и пришел Котик 4720 по лунному календарю
Если он окажется таким, как на юмористическом рисунке Джефри Тристрама, я не против )
(Кстати, Эвдора и Мария-Терезия организовали собрание уже почти двухсот котиков на зимнем окошке )) )
Этот Кот - вечножитель из райского сада.
Череда его жизней сложилась и вызрела.
Он вошел в поговорки, стихи и баллады
Прежде, чем овдовела Вдовица из Виндзора.
Он уже отскорбел по девятой жене,
Или сорок девятой - могу ошибиться.
И потомство его процветает вполне,
И родной городок патриархом гордится.
Нет Кота безмятежнее и умиленнее,
И, заметив его, старикашка-прохожий
Изумленно прокаркает: «Ну-ка… о Боже…
Неужели!
Глаза бы мои не глядели!
Я могу обмануться, но это, похоже…
Ну конечно же, Второзаконие!»
День базарный. По улице гонят стадо.
Второзаконию хоть бы хны.
Средь мычания, блеянья, скотского ада
Он сидит, и его обходить должны.
Через бровку срезают дорогу водители,
Увидав начертание знака запретного.
Обыватели бдительно предупредительны
К обладателю имени ветхозаветного.
А когда он в дому разведет церемонии,
То, заметив его, старикашка-сосед
Удивленно прошамкает: «Что это? Нет!
Виноват,
Я, конечно, подслеповат…
Кто причина всех бед? Угадаю ответ:
Ну конечно же, Второзаконие!»
В старой пивнушке «Лиса и Валторна»
Он отсыпается в жар дневной.
Когда подпивший народ упорно
Орет: «Хозяйка, еще по одной!»,
То слышит ответ: «Выметайтесь, пьяницы!
Попробуйте мне разбудить Кота!
Я вмиг позвоню, и полиция явится!»
Гром стульев, шарканье ног, пустота.
Сон после обеда - в желудке гармония.
Ничто не нарушит ее никогда.
И старец, ползущий незнамо куда,
Кряхтит: «Что такое… Нет… Умоляю…
Сам
Своим не верю глазам!
Тихонько сторонкой проковыляю,
Пусть выспится Второзаконие!»
Томас Стерн Элиот в переводе Евгения Туганова
(на мой взгляд, это лучший перевод стихотворения)
(Кстати, Эвдора и Мария-Терезия организовали собрание уже почти двухсот котиков на зимнем окошке )) )
Этот Кот - вечножитель из райского сада.
Череда его жизней сложилась и вызрела.
Он вошел в поговорки, стихи и баллады
Прежде, чем овдовела Вдовица из Виндзора.
Он уже отскорбел по девятой жене,
Или сорок девятой - могу ошибиться.
И потомство его процветает вполне,
И родной городок патриархом гордится.
Нет Кота безмятежнее и умиленнее,
И, заметив его, старикашка-прохожий
Изумленно прокаркает: «Ну-ка… о Боже…
Неужели!
Глаза бы мои не глядели!
Я могу обмануться, но это, похоже…
Ну конечно же, Второзаконие!»
День базарный. По улице гонят стадо.
Второзаконию хоть бы хны.
Средь мычания, блеянья, скотского ада
Он сидит, и его обходить должны.
Через бровку срезают дорогу водители,
Увидав начертание знака запретного.
Обыватели бдительно предупредительны
К обладателю имени ветхозаветного.
А когда он в дому разведет церемонии,
То, заметив его, старикашка-сосед
Удивленно прошамкает: «Что это? Нет!
Виноват,
Я, конечно, подслеповат…
Кто причина всех бед? Угадаю ответ:
Ну конечно же, Второзаконие!»
В старой пивнушке «Лиса и Валторна»
Он отсыпается в жар дневной.
Когда подпивший народ упорно
Орет: «Хозяйка, еще по одной!»,
То слышит ответ: «Выметайтесь, пьяницы!
Попробуйте мне разбудить Кота!
Я вмиг позвоню, и полиция явится!»
Гром стульев, шарканье ног, пустота.
Сон после обеда - в желудке гармония.
Ничто не нарушит ее никогда.
И старец, ползущий незнамо куда,
Кряхтит: «Что такое… Нет… Умоляю…
Сам
Своим не верю глазам!
Тихонько сторонкой проковыляю,
Пусть выспится Второзаконие!»
Томас Стерн Элиот в переводе Евгения Туганова
(на мой взгляд, это лучший перевод стихотворения)