о 31 больнице и особенностях информационной политики
Когда происходят неприятные события, связанные с большой политикой и интересами феодалов, полезно посмотреть на тот берег безымянной реки. Вот, например, далеко не однобокий сюжет так называемого первого канала, где всего раз упоминается причина возможного расформирования (или переезда, если "не спекулировать на теме", как говорит Полтавченко) онкоцентра в 31-й больнице. Вскоре после синхрона растерянной мамы больного мальчика следуют оговорки, что "социально-важные отделения" будут сохранены, а там, того и гляди, новый инновационный детский центр построят. Спокойно, не спекулируйте на теме, без паники, все под контролем. Когда принимаются очевидно скотские решения и промолчать из-за общего резонанса нельзя, приходится успокаивать взбудораженных.
Еще важна лексика. Прочтите вслух закадровый текст. "Планируют разместить ведомственный медицинский центр для сотрудников Верховного и Конституционного судов". За такое из приличной редакции изгоняют с позором. Мертвый язык мертвых людей, на котором не говорят о живых. Ведомственный язык сотрудников, которым можно завуалировать любую мерзость с медицинским центром, где лечатся живые люди.
Ведь даже если случится чудо, и построят в конце концов новый онкологический центр, и систему лечения при переводе не разрушат, и врачи не разбредутся, и спонсоры не найдут своим средствам иных адресатов - все равно за это время умрут пять, десять, пятнадцать несчастных лысых детей. Но для людей, принимающих решения, эти пять, десять, пятнадцать - погрешность, обоснованная государственной необходимостью, а также привычкой к роскоши и комфорту.
Еще важна лексика. Прочтите вслух закадровый текст. "Планируют разместить ведомственный медицинский центр для сотрудников Верховного и Конституционного судов". За такое из приличной редакции изгоняют с позором. Мертвый язык мертвых людей, на котором не говорят о живых. Ведомственный язык сотрудников, которым можно завуалировать любую мерзость с медицинским центром, где лечатся живые люди.
Ведь даже если случится чудо, и построят в конце концов новый онкологический центр, и систему лечения при переводе не разрушат, и врачи не разбредутся, и спонсоры не найдут своим средствам иных адресатов - все равно за это время умрут пять, десять, пятнадцать несчастных лысых детей. Но для людей, принимающих решения, эти пять, десять, пятнадцать - погрешность, обоснованная государственной необходимостью, а также привычкой к роскоши и комфорту.