И опять - пояснение к перепосту
Насколько я понимаю, в завтрашней лекции Владимира Фридмана речь пойдет вот о чем. В свое время (уже почти 90 лет назад) новое направление исследований, впоследствии названное этологией, оказалось огромным прорывом, поскольку оно предложило хотя бы частичный выход из глухого тупика, в который уперлась зоопсихология. Оказалось, что если пытаться изучать поведение животных, абстрагируясь от смысла совершаемых животным действий, то исчезает сам предмет изучения - вне смысла поведение просто не существует, оно неотличимо от автоматических действий вроде коленного рефлекса. И даже внешние стимулы влияют на поведение ровно в той мере, в какой несут некий внятный данному животному смысл. Но животное - не человек, его не спросишь, что для него значит то или иное изображение и почему оно делает то, что делает - даже в ситуации, когда эти действия явно бессмысленны или даже опасны. (Как выяснилось еще раньше, ответы человека на подобные вопросы тоже не всегда досточерны и информативны, но это уже совсем другая история.) Получалось, что для понимания поведения нужно знать то, что узнать никак невозмиожно.
Этологи вышли из этого тупика, сосредоточив свое внимание на врожденном видоспецифичном поведении (которое в просторечии называется "инстинктивным"). Оказалось, что эти сложные комлексы движений не только направлены к определенной цели, но и имеют определенную форму. Это позволило рассматривать такие поведенческие акты как морфологические признаки - для работы с которыми в зоологии уже существовал арсенал методов, разработанных еще в первой половине XIX века.
Идя по этому пути, этология добилась впечатляющих успехов в понимании не только инстинктивного поведения, но и некоторых других видов поведения, где поведенческие акты имеют определенную стабильную форму (в частности, при изучении внутривидовых коммуникаций). Однако у этого подхода быстро обнаружилось уязвимое место: а как выделять эти самые стабильные акты в непрерывном потоке поведения? Классики этологии - Конрад Лоренц, Николаас Тинберген и их первые последователи - считали, что человеку, который достаточно долго наблюдал за поведением тех или иных животных, эти "единицы поведения" просто очевидны, буквально бросаются в глаза. Однако при широком распространении этологической методологии выяснилось, что при анализе одного и того же фрагмента поведения одной и той же особи разные исследователи членят его по-разному. А ученые других направлений (в частности, школы Глэдвина Нобла - Теодор Шнейрла, Дэниел Лерман и другие) вообще отрицали возможность и правомерность выделения в поведении подобных стандартных актов. Естественно, этот спор уперся в вопрос: можно ли разработать процедуру объективного выделения этих поведенческих паттернов, выдерживающего независимую проверку?
О том, как этологи в конце концов (уже совсем в другую эпоху) закрыли эту зияющую методологическую дыру и что это дало для понимания поведения, и пойдет речь в завтрашней лекции. Если, конечно, я ничего не путаю.
Этологи вышли из этого тупика, сосредоточив свое внимание на врожденном видоспецифичном поведении (которое в просторечии называется "инстинктивным"). Оказалось, что эти сложные комлексы движений не только направлены к определенной цели, но и имеют определенную форму. Это позволило рассматривать такие поведенческие акты как морфологические признаки - для работы с которыми в зоологии уже существовал арсенал методов, разработанных еще в первой половине XIX века.
Идя по этому пути, этология добилась впечатляющих успехов в понимании не только инстинктивного поведения, но и некоторых других видов поведения, где поведенческие акты имеют определенную стабильную форму (в частности, при изучении внутривидовых коммуникаций). Однако у этого подхода быстро обнаружилось уязвимое место: а как выделять эти самые стабильные акты в непрерывном потоке поведения? Классики этологии - Конрад Лоренц, Николаас Тинберген и их первые последователи - считали, что человеку, который достаточно долго наблюдал за поведением тех или иных животных, эти "единицы поведения" просто очевидны, буквально бросаются в глаза. Однако при широком распространении этологической методологии выяснилось, что при анализе одного и того же фрагмента поведения одной и той же особи разные исследователи членят его по-разному. А ученые других направлений (в частности, школы Глэдвина Нобла - Теодор Шнейрла, Дэниел Лерман и другие) вообще отрицали возможность и правомерность выделения в поведении подобных стандартных актов. Естественно, этот спор уперся в вопрос: можно ли разработать процедуру объективного выделения этих поведенческих паттернов, выдерживающего независимую проверку?
О том, как этологи в конце концов (уже совсем в другую эпоху) закрыли эту зияющую методологическую дыру и что это дало для понимания поведения, и пойдет речь в завтрашней лекции. Если, конечно, я ничего не путаю.