типун тебе на язык, Алексансергеич!
побывал на кормушке, походил по лесу рядом.
Помните, у солнышка нашего, Алексансергеича:
"Белка песенки поет
И орешки все грызет,"
Уверяю вас, не говоря о всяких фривольных песенках, орешки белка будет грызть в самую последнюю очередь, то есть когда уж совсем с беспросветной голодухи. А так-то всему прочему белки предпочитают ливерную колбасу и сало. А уж потом разные семена. Орехи - в самую последнюю очередь. Так что у Пушкина белка если и пела песенки, грызя орехи, так только от горя, что её ничем другим не кормят, и сквозь горючие слёзы.
Вот она, красавица, разогнала всех и колбасу жрёт.
Наконец, поползень таки привык ко мне и дал себя сфотографировать в более-менее приличном качестве и характерной позе:
После кормушки прошёлся по лесу рядышком. вот что надо, чтобы попасть в такое место, так это несгибаемое намерение и минут 20-30 от Театралки. Вместо того, чтобы охать-ахать перед монитором. Всё, что дальше последует, снято В ЧЕРТЕ ГОРОДА!
Во-первых, лесок весь истоптан белками. Одна меня встретила вполне приветливо - видать, встречались у кормушки.
Во-вторых, нашёл два гнезда воронов. Одно - вот оно:
Размер на глаз - метра полтора по длинной стороне. Метрах в 15-20 от этого - ещё одно гнездо, конечно же - этой же пары.
Лесок плотно исхожен зайцем, причем, видимо, здоровенным, поскольку его обычный шаг - метра полтора:
Никаких "скидок", сдвоек-строек я не нашёл, зато обнаружил нечто, что меня весьма озадачило: я шёл по заячьему следу, который был обычным таким:
а в какой-то момент стал таким:
Было два таких участка. Один я два раза обошёл вкруговую: никаких посторонних следов я не обнаружил. Ребята, кто есть среди вас охотники, он, заяц, что: на двух лапах ходить может?
В других местах заячьими следами живо интересовалась лиса:
Ещё нашёл вот такие следы:
Зверь намного крупнее мыши и намного мельче лисы. Шаг сантиметров десять, не больше. Кошка? Пузом бы скребла, лыжи у меня сантиметров на те же десять в снегу проседали. Кто???
Замечу: следы, за исключением последних неизвестных, свежие, не долее суток.
Составил вот такую пирамиду иерархии на участке:
"Первый бугор на квартале" - коршун. Пару не видел, всегда один владения облетает.
Две пары воронов: одна - в леске, что я исследовал, другая - за дорогой. Когда кто-нибудь из них на чужую территорию вторгается, происходит забавный конфликт: пара хозяев настойчиво летит за нарушителем, очень смешно курлыкая. Да, не кракая, а именно курлыча, почти как журавли. Причём, голос подаёт более крупная особь, видимо - ворон. Помельче - ворониха - летит чуть сзади и в стороне. Идут совсем как истребительное звено. Загнав нарушителей вглубь их территории, пара степенно возвращается на свой участок.
Когда коршун или вороны в небе, всё стихает, даже сороки стараются лишний раз не трепыхаться.
Лиса и заяц кормятся на земле, с ними всё ясно.
Что на деревьях: белка круче всех. Раньше, если сорока, дятел или сойка лезут в кормушку, белка тут же старается вцепиться им в клюв. Сейчас такого не происходит, видать, всё устаканилось.
Белок четыре штуки. Друг с другом не дружат. Если встречаются на кормушке, то следует бешеная вереница прыжков по стволу и веткам, пока слабейшая не будет загнана подальше от кормушки и поближе к вершине. Пока белки ссорятся, на кормушку претендуют либо дятел, либо сойки.
Дятлов трое: видимо, пара и их потомок, он помельче и побледнее. Дятлы между собой не ссорятся: если один на кормушке, то другие поотдаль деревья долбят. Синицы к ним не лезут, а если сойка сунется, то тут же удаляется стремительным выпадом крепкого дятлового клюва. На кормушке дятлы обычно недолго сидят.
Сорока, бывает, сядет на кормушку, но нечасто: может и не успеть к разбору.
Если никого нет посильнее, кормушку "держат" сойки. Их тоже четыре штуки. Жрут, пока зоб не отвалится и пузо не отвиснет. Если двое встретятся на кормушке, то затевается шумная и суетливая свара. Пока она идёт, перекусить подлетает более мелкая сойка, а если той нет поблизости, то - раздолье синицам и поползням.
И те, и другие питаются по остаточному принципу. Причём, синицы вместе не очень любят есть, обычно - дерутся, а вот поползня вполне терпят, если он в настроении. Если нет, то поползень может и в клюв синице дать. Он такой, поползень!
Кстати, московок в этом году почти нет. Хотя большие синицы с московками обычно не враждуют, но вот московок видел одну-две всего, хотя в прошлом году их было чуть ли не больше, чем больших синиц.
Такая вот она - природа, мать наша!
Помните, у солнышка нашего, Алексансергеича:
"Белка песенки поет
И орешки все грызет,"
Уверяю вас, не говоря о всяких фривольных песенках, орешки белка будет грызть в самую последнюю очередь, то есть когда уж совсем с беспросветной голодухи. А так-то всему прочему белки предпочитают ливерную колбасу и сало. А уж потом разные семена. Орехи - в самую последнюю очередь. Так что у Пушкина белка если и пела песенки, грызя орехи, так только от горя, что её ничем другим не кормят, и сквозь горючие слёзы.
Вот она, красавица, разогнала всех и колбасу жрёт.
Наконец, поползень таки привык ко мне и дал себя сфотографировать в более-менее приличном качестве и характерной позе:
После кормушки прошёлся по лесу рядышком. вот что надо, чтобы попасть в такое место, так это несгибаемое намерение и минут 20-30 от Театралки. Вместо того, чтобы охать-ахать перед монитором. Всё, что дальше последует, снято В ЧЕРТЕ ГОРОДА!
Во-первых, лесок весь истоптан белками. Одна меня встретила вполне приветливо - видать, встречались у кормушки.
Во-вторых, нашёл два гнезда воронов. Одно - вот оно:
Размер на глаз - метра полтора по длинной стороне. Метрах в 15-20 от этого - ещё одно гнездо, конечно же - этой же пары.
Лесок плотно исхожен зайцем, причем, видимо, здоровенным, поскольку его обычный шаг - метра полтора:
Никаких "скидок", сдвоек-строек я не нашёл, зато обнаружил нечто, что меня весьма озадачило: я шёл по заячьему следу, который был обычным таким:
а в какой-то момент стал таким:
Было два таких участка. Один я два раза обошёл вкруговую: никаких посторонних следов я не обнаружил. Ребята, кто есть среди вас охотники, он, заяц, что: на двух лапах ходить может?
В других местах заячьими следами живо интересовалась лиса:
Ещё нашёл вот такие следы:
Зверь намного крупнее мыши и намного мельче лисы. Шаг сантиметров десять, не больше. Кошка? Пузом бы скребла, лыжи у меня сантиметров на те же десять в снегу проседали. Кто???
Замечу: следы, за исключением последних неизвестных, свежие, не долее суток.
Составил вот такую пирамиду иерархии на участке:
"Первый бугор на квартале" - коршун. Пару не видел, всегда один владения облетает.
Две пары воронов: одна - в леске, что я исследовал, другая - за дорогой. Когда кто-нибудь из них на чужую территорию вторгается, происходит забавный конфликт: пара хозяев настойчиво летит за нарушителем, очень смешно курлыкая. Да, не кракая, а именно курлыча, почти как журавли. Причём, голос подаёт более крупная особь, видимо - ворон. Помельче - ворониха - летит чуть сзади и в стороне. Идут совсем как истребительное звено. Загнав нарушителей вглубь их территории, пара степенно возвращается на свой участок.
Когда коршун или вороны в небе, всё стихает, даже сороки стараются лишний раз не трепыхаться.
Лиса и заяц кормятся на земле, с ними всё ясно.
Что на деревьях: белка круче всех. Раньше, если сорока, дятел или сойка лезут в кормушку, белка тут же старается вцепиться им в клюв. Сейчас такого не происходит, видать, всё устаканилось.
Белок четыре штуки. Друг с другом не дружат. Если встречаются на кормушке, то следует бешеная вереница прыжков по стволу и веткам, пока слабейшая не будет загнана подальше от кормушки и поближе к вершине. Пока белки ссорятся, на кормушку претендуют либо дятел, либо сойки.
Дятлов трое: видимо, пара и их потомок, он помельче и побледнее. Дятлы между собой не ссорятся: если один на кормушке, то другие поотдаль деревья долбят. Синицы к ним не лезут, а если сойка сунется, то тут же удаляется стремительным выпадом крепкого дятлового клюва. На кормушке дятлы обычно недолго сидят.
Сорока, бывает, сядет на кормушку, но нечасто: может и не успеть к разбору.
Если никого нет посильнее, кормушку "держат" сойки. Их тоже четыре штуки. Жрут, пока зоб не отвалится и пузо не отвиснет. Если двое встретятся на кормушке, то затевается шумная и суетливая свара. Пока она идёт, перекусить подлетает более мелкая сойка, а если той нет поблизости, то - раздолье синицам и поползням.
И те, и другие питаются по остаточному принципу. Причём, синицы вместе не очень любят есть, обычно - дерутся, а вот поползня вполне терпят, если он в настроении. Если нет, то поползень может и в клюв синице дать. Он такой, поползень!
Кстати, московок в этом году почти нет. Хотя большие синицы с московками обычно не враждуют, но вот московок видел одну-две всего, хотя в прошлом году их было чуть ли не больше, чем больших синиц.
Такая вот она - природа, мать наша!