Ваня (от Глузмана)
Вечером 16-го сентября 1986 года Глузман сидел на краешке кровати в компании очень хороших людей и не пил вермут на помин души умученного Сирано. Компания попалась утонченная и мудрая. Бледному и непьющему юноше дозволили сидеть на краешке кровати и слушать. За окном деревянного барака на окраине села Клопицы капал мелкий ленинградский дождик. Это сотрудники Теплоэнергопроекта отдыхали после уборки турнепса и готовились к посевной. Изысканные молодые дамы любили французский шансон, - а кто его не любит? - и тихонько подпевали неизвестному магнитофонному тенору.
- Знаете, девушки, - сказал Сережа Барков, - если бы не колхоз и не такие вот вечера, я бы давно из ТЭПа уволился.
Отворилась дверь. На пороге комнаты стоял очень красивый молодой человек с круглым лицом и кудрявыми льняными волосами над старым и грязным ватником. Красивый молодой человек застыл как Ларингит в ставке Кутузова. Он подпирал плечом дверной косяк и был пьян. В руке он крепко держал большой нож и молча смотрел на пирующую компанию. В его теплых добрых глазах сияла отчужденность и резкая неприязнь ко всем вместе и к каждому по отдельности.
"Начинаются большие колхозные приключения," - подумал Глузман и понял, что придется защищать этих беззащитных молодых дам, а не прыгать в окно со второго этажа барака.
- Ваня пришел, - вздохнула одна из молодых дам.
Сидящий спиной к двери Паша Новиков обернулся и вскочил с радостным криком:
- Ваня пришел!
Паша Новиков подбежал к Ване, положил руку на его плечо, сочувственно закивал головой и усмехнулся:
- Брось, Ваня. Да ну их! Не стоят они того.
Ваня медленно поднял голову и, проникновенно сощурив плачущие глаза, взглянул на Пашу Новикова.
- Брось, Ваня, брось, - повторил Паша Новиков, - Иди лучше с нами выпей, - и помог Ване доползти до кровати. Не выпуская ножа, Ваня с помощью свободной руки выпил пару стаканов, глубоким поклоном поблагодарил добрых людей, встал и побрел обратно к двери.
- Стой, Ваня, останься с нами. Где ты сейчас его найдешь? - наперебой закричала компания. Куда там! Ваня вышел в барачный коридор на поиски сокрывшегося обидчика и больше уже не возвращался. А Глузман всего две недели работал в ТЭПе. Он всех сотрудников не знал. Через несколько дней в тэповском коридоре он встретил трезвого Ваню в костюме, при галстуке и с чертежами под мышкой. Радушный и трезвый Ваня тепло поздоровался с Глузманом как со старым добрым знакомым.
В 2001 году Глузман с тортом и бутылкой израильского апельсинового ликера пришел в ТЭП. В маленьком угловом закутке большой комнаты за кульманом сидел Сережа Барков и что-то чертил. Над его головой висел большой парадный портрет Брежнева в маршальской форме с полным нагрудным иконостасом. Сережа Барков кивнул Глузману и сосредоточился на чертеже.
- Знаете, девушки, - сказал Сережа Барков, - если бы не колхоз и не такие вот вечера, я бы давно из ТЭПа уволился.
Отворилась дверь. На пороге комнаты стоял очень красивый молодой человек с круглым лицом и кудрявыми льняными волосами над старым и грязным ватником. Красивый молодой человек застыл как Ларингит в ставке Кутузова. Он подпирал плечом дверной косяк и был пьян. В руке он крепко держал большой нож и молча смотрел на пирующую компанию. В его теплых добрых глазах сияла отчужденность и резкая неприязнь ко всем вместе и к каждому по отдельности.
"Начинаются большие колхозные приключения," - подумал Глузман и понял, что придется защищать этих беззащитных молодых дам, а не прыгать в окно со второго этажа барака.
- Ваня пришел, - вздохнула одна из молодых дам.
Сидящий спиной к двери Паша Новиков обернулся и вскочил с радостным криком:
- Ваня пришел!
Паша Новиков подбежал к Ване, положил руку на его плечо, сочувственно закивал головой и усмехнулся:
- Брось, Ваня. Да ну их! Не стоят они того.
Ваня медленно поднял голову и, проникновенно сощурив плачущие глаза, взглянул на Пашу Новикова.
- Брось, Ваня, брось, - повторил Паша Новиков, - Иди лучше с нами выпей, - и помог Ване доползти до кровати. Не выпуская ножа, Ваня с помощью свободной руки выпил пару стаканов, глубоким поклоном поблагодарил добрых людей, встал и побрел обратно к двери.
- Стой, Ваня, останься с нами. Где ты сейчас его найдешь? - наперебой закричала компания. Куда там! Ваня вышел в барачный коридор на поиски сокрывшегося обидчика и больше уже не возвращался. А Глузман всего две недели работал в ТЭПе. Он всех сотрудников не знал. Через несколько дней в тэповском коридоре он встретил трезвого Ваню в костюме, при галстуке и с чертежами под мышкой. Радушный и трезвый Ваня тепло поздоровался с Глузманом как со старым добрым знакомым.
В 2001 году Глузман с тортом и бутылкой израильского апельсинового ликера пришел в ТЭП. В маленьком угловом закутке большой комнаты за кульманом сидел Сережа Барков и что-то чертил. Над его головой висел большой парадный портрет Брежнева в маршальской форме с полным нагрудным иконостасом. Сережа Барков кивнул Глузману и сосредоточился на чертеже.