своими (может, даже не вполне законными) доходами, и положением, и именем. Придет время, спросим у них и про это, если они действительно за справедливость. Но сейчас они с нами. Не стоит перед главным делом заниматься мелочной склокой»
А бывало, что попадется человек, и спросит «А много ли платит Ю.М. за разноску?» И скажешь, что не для денег это делаешь. А все равно, добавят «Да он никогда не платит».
Не известно. Джо никогда у Ю.М. денег не просил, а если тот хотел, то платил сам. Тем не менее, сколько можно теперь судить, Ю.М. и сам считал, что Джо работает ради денег. Нет, Джо нужна была работа.
Заслуживает упоминания последний день перед выборами. Джо собирался уходить, вовсе не вспомнив об оплате за день. И без того замотался. Ю.М. сам позвал его за дверь, и с непонятным фокусом положил купюру на пол. Возьмет, не возьмет? Джо только пожал плечами. Что это было, возобновление начальнической болезни? Знакомо. Увы.
Люди на выборы не пришли. Все оказалось так, как и ожидалось. Плохо, но тут ничего не изменишь. Речь сейчас о другом.
Джо перестал надеяться и опять принялся сам искать работу. Снова С++, C#... Но вот, однажды, звонит Ю.М.:
«Джо, приходи, тут освободилось место верстальщика. Валя уходит на другую работу».
«Точно уходит?» «Точно».
Уф. Наконец. Можно, в конце концов, успокоиться после этой бесконечной беготни за ПИНР. Для Джо, который сам всю жизнь искал справедливости, это лучшее место работы. Здесь есть, где развернуться, есть что сказать. Можно сказать, жизнь - хорошая штука. «Саша, Анти, как мне вас сейчас не хватает.»
Да, Джо подзабыл уже немного этот убогий PageMaker, но это сущие пустяки. Не такое осваивали. Ну, он готов. Хоть сейчас. И слышится… «Иди, смотри, что делает девушка».
Да сколько же можно смотреть? Когда работать? Понятно, теперь у Ю.М. горе, может, не вникает, но и Джо не легче. Почти десять дней Джо ходит без всякого вразумительного объяснения в редакцию, и его оттуда гонят и не пущают, потому что Ю.М. нет и распоряжения нет. Ему неловко беспокоить Ю.М., но приходится звонить снова и снова слышать все то же «иди и смотри». Цирк (оно ж, заколдованный круг). А вскоре… объявление о наборе на работу верстальщиком. Это еще не нож, но полножа в спину. Ладно, эти его наймиты делают все со своего шестка, дело их, но надо дождаться самого Ю.М… А пока… можно тогда уж заявить о своей кандидатуре официально. Джо записывают, а через сутки…
«Дождитесь, как появится Ю.М. А пока советую вам начать искать другую работу.»
Вот это мило. Да-да, «я тоже, взаимно, желаю вам того же». Пойдите, поищите, я на вас посмотрю. Дура стоеросовая!
Хотя, возможно, это его жена. Семейный подряд рулит… Ну, это уже повторение второго анекдота. Не станем повторяться. Нам ведь и с трех раз не догадаться, что же там за Инкогнито такое.
Наконец, появляется Юрий Михайлович. И с ним вместе молодой кандидат. Умелый, красивый, опрятный, обеспеченный, любо-дорого посмотреть. Что теперь зовется «гламур тужур». Недаром говорят, деньга бежит к деньге. Что ж, Джо, а ты здесь больше не нужен. Может быть, вы подумали, что Джо потребовал бы от Ю.М. проведения честного сравнения их способностей? Выявления действительно лучшего? Зачем, кому оно надо? Разве не очевидно все случившееся. И потом, если бы это соревнование и произошло, Джо выиграл бы его только затем, чтобы уйти, раз и навсегда. Никогда он не станет участвовать в конкурсах на выживание (в обоих смыслах слова). Так что нож в спину все же загнали.
«Если ты такой умный, то почему бедный?» спрашивал при прощании Ю.М. (надо же, все свои поговорки заимствовал у Новодворской). Про умного, это еще первый анекдот. Проходили. Как говорится в известном анекдоте про диспут между учеными и армейским старшиной: "если вы такие умные, то почему строем не ходите?"
А что ответить? «Не ворую. Вот и бедный».
Ю.М.: «Я тоже не ворую». Да, конечно. Ведь вор должен сидеть в тюрьме. Так и Абрамович тоже не ворует - потому что тоже на свободе. До чего же вывороченная логика у вас, господин справедливо-глуповец!
«Ты знаешь, объяснял Ю.М., одно дело твои способности, а другое - газета. Я предприниматель, и мне нужен абсолютно надежный верстальщик. А ты не хотел смотреть, что и как набирают девчата.»
Джо устал уже от этого упрека, повторяемого попугаем без всякого раздумья. Признайтесь уж, что вы не хотели этого с самого начала. Потому вам было все равно, дают Джо говорить с вашими «девчатами», или гонят в шею. А уж до того, мог бы Джо или не мог работать… Только Горбатого и остается вспомнить «Ну, так брякать и я могу. А ты вот Мурку сыграй, мил человек». Да что там, играйте свою Мурку, Ю.М., с симфониями у вас туговато.
Не знаю, Юрий Михайлович, может, с точки зрения предпринимателя это и вполне расчетливое поведение. Но с привычной человеческой - кажется, это называется обыкновенной подлостью… Нет, не уверен, что это произносится столь грубо, надо бы найти какое-то другое слово, но подобрать не могу. Скажем, некрасиво. Впрочем, давайте расспросим читателей? Что они скажут? Пусть они решают. Или вам слабо будет напечатать эту сказку?
P.S. Газета ваша останется, разумеется, лучшей среди желтой прессы в этом городе. Но вы, как и прежде, будете бояться сказать что-нибудь покрепче, чем «гражданская война», хотя Зюганов, например, не стесняется называть происходящее со страной геноцидом. О, эти хваленые гласность и безцензурность. Вы точно охотники из сказки «Петя и волк». Вам только не хватает Красной Шапочки, которая повела бы вас, дрожащих борцов за справедливость, застрелить серого волка, и сделала бы вас героями. Ваш бунт на коленях повсегда останется пустым сотрясением воздуха. Но доходы можно делать и на сотрясении. Оно, конечно, и не явное воровство, но демагогия. Рано или поздно мне все равно потребовалось бы высказать вам это в лицо. Конфликт был неизбежен, но я надеялся на его творческое разрешение. Теперь уже поздно. Пользуюсь последним случаем. Думайте, если хотите еще сохранить в себе человека, а не дельца.
Засим, остаюсь,
Ваш Джо.
____________________________________________________________________________
pps Вы можете, конечно, замолчать эту историю. И не предать гласности. Но согласитесь, что написанное от начала до конца - правда. Замалчивать правду, значит говорить ложь. Я не думаю, что это вас устраивает. С вами работают другие люди, часто очень хорошие, заслуживающие знать, каков человек их руководитель. В том, что выборы провалились, есть, как я теперь понимаю, немалая и ваша «заслуга». Народ вам все больше не верит, вы про это прекрасно знаете. И народ оказывается прав.
Прошу не принимать эти строки за выражение личной обиды. Я давно притерпелся. Разве не ожидал от вас, ну да в наше время происходит много куда более невероятного. Этот рассказ не о моей проблеме; он о вашей, а вместе с вами и ваших сотрудников, и самого города, совестью которого вы будто бы являлись. Падаете и падаете вы на глазах, скоро уж и не отличишь сразу, где вы, а где Чумак. И это не одна ваша проблема; это общая тенденция, почему рассказ мною и написан.
И вдогонку, еще одна мысль. «Джо,- говорил ему недавно один хороший знакомый. - твоя проблема в том, что ты не умеешь подать себя работодателям. Надо приодеться, и т.п., ты как думаешь, теперь можно только так» «Как знать, отвечал Джо, быть может, я как раз испытываю тех, с кем мне придется работать. Не хочу работать с дураками» «Ну, что ж, быть может, в этом есть резон»