Константину Симонову 100 лет. Продолжение.
Оригинал взят у tareeva в Константину Симонову 100 лет. Продолжение.
Я в прошлом посте написала, что мы не можем не отметить юбилей Симонова потому, что он занимал большое место в советской литературе, в советской литературной жизни и пр. А надо было сказать проще и определеннее. Из всех современных ему поэтов, Симонов был самым известным, самым знаменитым. Тогда было много известных поэтов, в том числе и великий русский поэт Александр Твардовский. И все же, если бы известность поэта можно было бы выразить в баллах, то Симонов получил бы баллов больше, чем все поэты - его современники, намного больше, опередил бы их с большим отрывом.
Трудно говорить о стихах, во всяком случае, я не умею. Но все же хочу попробовать. Лирика поэта это, в каком-то смысле, его дневник, она связана с событиями его жизни, с биографией. Но события его жизни в стихах предстают преображенными. Вот, можно посмотреть, как соотносятся реальные события с поэтическими. В советском литературоведении биографический метод анализа литературного творчества был запрещен. Почему запрещен - это отдельный разговор, но теперь другие времена, и можно делать, что хотим.
Можно еще поговорить о лирическом герое поэзии Симонова. Лирический герой это литературоведческий термин. Стихи поэт пишет о себе, но герой его поэзии это он, каким он себя представляет, и от реального, живого человека, пишущего стихи, он отличается в большей или меньшей степени. И вот мы можем сравнить лирического героя Симонова и Симонова человека.
Но, сначала стихи и биография. Симонов был женат 4 раза. Первой его женой была Наталья Викторовна Гинзбург-Соколова. Мне так и не удалось найти информацию, в каком году он женился на Наталье, но, судя по тому, что в августе 1939 года у него уже родился сын от второй жены, он с первой женой прожил недолго, до конца 1938 года. В поэме «Пять страниц» написано: «Разве нужно ему отдавать было душу и тело, чтобы письма такие на пятом году получать?» Выходит, что когда Симонов женился на Наталье, ему не было 19-ти лет, а ей не было 18-ти.
Поэма «Пять страниц» - это рассказ об отношениях поэта с его первой женой. Герои поэмы любили друг друга, в этом нет сомнений, их любовь в поэме описана. Описано также и горе от случившегося разрыва, отчаяние героя поэмы. Почему же случился разрыв, и кто из двоих стал его инициатором. По поэме выходит, что они оба пришли к выводу, что любовь ушла, но есть основания думать, что инициатором все же был он. В сущности у поэмы открытый конец. В первых строчках написано: «Через час с небольшим уезжаю с полярным экспрессом», а в конце поэмы на вопрос - куда уехал человек, занимавший гостиничный номер и оставивший там пять страниц письма, сотрудник гостиницы ответил, что этот постоялец был странный гражданин и что он сказал, будто сам не решил куда едет. Выходит, что полярный экспресс был не окончательный и что решение было за героем, возможность вернуться была. Почему же все-таки они расстались? Любовь была счастьем, и она была праздником, а потом первая страсть, горячка, прошла. Прошел также период узнавания друг друга, открытий друг в друге. Наступили будни в любви, и этих будней они не выдержали. Близость стала привычной и доступной, они всегда были друг у друга под рукой, знали привычки друг друга, могли предсказать поведение, и это убивало любовь.
Как я ел, как я пил - все заранее знать ты могла,
Как я в двери входил, как пиджак на себе оправлял я,
Как садился за стол, как вставал я из-за стола.
Любовь - это работа души, постоянная работа. Можно быть способным к такой работе, а можно и не быть способным, и тогда любовь обречена. Знание привычек не обязательно должно отталкивать, оно может связывать, потому что ведь это только он именно так оправляет пиджак, так входит, садится и встает. Кроме того, знание внешних привычек вовсе не конец узнавания друг друга, может даже и не начало. Душа человека бездонна. Самого себя всю жизнь изучаешь и остаешься для себя сфинксом, а уж другой человек…
Если людей связывает только страсть, только секс, то такая связь может оказаться недолгой, но здесь все было иначе.
Мы умели дружить и о чем-то совсем не постельном
Лежа рядом, часами с тобой говорить по ночам.
Значит, была не только физическая, но и духовная близость. И все же эта любовь, этот брак, продлились недолго.
Когда я училась в МГУ, Симонов иногда приходил к нам, встречался со студентами. На одной из этих встреч зашла речь о поэме «Пять страниц». Симонов сказал, что если мы, читатели, сочувствовали любви героев поэмы, горевали о разрыве и очень хотели, чтобы герои не расставались, чтобы герой сел не в полярный экспресс, а в поезд, который вернет его к ней, то мы чувствовали то же, что он. Хотел вернуться, рвал по живому и все же ушел.
В конце 1938 года ему было 23 года, и он вступил во второй брак. В этом же году он написал поэму «Пять страниц», посвященную Наталье. Значит, уже уйдя от нее к другой, он писал поэму, полную любви к первой жене и тоски по ней.
Второй женой Симонова была Евгения Самойловна Ласкина. Как было сказано выше, в августе 1939 года она родила ему сына Алексея. А в 1940 году он ушел от нее, влюбившись в Валентину Серову. Значит, он пробыл с Евгенией меньше двух лет и ушел, несмотря на то, что был сын, потому что он, видите ли, влюбился в другую. Похоже, что период жизни с Евгенией Ласкиной не нашел, или почти не нашел, отражения в поэзии Симонова. Жизнь и чувства Евгении, маленький сын, все это для Симонова ничего не значило. Ему не ведомо было, что «мы в ответе за тех, кого приручили». И эта ответственность может быть главная ответственность человека.
Поведения в любви характеризует человека. Любовь - это потребность души, проявление души, отражение души. Как нет двух одинаковых душ, так нет и двух одинаковых любовей. Если бы можно было любовь, свойственную данному человеку, изобразить графически или в виде формулы, то по этому изображению можно было бы идентифицировать человека, так же точно, как по отпечаткам пальцев. В разные периоды своей жизни разных женщин мужчина может любить по разному, но и в этом «по-разному» будет какая-то общая черта, свойственная данному человеку. Попробуем найти эту черту у Симонова.
Симонов не умел думать о счастье других, заботиться о счастье других, важен был только он сам, его чувства и желания. Он был эгоистом в любви, и значит вообще эгоистом. Я всегда считала, что любовь - это когда благо другого человека для тебя важнее, чем твое собственное. И еще мужчина должен быть рыцарем, а главный долг рыцаря - это служение прекрасной даме. Симонов не умел служить даме и не умел ставить благо другого выше своего. Мне любить такого было бы неинтересно.
С Валентиной Серовой он прожил дольше, чем с предыдущими женами. Он был с ней, пока она не спилась, потом бросил и ее. Он был с ней долго, я думаю, потому, что она ему никогда не принадлежала, он не владел ею. Он ее все время завоевывал, но так и не завоевал. Он не знал, любит ли она его, какое место он занимает в ее жизни, почему она с ним - по любви или потому, что так удобно. Для актрисы иметь своего драматурга - это бесценно. Симонов свои пьесы, которые готовы были ставить все советские театры, отдавал в театр, где работала Валентина Серова, и ясно было, что главную женскую роль должна играть она, что роль для нее написана.
Всякий раз, расставаясь с Валентиной, вроде бы любящей, обнимающей его, он не знал, какой она будет, как примет его при следующей встрече. Он любил «злую, ветреную, колючую, хоть не надолго да мою». Вся эта любовь, сомнения, мучения, тревоги и надежды выражены в большом количестве стихов. Я хочу кое-что сказать в защиту Валентины Серовой. Я как-то несколько лет назад увидела по телевизору фотографии и кинокадры ее первого мужа, летчика, героя Советского Союза Анатолия Серова. И не могу найти слов, чтобы описать впечатление, какое он на меня произвел. Я не видела никого прекраснее. Он был красив, но дело даже не в красоте, а в выражении его лица. Его лицо и вся стать выражали мужество, благородство и отвагу. В нем была прямота, открытость, вера в добро, готовность к добру. И при этом лицо было очень русским. От этого лица трудно было оторваться, и, увидев его раз, нельзя было забыть. (Человеческое лицо - это мое хобби. Я коллекционировала лица. Мужских лиц в моей коллекции было около трех тысяч. Это были фотографии, открытки, снимки, вырезанные из газет, страницы, вырванные из книг. Проходя мимо помоек, я всегда смотрела, не выбросил ли кто-нибудь фотографии или альбом с фотографиями, и иногда находила. Как-то во дворе дома на Верхней Радищевской, возле мусорных баков, я нашла толстый семейный альбом. Рядом лежал какой-то домашний скарб. Очевидно, последний человек в роду умер, и все из квартиры вынесли на помойку. Из этого альбома я взяла несколько фотографий, среди них была фотография старика, очень живописного, и снизу подпись: «Джонни Шалвович из Тбилиси». Каждое новое лицо в коллекции - это было новое увлечение. Первые дни я его часто доставала и рассматривала. Смотрела так, что мой муж говорил: «Линка, не прожги бумагу». Это я все к тому, что, если я говорю, что лица прекраснее, чем у Анатолия Серова, я не видела, то мне есть, с чем сравнивать). И я понимаю, что если Валентина Серова любила такого человека и была любима им, то после него полюбить другого она уже не могла. Если бы он не погиб, то она, возможно, была бы другой. Не стала бы злой, ветреной, колючей и в сторону Симонова даже не посмотрела бы. О любви к Валентине Серовой Симонов написал много стихов, целый том. Но я бы их все, не задумываясь, отдала бы за поэму «Пять страниц» в первоначальном варианте, которую автор безжалостно загубил.
По стихам Симонова очень хорошо видно, что второго мужа Валентина Серова не любила, всем было известно о ее любви к Рокоссовскому. Рокоссовский был красавец и очень яркий человек. И вроде бы он отвечал ей взаимностью, но здесь чуть ли не Сталин вмешался. Рокоссовского куда-то отправили, и так кончился этот роман.
Есть еще темная история с сыном Валентины Серовой от Анатолия Серова. Как-то страшно и трудно о ней говорить. Ребенок родился после гибели отца, и в честь отца мать назвала его Анатолием. Анатолий Серов был ровесником Алексея Симонова. Симонов оставил своего сына, и сын Валентины Серовой тоже был ему не нужен, мешал. И вроде бы по его настоянию Валентина Серова отдала мальчика в интернат, не смотря на то, что родственники Анатолия Серова старшего хотели взять его к себе. Но, без разрешения матери они не имели права это сделать, а Валентина Серова и ее новый муж предпочли интернат. Возможно, мальчик был похож на отца - такой же бесстрашный и отчаянный. И если бы было кому поставить его на правильный путь, то он стал бы героем как отец. Но такого человека рядом не было, и мальчик стал малолетним правонарушителем, попал в колонию. Дальше жизнь покатилась по наклонной плоскости. Он стал пить, и к 36 годам окончательно спился и умер. Но Симонов - это Симонов, от него ничего хорошего детям ждать не приходится. Но как мать могла расстаться с сыном, которого родила от любимого человека? Очевидно, что успех на сцене для нее значил больше, чем судьба и жизнь ребенка, а успех этот во многом зависел от драматурга Симонова.
Четвертая жена Симонова была Лариса Жадова, дочь генерала Жадова, героя Советского Союза.
Продолжение следует.
Я в прошлом посте написала, что мы не можем не отметить юбилей Симонова потому, что он занимал большое место в советской литературе, в советской литературной жизни и пр. А надо было сказать проще и определеннее. Из всех современных ему поэтов, Симонов был самым известным, самым знаменитым. Тогда было много известных поэтов, в том числе и великий русский поэт Александр Твардовский. И все же, если бы известность поэта можно было бы выразить в баллах, то Симонов получил бы баллов больше, чем все поэты - его современники, намного больше, опередил бы их с большим отрывом.
Трудно говорить о стихах, во всяком случае, я не умею. Но все же хочу попробовать. Лирика поэта это, в каком-то смысле, его дневник, она связана с событиями его жизни, с биографией. Но события его жизни в стихах предстают преображенными. Вот, можно посмотреть, как соотносятся реальные события с поэтическими. В советском литературоведении биографический метод анализа литературного творчества был запрещен. Почему запрещен - это отдельный разговор, но теперь другие времена, и можно делать, что хотим.
Можно еще поговорить о лирическом герое поэзии Симонова. Лирический герой это литературоведческий термин. Стихи поэт пишет о себе, но герой его поэзии это он, каким он себя представляет, и от реального, живого человека, пишущего стихи, он отличается в большей или меньшей степени. И вот мы можем сравнить лирического героя Симонова и Симонова человека.
Но, сначала стихи и биография. Симонов был женат 4 раза. Первой его женой была Наталья Викторовна Гинзбург-Соколова. Мне так и не удалось найти информацию, в каком году он женился на Наталье, но, судя по тому, что в августе 1939 года у него уже родился сын от второй жены, он с первой женой прожил недолго, до конца 1938 года. В поэме «Пять страниц» написано: «Разве нужно ему отдавать было душу и тело, чтобы письма такие на пятом году получать?» Выходит, что когда Симонов женился на Наталье, ему не было 19-ти лет, а ей не было 18-ти.
Поэма «Пять страниц» - это рассказ об отношениях поэта с его первой женой. Герои поэмы любили друг друга, в этом нет сомнений, их любовь в поэме описана. Описано также и горе от случившегося разрыва, отчаяние героя поэмы. Почему же случился разрыв, и кто из двоих стал его инициатором. По поэме выходит, что они оба пришли к выводу, что любовь ушла, но есть основания думать, что инициатором все же был он. В сущности у поэмы открытый конец. В первых строчках написано: «Через час с небольшим уезжаю с полярным экспрессом», а в конце поэмы на вопрос - куда уехал человек, занимавший гостиничный номер и оставивший там пять страниц письма, сотрудник гостиницы ответил, что этот постоялец был странный гражданин и что он сказал, будто сам не решил куда едет. Выходит, что полярный экспресс был не окончательный и что решение было за героем, возможность вернуться была. Почему же все-таки они расстались? Любовь была счастьем, и она была праздником, а потом первая страсть, горячка, прошла. Прошел также период узнавания друг друга, открытий друг в друге. Наступили будни в любви, и этих будней они не выдержали. Близость стала привычной и доступной, они всегда были друг у друга под рукой, знали привычки друг друга, могли предсказать поведение, и это убивало любовь.
Как я ел, как я пил - все заранее знать ты могла,
Как я в двери входил, как пиджак на себе оправлял я,
Как садился за стол, как вставал я из-за стола.
Любовь - это работа души, постоянная работа. Можно быть способным к такой работе, а можно и не быть способным, и тогда любовь обречена. Знание привычек не обязательно должно отталкивать, оно может связывать, потому что ведь это только он именно так оправляет пиджак, так входит, садится и встает. Кроме того, знание внешних привычек вовсе не конец узнавания друг друга, может даже и не начало. Душа человека бездонна. Самого себя всю жизнь изучаешь и остаешься для себя сфинксом, а уж другой человек…
Если людей связывает только страсть, только секс, то такая связь может оказаться недолгой, но здесь все было иначе.
Мы умели дружить и о чем-то совсем не постельном
Лежа рядом, часами с тобой говорить по ночам.
Значит, была не только физическая, но и духовная близость. И все же эта любовь, этот брак, продлились недолго.
Когда я училась в МГУ, Симонов иногда приходил к нам, встречался со студентами. На одной из этих встреч зашла речь о поэме «Пять страниц». Симонов сказал, что если мы, читатели, сочувствовали любви героев поэмы, горевали о разрыве и очень хотели, чтобы герои не расставались, чтобы герой сел не в полярный экспресс, а в поезд, который вернет его к ней, то мы чувствовали то же, что он. Хотел вернуться, рвал по живому и все же ушел.
В конце 1938 года ему было 23 года, и он вступил во второй брак. В этом же году он написал поэму «Пять страниц», посвященную Наталье. Значит, уже уйдя от нее к другой, он писал поэму, полную любви к первой жене и тоски по ней.
Второй женой Симонова была Евгения Самойловна Ласкина. Как было сказано выше, в августе 1939 года она родила ему сына Алексея. А в 1940 году он ушел от нее, влюбившись в Валентину Серову. Значит, он пробыл с Евгенией меньше двух лет и ушел, несмотря на то, что был сын, потому что он, видите ли, влюбился в другую. Похоже, что период жизни с Евгенией Ласкиной не нашел, или почти не нашел, отражения в поэзии Симонова. Жизнь и чувства Евгении, маленький сын, все это для Симонова ничего не значило. Ему не ведомо было, что «мы в ответе за тех, кого приручили». И эта ответственность может быть главная ответственность человека.
Поведения в любви характеризует человека. Любовь - это потребность души, проявление души, отражение души. Как нет двух одинаковых душ, так нет и двух одинаковых любовей. Если бы можно было любовь, свойственную данному человеку, изобразить графически или в виде формулы, то по этому изображению можно было бы идентифицировать человека, так же точно, как по отпечаткам пальцев. В разные периоды своей жизни разных женщин мужчина может любить по разному, но и в этом «по-разному» будет какая-то общая черта, свойственная данному человеку. Попробуем найти эту черту у Симонова.
Симонов не умел думать о счастье других, заботиться о счастье других, важен был только он сам, его чувства и желания. Он был эгоистом в любви, и значит вообще эгоистом. Я всегда считала, что любовь - это когда благо другого человека для тебя важнее, чем твое собственное. И еще мужчина должен быть рыцарем, а главный долг рыцаря - это служение прекрасной даме. Симонов не умел служить даме и не умел ставить благо другого выше своего. Мне любить такого было бы неинтересно.
С Валентиной Серовой он прожил дольше, чем с предыдущими женами. Он был с ней, пока она не спилась, потом бросил и ее. Он был с ней долго, я думаю, потому, что она ему никогда не принадлежала, он не владел ею. Он ее все время завоевывал, но так и не завоевал. Он не знал, любит ли она его, какое место он занимает в ее жизни, почему она с ним - по любви или потому, что так удобно. Для актрисы иметь своего драматурга - это бесценно. Симонов свои пьесы, которые готовы были ставить все советские театры, отдавал в театр, где работала Валентина Серова, и ясно было, что главную женскую роль должна играть она, что роль для нее написана.
Всякий раз, расставаясь с Валентиной, вроде бы любящей, обнимающей его, он не знал, какой она будет, как примет его при следующей встрече. Он любил «злую, ветреную, колючую, хоть не надолго да мою». Вся эта любовь, сомнения, мучения, тревоги и надежды выражены в большом количестве стихов. Я хочу кое-что сказать в защиту Валентины Серовой. Я как-то несколько лет назад увидела по телевизору фотографии и кинокадры ее первого мужа, летчика, героя Советского Союза Анатолия Серова. И не могу найти слов, чтобы описать впечатление, какое он на меня произвел. Я не видела никого прекраснее. Он был красив, но дело даже не в красоте, а в выражении его лица. Его лицо и вся стать выражали мужество, благородство и отвагу. В нем была прямота, открытость, вера в добро, готовность к добру. И при этом лицо было очень русским. От этого лица трудно было оторваться, и, увидев его раз, нельзя было забыть. (Человеческое лицо - это мое хобби. Я коллекционировала лица. Мужских лиц в моей коллекции было около трех тысяч. Это были фотографии, открытки, снимки, вырезанные из газет, страницы, вырванные из книг. Проходя мимо помоек, я всегда смотрела, не выбросил ли кто-нибудь фотографии или альбом с фотографиями, и иногда находила. Как-то во дворе дома на Верхней Радищевской, возле мусорных баков, я нашла толстый семейный альбом. Рядом лежал какой-то домашний скарб. Очевидно, последний человек в роду умер, и все из квартиры вынесли на помойку. Из этого альбома я взяла несколько фотографий, среди них была фотография старика, очень живописного, и снизу подпись: «Джонни Шалвович из Тбилиси». Каждое новое лицо в коллекции - это было новое увлечение. Первые дни я его часто доставала и рассматривала. Смотрела так, что мой муж говорил: «Линка, не прожги бумагу». Это я все к тому, что, если я говорю, что лица прекраснее, чем у Анатолия Серова, я не видела, то мне есть, с чем сравнивать). И я понимаю, что если Валентина Серова любила такого человека и была любима им, то после него полюбить другого она уже не могла. Если бы он не погиб, то она, возможно, была бы другой. Не стала бы злой, ветреной, колючей и в сторону Симонова даже не посмотрела бы. О любви к Валентине Серовой Симонов написал много стихов, целый том. Но я бы их все, не задумываясь, отдала бы за поэму «Пять страниц» в первоначальном варианте, которую автор безжалостно загубил.
По стихам Симонова очень хорошо видно, что второго мужа Валентина Серова не любила, всем было известно о ее любви к Рокоссовскому. Рокоссовский был красавец и очень яркий человек. И вроде бы он отвечал ей взаимностью, но здесь чуть ли не Сталин вмешался. Рокоссовского куда-то отправили, и так кончился этот роман.
Есть еще темная история с сыном Валентины Серовой от Анатолия Серова. Как-то страшно и трудно о ней говорить. Ребенок родился после гибели отца, и в честь отца мать назвала его Анатолием. Анатолий Серов был ровесником Алексея Симонова. Симонов оставил своего сына, и сын Валентины Серовой тоже был ему не нужен, мешал. И вроде бы по его настоянию Валентина Серова отдала мальчика в интернат, не смотря на то, что родственники Анатолия Серова старшего хотели взять его к себе. Но, без разрешения матери они не имели права это сделать, а Валентина Серова и ее новый муж предпочли интернат. Возможно, мальчик был похож на отца - такой же бесстрашный и отчаянный. И если бы было кому поставить его на правильный путь, то он стал бы героем как отец. Но такого человека рядом не было, и мальчик стал малолетним правонарушителем, попал в колонию. Дальше жизнь покатилась по наклонной плоскости. Он стал пить, и к 36 годам окончательно спился и умер. Но Симонов - это Симонов, от него ничего хорошего детям ждать не приходится. Но как мать могла расстаться с сыном, которого родила от любимого человека? Очевидно, что успех на сцене для нее значил больше, чем судьба и жизнь ребенка, а успех этот во многом зависел от драматурга Симонова.
Четвертая жена Симонова была Лариса Жадова, дочь генерала Жадова, героя Советского Союза.
Продолжение следует.