Буду вечно молодым
Мы с Кэрол идём по длинному больничному коридору, везём перед собой пациенток в инвалидных калясках. Совсем не старые женщины, одной ещё и семидесяти-то нет, второй только недавно исполнилось. Милые, хорошо сохранившиеся дамы в здравом уме и твёрдой памяти. Одна живёт на севере Бостона, другая в одном из западных пригородов; они никогда раньше не всречались, и в первый раз увидели друг друга всего пару минут назад. Этой встрече предшествовало грустное событие : три недели назад обе упали и сломали шейку бедра. К счастью, их успешно прооперировали и доставили в наш центр для дальнейшей реабилитации. Поскольку женщины были сравнительно (для подобных пертрубаций) молодые и здоровые, они быстро поправились и уже вовсю ходили по коридорам. До выписки оставалось всего несколько дней, и нужно было начинать работать над балансом, а также учить их подниматься по лестнице с палочкой. Для таких пациентов на поздней стадии реабилитации у нас в центре был выстроен прекрасный спортзал, находящийся, к сожалению, на другом конце здания. Пациенты любят туда ходить - для них это возможность вырваться из больничных коридоров. Наши бабушки скидывали с себя убогие казённые размахайки, одевались в брючки-блузочки, причёсывались и даже красили губы. Главное событие дня - людей посмотреть, себя показать.
И тут Кэрол предложила: а давай их познакомим? Одна из пациенток - её, другая - моя, имеет смысл скооперироваться. Они бы очень друг другу подошли, можно их на физкультуру вместе возить, будут мотивировать друг друга, а для укрепления баланса могут мячик друг другу покидать. Сказано - сделано. Мы назначаем обеим физиотерапию на 11 утра, встречаемся в коридоре и представляем пациенток друг другу.
- Мэри.
- Филомена, очень приятно.
Коридор длинный, идти, толкая каляски, минут 5, так что дамы успевают наговориться.
- Вы тут давно?
- Да нет, недели три.
- И я тоже. Очень хороший центр.
- Да, только еда не очень, у меня от неё запор.
- Ой, не говорите, у меня тоже. Это ужас. Мне сначала одно какое-то лекарство прописали, я его два дня пила - не помогло. Потом другое пробовали - никаких результатов. А я уже к тому моменту дня четыре как в туалет не ходила, живот болел, всю пучит, а не сходить никак.
- Точно, и у меня похоже. Неделю назад мне магнезий прописали, или что-то вроде того, не помню, молоко какое-то, и у меня, наконец, пошло. Медленно сначала, стул крепкий такой, но потом разошлось, получше стало.
- Да, да, это мне тоже помогло! Но у меня сразу хорошо пошло - густая консистенция, но ничего, какать не больно.
Нет, я, пожалуй, тут прервусь - жалко читателя. Потому как дальше было в том же роде. Всю дорогу в спортзал наши пациентки в деталях обсуждали симптомы запора, средства от него, консистенцию стула после запора и прочие художественные детали. Мы молчали. Когда доехали, наконец, до спортзала и посадили их на мат разминаться (они продолжали обсуждать запоры), Кэрол подсела ко мне и тихо-тихо сказала:
- Знаешь, я уже четыре года физиотерапевтом работаю, каждый день общаюсь с больными стариками, но сегодня мне в первый раз стало страшно стареть.
- Почему?
- Потому что в тот день, когда я начну, в качестве светской беседы, обсуждать с незнакомыми мне людьми свои запоры и консистенцию стула, пристрелите меня на месте. Пожалуйста.
- Слушай, но они же в больнице, вот им и лезут в голову медицинские подробности. Хотя, в больнице они с бедром...
- Вне зависимости от контекста. Если я умом тронусь, тогда другое дело. А ты посмотри на них: нестарые, живые такие бабки, и ведут себе неспешный разговор о запорах. Это для них сейчас центральная тема. Нет, пристрелите меня. Вот в тот самый момент.
- Да... Знаешь, мне тоже легче смириться с мыслью о хрустящих коленях, слепеющих глазах и неразгибающейся спине, чем с образом себя, толкующей о какашках вместо «здрасте». Давай встретимся через 50 лет, и если начнём о запорах кумекать, то пристрелим друг друга.
- Тебе смешно, а мне действительно стало страшно. Неужели мы ТУДА идём? В мир, где собственные болячки перекрывают другие интересы, элементарные социальные установки, здравый смысл, наконец? У тебя когда-нибудь был запор?
- У кого его не было?
- И кто об этом знал?
- Ну, муж... И всё.
- Вот именно. А ведь пренеприятные ощущения правда? И пару дней о чём бы то ни было ещё думать трудно. Но нам в голову не пришло делиться подробностями с окружающими. Дико просто. А для них - нормально. И я не хочу туда.
- Давай не стареть, что ли...
- Да нет, давай стареть по-другому.
- Я очень постараюсь.
- Я тоже. Ты обещала меня в противном случае пристрелить, не забудь.
И тут Кэрол предложила: а давай их познакомим? Одна из пациенток - её, другая - моя, имеет смысл скооперироваться. Они бы очень друг другу подошли, можно их на физкультуру вместе возить, будут мотивировать друг друга, а для укрепления баланса могут мячик друг другу покидать. Сказано - сделано. Мы назначаем обеим физиотерапию на 11 утра, встречаемся в коридоре и представляем пациенток друг другу.
- Мэри.
- Филомена, очень приятно.
Коридор длинный, идти, толкая каляски, минут 5, так что дамы успевают наговориться.
- Вы тут давно?
- Да нет, недели три.
- И я тоже. Очень хороший центр.
- Да, только еда не очень, у меня от неё запор.
- Ой, не говорите, у меня тоже. Это ужас. Мне сначала одно какое-то лекарство прописали, я его два дня пила - не помогло. Потом другое пробовали - никаких результатов. А я уже к тому моменту дня четыре как в туалет не ходила, живот болел, всю пучит, а не сходить никак.
- Точно, и у меня похоже. Неделю назад мне магнезий прописали, или что-то вроде того, не помню, молоко какое-то, и у меня, наконец, пошло. Медленно сначала, стул крепкий такой, но потом разошлось, получше стало.
- Да, да, это мне тоже помогло! Но у меня сразу хорошо пошло - густая консистенция, но ничего, какать не больно.
Нет, я, пожалуй, тут прервусь - жалко читателя. Потому как дальше было в том же роде. Всю дорогу в спортзал наши пациентки в деталях обсуждали симптомы запора, средства от него, консистенцию стула после запора и прочие художественные детали. Мы молчали. Когда доехали, наконец, до спортзала и посадили их на мат разминаться (они продолжали обсуждать запоры), Кэрол подсела ко мне и тихо-тихо сказала:
- Знаешь, я уже четыре года физиотерапевтом работаю, каждый день общаюсь с больными стариками, но сегодня мне в первый раз стало страшно стареть.
- Почему?
- Потому что в тот день, когда я начну, в качестве светской беседы, обсуждать с незнакомыми мне людьми свои запоры и консистенцию стула, пристрелите меня на месте. Пожалуйста.
- Слушай, но они же в больнице, вот им и лезут в голову медицинские подробности. Хотя, в больнице они с бедром...
- Вне зависимости от контекста. Если я умом тронусь, тогда другое дело. А ты посмотри на них: нестарые, живые такие бабки, и ведут себе неспешный разговор о запорах. Это для них сейчас центральная тема. Нет, пристрелите меня. Вот в тот самый момент.
- Да... Знаешь, мне тоже легче смириться с мыслью о хрустящих коленях, слепеющих глазах и неразгибающейся спине, чем с образом себя, толкующей о какашках вместо «здрасте». Давай встретимся через 50 лет, и если начнём о запорах кумекать, то пристрелим друг друга.
- Тебе смешно, а мне действительно стало страшно. Неужели мы ТУДА идём? В мир, где собственные болячки перекрывают другие интересы, элементарные социальные установки, здравый смысл, наконец? У тебя когда-нибудь был запор?
- У кого его не было?
- И кто об этом знал?
- Ну, муж... И всё.
- Вот именно. А ведь пренеприятные ощущения правда? И пару дней о чём бы то ни было ещё думать трудно. Но нам в голову не пришло делиться подробностями с окружающими. Дико просто. А для них - нормально. И я не хочу туда.
- Давай не стареть, что ли...
- Да нет, давай стареть по-другому.
- Я очень постараюсь.
- Я тоже. Ты обещала меня в противном случае пристрелить, не забудь.