святочная история
Сначала, конечно, был концерт в Большом зале филармонии - там космически безупречно российский национальный оркестр исполнял Рахманинова и Чайковского. Сморгнув два часа музыки, я вышел на улицу. Падал снег, ноги были влажные, а шагать им до метро метров сто, не больше. И после полуторачасового пива в районе станции метро Василеостровская и приключилась с нами удивительная рождественская история.
Макдональдс - это круглосуточный ресторан. Ночью открыто специальное окошко, в которое можно просунуть голову, если вы сильно пьяны, и сказать: «Пжалста, два абеда с бикмаком… Бльших!!».
- Мужчина, вы дали только сто рублей.
- Аааа! Вот еще двести! Сдачи - не надо!
Он повернулся к нам. На трехдневной его щетине мерцали кристаллики льда. Темные зрачки в голубом кольце решительно не фокусировались.
- Падержи! Ну падержи, - возопил волхв в лицо Дмитрию. Секунд десять Дмитрий молчал, а потом раздельно произнес:
- Дядя, иди мимо.
- Ну чо, сложно падержааать? - возмутился дядя. Он пытался добиться своего, обратившись сначала ко мне, а затем к Антону. Катеньку он почему-то пощадил.
Демонстративно игнорируя его, мы перешли дорогу и встали под праздничной елью. Скоро мужчина подошел к нам снова.
- Вот вы какие. Я к вам, а вы - эх! - горестно махнул он рукой, поставил два пакета с обедами в сугроб и пошел, ссутулившись, прочь. Мы смотрели на растворяющуюся во тьме фигуру, на картошку фри на серой бумаге, и опять вслед волхву, и раскаяние, смешанное с благодарностью, накрывало нас рождественским снегопадом.
Макдональдс - это круглосуточный ресторан. Ночью открыто специальное окошко, в которое можно просунуть голову, если вы сильно пьяны, и сказать: «Пжалста, два абеда с бикмаком… Бльших!!».
- Мужчина, вы дали только сто рублей.
- Аааа! Вот еще двести! Сдачи - не надо!
Он повернулся к нам. На трехдневной его щетине мерцали кристаллики льда. Темные зрачки в голубом кольце решительно не фокусировались.
- Падержи! Ну падержи, - возопил волхв в лицо Дмитрию. Секунд десять Дмитрий молчал, а потом раздельно произнес:
- Дядя, иди мимо.
- Ну чо, сложно падержааать? - возмутился дядя. Он пытался добиться своего, обратившись сначала ко мне, а затем к Антону. Катеньку он почему-то пощадил.
Демонстративно игнорируя его, мы перешли дорогу и встали под праздничной елью. Скоро мужчина подошел к нам снова.
- Вот вы какие. Я к вам, а вы - эх! - горестно махнул он рукой, поставил два пакета с обедами в сугроб и пошел, ссутулившись, прочь. Мы смотрели на растворяющуюся во тьме фигуру, на картошку фри на серой бумаге, и опять вслед волхву, и раскаяние, смешанное с благодарностью, накрывало нас рождественским снегопадом.