Исповедь боевика наркокартеля
Для нас это было просто «Офис». Но на самом деле это был особняк с огромным атриумом, бассейном, водопадом, прудом и прислугой. У нас были женщины, которые убирались, готовили и стирали, и старики, которые ухаживали за садом.
Офис располагался в одном из лучших районов Тихуаны (Мексика), что эквивалентно Беверли-Хиллз или Саттон-Плейс в Нью-Йорке. Нашими соседями были судьи, политики, бизнесмены и старые богатые семейства, которые сделали своё состояние ещё сто лет назад на золоте, нефти, крупном рогатом скоте и кукурузе.
Конечно же, все соседи догадывались, что происходит за стенами Офиса. Они не могли не видеть вооружённых охранников, которые 24 часа в сутки патрулировали территорию, или караваны внедорожников, набитых вооружёнными людьми, которые приезжали и уезжали средь бела дня. Но соседи держали свои рты на замке, потому что наши дела их не касались. Нашим бизнесом были наркотики и убийства, а нашими врагами были люди, чьим бизнесом были тоже наркотики и убийств.
Иногда наши миры сталкивались, и нам приходилось разбираться с теми «законопослушными» людьми, которые решили поиграть с огнём. Некоторые дети из этих богатых семейств были в восторге от нашей жизни и пробовали вести с нами дела. Некоторым это удавалось. Другие растворились в бочке с кислотой.
Я был простым уличным парнем из Сан-Диего, и я никогда не думал, что буду жить, как миллионер. Когда я решил присоединиться к картелю Тихуаны в качестве «сикарио», то есть убийцы, мне было не важно, что платой за королевскую жизнь станут убийства людей. Люди, которых убивал картель, были не лучше и не хуже, чем мы. Они были просто противниками. Обе стороны знали, что конкуренция в торговле наркотиками в основном сводится к тому, чтобы убить как можно больше соперников и заставить их сдаться. Это и было нашей целью - убивать как можно больше, это была война на истощение.
Конечно, они пытались сделать то же самое с нами.
Через месяц после того, как я покинул тюрьму штата Калифорния и пересёк границу с Мексикой для того, чтобы получить работу в картеле Тихуаны, я получил своё первое задание.
Нашу организацию основал Арельяно Феликс и её называли AFO - Arellano Felix Organization. Её главный убийца, Дэвид Баррон, убил около ста человек. Он использовал пистолеты, дробовики, винтовки, мачете, ножи, кувалды, бензопилы и простые топорики для разделки мяса. Ему нравилось думать о себе как о специалисте, хладнокровном убийце с глубокими знаниями человеческого тела. Позже, в ходе некоторых из наших заданий, он показывал мне, как и куда нужно втыкать нож в связанного человека, который умолял пощадить его жизнь.
Однажды утром Дэвид отозвал меня в сторону и сказал, что лидер картеля Рамон Арельяно Феликс заказал два убийства. Мне сказали, что объекты находятся в Лос-Анджелесе, и они члены команды, которая пыталась убить Рамона на дискотеке в Пуэрто-Вальярта годом ранее.
В тот раз «Эль-Чапо» Гусман направил 40 убийц в клуб, чтобы убить Рамона и его брата Бенджамина. Во время перестрелки между людьми Рамона и убийцами Гусмана была выпущена не одна сотня пуль. Погибли восемь телохранителей Рамона, 10 человек Гусмана и что-то около дюжины случайных лиц.
Эта кровавая бойня должна была попасть в заголовки газет всего мира, или, по крайней мере, Соединённых Штатов, крупнейшего потребителя наркотиков, которые мы поставляли. Тот факт, что этого не произошло, говорит о том, что американское общество пытаются обмануть. Людям внушают, что личное употребление наркотиков является преступлением без жертв. Каждая унция марихуаны, дорожка кокаина или укол героина, продаются ли они с рук на улицах, в роскошных апартаментах или на вечеринке по случаю вручения «Оскара», запятнаны кровью. И часто это кровь невинных людей. А часто - нет.
Покушение на Рамона не удалось, но он не собирался позволять парням Чапо спокойно жить и хвастаться этим. Ему нужно было довести до Чапо, что даже те его люди, которые живут в США, не могут чувствовать себя в безопасности, и что у Рамона длинные руки. Стрелявшим в клубе пришлось умереть. И я был одним из тех, кто их убил.
Это было моё первое задание, и для меня было важно, чтобы всё было сделано правильно. Никаких осечек. Никаких намёков, указывающих на Рамона. Никаких следов, которые могли бы повредить картелю. Всё должно было быть чистым и быстрым. И я должен был всё это организовать.
Одной из целей был толстый медлительный парень, он был одним из стрелков на дискотеке. Он жил в Лос-Анджелесе, занимался наркотиками для Чапо и, вероятно, чувствовал себя вне досягаемости любого возмездия. Всем известно, что картели не совершают убийства в США, и в наших интересах было, чтобы люди продолжали так думать. На самом деле убийств на территории США по заказам из Мексики происходит гораздо больше, чем кажется. Просто, когда это случается, власти не хотят говорить о том, как мало они контролируют ситуацию.
Чапо и Арельяно воевали более десяти лет, с 1989 года, и никто не имеет чёткого представления о количестве жертв. Но вероятно, их было тысячи.
Дэвид дал мне 15000 долларов. Мне их должно было хватить, если бы вдруг потребовалось купить машину, подкупить служащего или приобрести пистолет на улице, чтобы я и моя команда смогли вернуться обратно в Тихуану.
Помимо беспокойства по поводу того, что я должен был убить одного или нескольких врагов моего босса, меня волновало и то, что я возвращаюсь в США. Я нарушил условия условно-досрочного освобождения. После того как я покинул тюрьму, я не встал на учёт и не встречался с моим офицером из службы надзора. Смогу ли я пройти через границу в Сан-Диего, не привлекая внимание пограничника, который может проверить мои данные по базе Национального информационного центра преступности? Не подойдёт ли ко мне на бензоколонке какой-нибудь случайный полицейский, чтобы посмотреть, что случилось?
Мы не могли пересекать границу со своим оружием, поэтому Давид дал мне имена двух членов банды Border Brothers, которые жили в Лос-Анджелесе. Они снабдили нас оружием, разыскали жирного дилера и показали нам, где он жил.
Картели не смогли бы получать миллиарды долларов в год на территории США, если бы у них не было там огромной сети. В неё могут входить кто угодно. Женщина среднего возраста, занимающаяся финансами или телефонными звонками для картеля в Палмдейле. Строительный рабочий, живущий возле студенческого кампуса в Лос-Анджелесе. Несколько подростков, сбывающих наркотики в Комптоне. Гражданский сотрудник департамента полиции Лос-Анджелеса. Кто-нибудь из сотрудников офиса члена городского совета. Патрульный пограничник.
Дэвид велел мне подобрать двух парней, которые поедут со мной. Это не было проблемой - я взял двух своих родственников из Сан-Диего, которым я мог доверять, я знал, что они умеют стрелять и выполнять приказы. Они оба были проверены в деле, и им обоим было по 17 лет. Роуч был потрясающим водителем, который не терял самообладание ни во время перестрелки, ни уходя от полицейской погони. Пума был суровым солдатом с большим сердцем.
Когда вы работаете в тени, вам не на кого положиться, кроме парней, стоящих рядом с вами. Действия на территории противника - это не то же самое, что грохнуть врага, живущего по соседству, на другой стороне бульвара.
Я больше не был бандитом. Теперь я стал острием копья международной преступной организации. И на этом уровне я должен был выступить как профессионал. Никакие оправдания не принимались.
Поэтому на следующий день, в 3:30 после полудня, Пума, Роуч и я уже стояли в очереди на пограничном переходе округа Сан-Диего. Пума вёл красный пикап «Тойота», мы с Роучем были в совершенно новой белой «Джетте». У обеих машин были номера, официально зарегистрированные в Калифорнии. Это относится к тому, что может купить организация-миллиардер - огромную сеть безопасных убежищ, документы, пути отхода, разведывательную агентуру и любое оборудование или людей, необходимых для бесперебойной работы организации.
Ребята на пограничном посту посмотрели на наши номера и едва взглянули на документы, выданные в Калифорнии. Пересечь границу настолько просто, что картели могут переправлять через неё всё, что угодно. Я числился в базе условно-досрочно освобождённых, и для того, чтобы это установить, было достаточно нескольких нажатий на клавиши компьютера.
К 6 вечера мы были в Лос-Анджелесе. Мы остановились в гостинице Ramada Inn и позвонили ребятам из Border Brothers по номеру, который дал мне Дэвид.
Через час в номере появились Чино и Чуй, которые принесли наше оружие: полностью автоматический пистолет-пулемёт «Узи», оснащённый огромным глушителем, карабин М1, револьвер «Магнум» и несколько 9-миллиметровых полуавтоматических пистолетов.
Мы собирались сначала атаковать с помощью «Узи», а уже затем воспользоваться более тяжёлым калибром. «Узи» выбрасывает море огня, но он не точен. План состоял в том, чтобы наделать в противнике достаточно дыр, чтобы свалить его с ног. Затем мы бы добили всех выстрелами в голову с помощью «Магнума» или карабина. Хотите - верьте, хотите - нет, но в перестрелке очень трудно кого-то убить с одного выстрела. Единственная абсолютная гарантия - это выстрел в голову. И для того, чтобы его сделать, вам нужно подойти вплотную.
Я дал Пуме и Роучу 100 долларов, чтобы они купили какой-нибудь еды, и стал составлять план нападения на основе той информации, которую мне предоставили ребята из Border Brothers.
Через несколько часов Роуч и Пума вернулись с парой девушек, с которыми они познакомились, после чего они уединились с ними и вернулись только в 3 утра, отправив девчонок восвояси.
Роуч и Пума были молоды. И, хотя они ничего не говорили об этом, они, вероятно, думали, что это может быть их последняя ночь на Земле, так почему бы и не погулять напоследок. Мне тогда было 30 лет. Я уже примирился с тем, что долго я не проживу. Выпивка или женщины не заставили бы меня почувствовать себя лучше. Кроме того, напиваться опасно. Это мешает думать и делает вас разбитым на следующий день. А мне нужно было быть бодрым, чтобы остаться в живых.
Самое лучшее, на что я мог надеяться - это похороны за счёт картеля, с большим надгробием и статуей Санта Муэрте, торчащей из земли над моим телом. Мне было всё равно. У меня не было ничего, что держало бы меня в мире живых. Я порвал со своими родителями, братьями и сёстрами. У меня не было ни жены, ни детей. Я скрывался от калифорнийской системы правосудия. У меня не было ни одной вещи, на которую можно было бы рассчитывать или ради которой стоило бы жить. В некотором смысле я был уже мёртв.
Я выдал Пуме карабин M1. Чуй, который пожелал стать частью команды, получил револьвер, а Роуч - один из 9-миллиметровых пистолетов. У меня должен был быть «Узи», но оказалось, что у него дырявый глушитель, и это делало его бесполезным.
Я позвонил Дэвиду и сказал ему, что мне нужно другое оружие. Через несколько часов в Ramada доставили полностью автоматический TEC-22 с двумя рожками по 40 патронов, с пулями калибра 22.22, обмазанными ртутью. Если бы пули не убили противника сразу, он должен был умереть от отравления. Эти патроны были зарезервированы для того жирного торговца, про которого мы точно знали, что он был одним из стрелков на дискотеке. Он был главной целью. Остальные шли просто в придачу.
Как только у нас появилось оружие, мы приступили к наблюдению. Улица, на которой мы должны были нанести свой удар, находилась в Восточном Лос-Анджелесе, неподалёку от почтового отделения и полицейского участка района Холенбек. Эта часть Лос-Анджелеса не видела сражений уличных банд и перестрелок мексиканских мафиози со времён начала Второй мировой войны.
Мы припарковались так, чтобы дилеры не смогли нас увидеть. Роуч и Пума были в «Тойоте», мы с Чуем сидели в «Джетте». У нас были рации полиции Тихуаны, и мы пользовались ими для переговоров друг с другом. Выяснилось, что три человека Чапо снимали дома и квартиры по обеим сторонам улицы. Они работали, просто прогуливаясь перед домом, и со стороны выглядели как отдыхающие. Но мы могли видеть, что через каждые несколько минут возле дома останавливается машина и ждёт. Затем один из дилеров подходил к машине и передавал наркотики.
После этого машина отъезжала, а парень возвращался к своему дому. Они торговали на выбор - кокаином, метадоном и героином, и это была только одна из нескольких сотен, если не тысяч, розничных торговых точек Чапо Гусмана, разбросанных по всей Калифорнии и в остальной части страны.
«Это он. Вон тот тупица», - сказал Чуй, когда показался толстяк. Я сказал своим ребятам запомнить его лицо. Он был тем парнем, которого нам предстояло убить.
Он работал с двумя другими парнями. Я решил, что мы убьём их всех, я хотел вернуться в Офис с хорошими результатами. Мы наблюдали за ними большую часть дня. Они работали.
Как только мы запомнили лица ребят, их дома и как они работают, я начал изучать пути отхода. Я отпустил двух наших «братьев» из Border Brothers и прокатился по окрестностям вместе со своими стрелками. Мы проанализировали маршруты подхода и отхода. Мы рассмотрели множество сценариев «Что, если…». Что, если они рано нас заметят и побегут? Что, если в домах окажутся стрелки? Дома, в которых торгуют наркотиками, всегда становятся первоочередными целями при нападениях соперничающих банд, поэтому умный дилер обычно держит неподалёку от дверей охранников с оружием большого калибра. Нам было, о чём подумать.
Затем возник вопрос о том, что делать, если появятся полицейские. Полицейский участок в Холенбеке находился всего в нескольких кварталах, и они могли появиться уже через полминуты после начала стрельбы.
Мы договорились, где будем встречаться, если вдруг что-то пойдёт не так и нам придётся разбегаться. Военные называет это местом сбора. Таких мест у нас было два, основное и запасное.
Затем мы приступили к деталям самого убийства.
Если вы собираетесь совершить убийство и хотите затем благополучно скрыться, к этому нужно подходить со всей серьёзностью. Мелких бандитов с горячими головами обычно ловят потому, что единственное, о чём они думают - это как нажать на курок. Убийца, который достоин этого титула, знает, что нажать на спусковой курок - это не более 10 процентов работы. Реальная работа - это подготовка, выбор момента, планирование запасных вариантов, путей подхода и отхода.
Когда мы выработали сценарий, я занялся нашей одеждой.
Мы работали над тем, что СМИ любят называть «признаками принадлежности к банде». Если у вас они есть, то вы уже через секунду привлечёте внимание. Что говорит ваша стрижка? Как насчёт этих татуировок? Мы можем посмотреть на татуировку и точно сказать о том, из какого района вы вышли, о вашем статусе в банде, являетесь ли вы убийцей или солдатом.
Я выбрал одежду, которая отсеивала всякое предположение о принадлежности к бандам - толстовки разных цветов, таких как коричневый, жёлтый, чёрный и зелёный. Для гангстера эти цвета ничего не значат. Единственным цветом, который считается цветом мексиканских мафиозных банд по всей Калифорнии, является синий. Не надевайте синюю майку или голубую бейсболку LA Dodgers - вас из-за этого могут убить.
Затем мы приобрели спортивные штаны и шорты. Идея заключалась в том, что сразу после стрельбы мы сбросим свои толстовки и спортивные штаны. Полиция по рации отдаст команду задержать трёх латиноамериканцев в толстовках и спортивных штанах. К тому времени, когда подразделения получат эту информацию, мы будем уже в футболках и шортах, похожие на всех латиноамериканцев на улице.
Затем я всем купил банданы и перчатки. Мы не могли разбрасывать оружие с нашими отпечатками по всему миру, и мы не хотели, чтобы на наших руках остались следы пороховой гари, пригодные для проведения теста. Поэтому мы подобрали такие перчатки, которые были достаточно тонкими, чтобы было удобно работать и нажимать на курок, и в то же время достаточно толстыми, чтобы не оставить следы пороха на нашей коже.
Мы были полны решимости не сдаваться полиции. У нас не было желания их убивать. Мы считали, что они просто делают свою работу, так же, как и мы. Но они работали на правительство, которое не было нашим правительством. И если бы дело дошло до стрельбы, к несчастью для них, они бы не смогли выстрелить первыми. А мы бы смогли.
После завершения стрельбы и возвращения в машину мы собирались перезарядить своё оружие и держать его наготове. Если бы копы повисли у нас на хвосте, мы бы постарались их сбросить. Если бы полицейская машина отстала от нас, мы были бы спокойны. Но если нет, то мы должны были остановиться, расстрелять всё, что у нас есть, по их ветровым стёклам и разбежаться.
У нас оставался ещё один день для наблюдения и уточнения плана. Мы появились рано утром и ещё раз проследили за дилерами.
Это было похоже на генеральную репетицию. У нас было всё, что нам нужно. У нас был план. Мы были настроены на работу и готовы к ней. Всё, что нам было нужно - это найти возможность выманить этих троих парней на улицу одновременно.
А потом это произошло.
Мы не планировали делать это в тот же день и в это время, но это выглядело так, как будто Хесус Мальверде, покровитель наёмных убийц, услышал наши молитвы и предоставил нам прекрасную возможность.
Все трое парней вышли на улицу, чтобы обслужить припарковавшиеся автомобили. Это было около 9 часов утра, в понедельник, и бизнес шёл замечательно.
Мне не нужно было говорить своей команде ничего, кроме «Мы делаем это сейчас».
Роуч отогнал машину и припарковал её в том месте, где мы договорились. Мы повязали банданы, натянули свои толстовки, взяли наши пушки и пошли вдоль квартала.
Я не знаю, как чувствуют себя солдаты на войне. Но когда я вышел из машины с оружием в руке, одетый в боевое снаряжение и сосредоточенный на моём враге, я почувствовал огромное спокойствие. Казалось, что всё вдруг замедлилось, а я стал видеть вдвое чётче свою цель. В то же время я подробно видел и всё, что происходит вокруг меня.
Парни были заняты продажей, поэтому мы успели приблизиться к ним на 3 метра прежде, чем один из них закричал. Он увидел, что к ним идут трое парней в толстовках и банданах, с поднятым оружием и пальцами на курках.
Первый парень, ближайший ко мне, посмотрел мне в глаза и на секунду застыл. Это было всё, что мне нужно.
Мой TEC-22 был уже направлен ему в грудь. Я нажал на спусковой крючок, и в него ударили четыре пули, вымоченные в ртути. Он умер прежде, чем упал на землю.
Второй дилер побежал, и Чуй погнался за ним по переулку.
Пума, как ему и было приказано, сразу же подскочил к тому парню, в которого я только что попал и выстрелил тому в голову, но я закричал ему, чтобы он не беспокоился и помог Чую поймать убегавшего.
Всё это заняло несколько секунд, хотя казалось, что целую вечность.
Толстый дилер находился возле автомобиля своего клиента со стороны пассажира. Между мной и толстяком была машина, и я не мог в него попасть из-за водителя. Я закричал водителю, чтобы он убирался, но парень застыл на месте. Он не двигался.
Тогда я дважды выстрелил в его машину, и он отпрянул. Было поздно. К этому моменту дилер уже находился на расстоянии около 6 метров и бежал к входной двери.
Я не стал торопиться, прицелился и выпустил восемь выстрелов из ствола, как воду из садового шланга. Дилер упал на землю. Было похоже, что его ноги просто подломились под ним. Но я видел, что он всё ещё движется и ползёт к входной двери. Я подошёл к нему и увидел, что пули попали ему только в задницу и ноги. Толстый дилер перекатился на спину и сказал: «Non me mata. Por favor. Non me mata». («Не убивай меня. Пожалуйста. Не убивай меня».)
Было слишком поздно просить милосердия. Этот парень был «сикарио» (убийцей) - таким же, как и я. Он был одним из тех 40 парней, которые ворвались на дискотеку и поливали огнём всех, не заботясь о том, кого они убивали. Если бы всё сложилось иначе, он бы убил меня без колебаний. Я тоже не колебался. Это уродливый бизнес. Но это бизнес.
Я сказал ему: «Sí, puto. Por Ramón».
Я наклонился над ним и выпустил всё, что оставалось в магазине на 40 патронов, в его тело.
Я посмотрел вверх и вниз по улице, она была совершенно пуста. Это было утро понедельника, когда люди идут на работу или в школу, но никого не было видно. Мы только что совершили тройное убийство на улице одного из крупнейших городов страны, и я был единственным живым существом, видимым на горизонте.
Где были мои ребята?
Я направился к машине. Роуч уже сидел за рулём, и он, и Пума снимали свои банданы и толстовки. Но где был Чуй? Я сказал Роучу подождать и дать мне несколько секунд.
Я выскочил из машины с оружием в руках и побежал по улице. Чуй стоял полусогнувшись, его пистолет всё ещё был зажат в руке, а обе руки лежали на коленях. Он задыхался. Он долго гнался за парнем, пока сумел его подстрелить.
Чуй увидел меня. Он улыбнулся. Он думал, что мы оставили его. Затем он сказал, что он застрелил своего парня.
Пора уходить.
Мы побежали обратно к машине, заскочили в неё и сняли банданы.
Я сказал Роучу, чтобы он ехал не торопясь, чтобы никто не подумал, что мы убегаем. И хороший солдат, каким он являлся, проехал по улице прямо мимо лежащих тел так спокойно и медленно, как будто это было в кино.
Первым делом нам нужно было вырулить на бульвар Уиттиер, в трёх кварталах от места действия. Если бы мы смогли туда спокойно добраться, то затерялись бы в потоке машин и уже к обеду были бы в Мексике.
Но нам пришлось остановиться на светофоре. И случилось так, что позади нас остановилась полицейская машина.
«Будьте спокойными», - сказал я парням в машине. Я также сказал им проверить оружие и убедиться, что в него вставлены свежие обоймы.
Водителем в полицейской машине была женщина, одна, без напарника. Мой желудок сжался, потому что она могла быть матерью и женой. Мысль, что придётся убить женщину, даже если она была полицейским, была неприятна. Но не настолько, чтобы сдаваться.
Я снова напомнил своим парням: «Если она включит сигнализацию, мы расстреливаем машину из всего, что у нас есть, и разбегаемся. Встречаемся на первом месте сбора».
Мы сидели и ждали, когда погаснет красный свет. А он продолжал гореть. Мы были в полной готовности. Наши руки уже лежали на дверных ручках, готовые их распахнуть и открыть огонь.
Затем женщина вдруг круто вывернула руль, сделала крутой разворот позади нас и полетела в противоположном направлении. Должно быть, она только что получила сообщение о стрельбе. Ей оставалось три секунды до гибели.
Мы посмотрели друг на друга. Это было какое-то безумие.
Мы остановились, чтобы снять одежду. Мы побросали оружие и одежду в полиэтиленовый пакет и протянули его парню из Border Brothers, который нас уже ждал.
Когда он взял пакет, чтобы его выбросить, мы услышали, как приближаются звуки сирен. Их было много. Мы встроились в поток движения и поехали вниз по бульвару Уиттиер, чтобы добраться до автострады. Несколько полицейских машин проехали мимо нас, спеша к месту нашего преступления. Это было красиво.
Мы переехали границу и уже днём были в Офисе.
На следующий день Дэвид вошёл с чемоданом и сказал, что убийство наделало в Лос-Анджелесе много шума. Он дал каждому из нас по 25000 долларов наличными. Он не спросил про те 15000 долларов, которые дал мне на всякий случай.
Оказалось, что погибли только двое из трёх. Первый парень, которого я застрелил, умер на месте. Дилер умер через два дня от пуль и ртути. Третий парень, в которого выстрелил Чуй, смог выжить.
Для Дэвида и Рамона Арельяно я стал героем. Я возглавил команду, успешно совершившую убийство и сумевшую не только скрыться, но и оставить в недоумении полицию Лос-Анджелеса и всю систему правосудия Калифорнии. Эти убийства оставались нераскрытыми более десяти лет - до тех пор, пока я не стал свидетелем обвинения и не рассказал полиции, что, как и почему произошло.
Я не горжусь сейчас этим, но это действительно было.
Источник