Сухари.
Я покупаю нарезанный хлеб. Это удобно.
Он немного дороже обычного и черствеет быстрее. Но во-первых, удовольствие стоит поболее этих нескольких сантимов, во-вторых, в нашей семье вообще никакие продукты не залеживаются, а уж хлеб тем паче.
Сегодня мне достался кусочек хлеба со слегка подсохшей корочкой Буквально уголок ломтика зачерствел до хруста. И вкус это мимолетный напомнил мне о давно забытом лакомстве моего детства....
Летом я ездила в пионерский лагерь. До сих пор не понимаю, как мы умудрялись прибавить за смену в весе (к великой радости и гордости наших педагогов), если ходили постоянно голодными.
Нет, кормили нас хорошо. Да и родители каждые выходные заполняли наши тумбочки чем-то вкусненьким.Причем, в таких количествах, что при разумном употреблении, можно было всю неделю радовать себя чем-то сверх лагерного меню.
Ну, и в магазин нас выводили регулярно. Хотя... Ну, вы же помните те магазины! Однако, карамельки "Барбарис", печенье "Селга" и "Домино", вафли "Ритс" и "Лимонные" были в продаже всегда. Ими-то мы и глушили тоску по родному дому.
Да, и морожко в продаже случалось. Мы были умными и рассудительными детьми. Мы знали, что мороженое быстро тает на июльской жаре. Но почему-то старались купить его побольше. А потом торопливо съедили его по дороге к лагерю, орошая лесные дорожки каплями раскисшего пломбира, украшая свои руки и мордашки сладкими разводами, на которые тут же налипала пыль, делая нас невероятно чумазыми.
А еще можно было по дороге из магазина забежать в буфет местного санатория и купить там бутерброд с килькой.
Боже мой! Я до сих пор не могу понять, чем меня привлекали эти кусочки хлеба с подвялившейся от долгого лежания на витрине рыбешкой. НО слопать такой бутерброд и запить его стаканом яблочного сока.... ммммм....это было невероятно вкусно.
Короче, я была хронически голодной обжорой.
В одну из лагерных смен наши повара додумались собирать оставшийся после приемов пищи хлеб, резать его кубиками и подрумянивать в духовке.
Поначалу сухарики доставались дежурным по столовой в качестве бонуса. Или тем, кто добровольно приходил помогать чистить картошку.
Кстати, чистка картошки мне запомнилась каким-то перманентным, чуть ли не круглосуточным, процессом. На улице, рядом с кухней постоянно стояли ящики с картошкой, мусорники с очистками и выварки с водой. Вокруг мусорника стояли деревянные ящики и табуретки, на которых сидели все, кому было не лень, и чистили картошку.Проходишь мимо, видишь свободный ящик и бесхозный ножик и вливаешься как-то невзначай в коллектив чистильщиков картошки. Шутки, анекдоты, подначки.... Работалось весело. Мы развлекались, а работникам кухни подспорье.
А отсидишь задницу, бросишь ножик, руки сполоснешь и несешься играть в футбол или пионер-бол какой-нибудь. А потом снова невзначай возле кухни окажешься. А там уже другая компашка клубни скребет. И места свободные есть...
Вот для таких помощников повара и выносили на крыльцо миску с чудесными румяными сухариками.
В результате такой незамысловатой рекламной кампании спрос на сухари взлетел до небес. Поэтому, чтобы никому не было обидно, сухари нам стали выдавать всем, после вечерней линейки. На "плац" выносили табурет, на который торжественно водружали таз с сухарями. Нам было велено подходить к табурету по очереди и брать сухарей столько, сколько поместится в наших загребущих ручонках. На каждую ручонку по одному гребку.
Я по сей день помню ощущение певучей радости, когда вместе с кубиками сухого хлеба, мне удалось подцепить и целую хлебную корочку. Видимо, её бросили на противень в последний момент. Я тогда просто не верила своему счастью - такой большой вкусный сухарь!
Прижимая добычу к груди , мы разбегались по палатам, а потом, уже после отбоя, грызли сухари прямо в кроватях. А утром вытряхивали колючие крошки из своих постелей.
Смакуя последний сухарик, я мечтала о том, как приеду домой, куплю целую буханку хлеба и насушу себе сухарей. И буду есть их, сколько захочу.
Я приезжала домой и поджаривала в духовке хлеб. Много. А потом не могла его съесть. Дома сухари были такими же вкусными, но не столь желанными.
Потом я вышла из пионерского возраста, перестала ездить в лагерь. Зато пристрастилась готовить в духовке тосты с сыром и употреблять их с напитком из банки с надписью "Кофе натуральный растворимый".
О лагерных сухариках я забыла напрочь.
И вспомнила о них тогда, когда в первый раз оказалась в родильном отделении.
Там в ту пору царствовал культ стерильности. Полностью закрытое отделение, ничего из своей одежды брать нельзя, из обуви тоже. Можно взять книжку, но непременно новую. Наличие туалетных принадлежностей не возбранялось, слава богу.
В отделение никого не пускали, передачи принимали через окошечко.Передавать разрешалось письма, двушки для телефона-автомата, тминный или ромашковый чай. Мне родные одно время приносили клюквенный морс без сахара. Но потом запретили и его.
И вот едва очухавшись после родов, я вдруг поняла, что до потери пульса хочу сухарей. Тех самых, как в лагере. Кубиками. Из белого и черного хлеба. Я прямо рыдала в телефонную трубку умоляя маму как-нибудь контрабандно передать мне сухарей. Мама с врачом поговорила и разрешение на сухари получила. Но только из белого хлеба.
Каждый день мой супруг закупал батоны, резал их (мне непременно кубиками хотелось) и зажаривал в духовке. Потом волок мне.
И я снова мечтала о том, что дома буду есть сухари сколько влезет.
Но вернувшись домой с маленьким сыном так о них и не вспомнила с тех пор ни разу...
Вот такая никчемушная история.
Он немного дороже обычного и черствеет быстрее. Но во-первых, удовольствие стоит поболее этих нескольких сантимов, во-вторых, в нашей семье вообще никакие продукты не залеживаются, а уж хлеб тем паче.
Сегодня мне достался кусочек хлеба со слегка подсохшей корочкой Буквально уголок ломтика зачерствел до хруста. И вкус это мимолетный напомнил мне о давно забытом лакомстве моего детства....
Летом я ездила в пионерский лагерь. До сих пор не понимаю, как мы умудрялись прибавить за смену в весе (к великой радости и гордости наших педагогов), если ходили постоянно голодными.
Нет, кормили нас хорошо. Да и родители каждые выходные заполняли наши тумбочки чем-то вкусненьким.Причем, в таких количествах, что при разумном употреблении, можно было всю неделю радовать себя чем-то сверх лагерного меню.
Ну, и в магазин нас выводили регулярно. Хотя... Ну, вы же помните те магазины! Однако, карамельки "Барбарис", печенье "Селга" и "Домино", вафли "Ритс" и "Лимонные" были в продаже всегда. Ими-то мы и глушили тоску по родному дому.
Да, и морожко в продаже случалось. Мы были умными и рассудительными детьми. Мы знали, что мороженое быстро тает на июльской жаре. Но почему-то старались купить его побольше. А потом торопливо съедили его по дороге к лагерю, орошая лесные дорожки каплями раскисшего пломбира, украшая свои руки и мордашки сладкими разводами, на которые тут же налипала пыль, делая нас невероятно чумазыми.
А еще можно было по дороге из магазина забежать в буфет местного санатория и купить там бутерброд с килькой.
Боже мой! Я до сих пор не могу понять, чем меня привлекали эти кусочки хлеба с подвялившейся от долгого лежания на витрине рыбешкой. НО слопать такой бутерброд и запить его стаканом яблочного сока.... ммммм....это было невероятно вкусно.
Короче, я была хронически голодной обжорой.
В одну из лагерных смен наши повара додумались собирать оставшийся после приемов пищи хлеб, резать его кубиками и подрумянивать в духовке.
Поначалу сухарики доставались дежурным по столовой в качестве бонуса. Или тем, кто добровольно приходил помогать чистить картошку.
Кстати, чистка картошки мне запомнилась каким-то перманентным, чуть ли не круглосуточным, процессом. На улице, рядом с кухней постоянно стояли ящики с картошкой, мусорники с очистками и выварки с водой. Вокруг мусорника стояли деревянные ящики и табуретки, на которых сидели все, кому было не лень, и чистили картошку.Проходишь мимо, видишь свободный ящик и бесхозный ножик и вливаешься как-то невзначай в коллектив чистильщиков картошки. Шутки, анекдоты, подначки.... Работалось весело. Мы развлекались, а работникам кухни подспорье.
А отсидишь задницу, бросишь ножик, руки сполоснешь и несешься играть в футбол или пионер-бол какой-нибудь. А потом снова невзначай возле кухни окажешься. А там уже другая компашка клубни скребет. И места свободные есть...
Вот для таких помощников повара и выносили на крыльцо миску с чудесными румяными сухариками.
В результате такой незамысловатой рекламной кампании спрос на сухари взлетел до небес. Поэтому, чтобы никому не было обидно, сухари нам стали выдавать всем, после вечерней линейки. На "плац" выносили табурет, на который торжественно водружали таз с сухарями. Нам было велено подходить к табурету по очереди и брать сухарей столько, сколько поместится в наших загребущих ручонках. На каждую ручонку по одному гребку.
Я по сей день помню ощущение певучей радости, когда вместе с кубиками сухого хлеба, мне удалось подцепить и целую хлебную корочку. Видимо, её бросили на противень в последний момент. Я тогда просто не верила своему счастью - такой большой вкусный сухарь!
Прижимая добычу к груди , мы разбегались по палатам, а потом, уже после отбоя, грызли сухари прямо в кроватях. А утром вытряхивали колючие крошки из своих постелей.
Смакуя последний сухарик, я мечтала о том, как приеду домой, куплю целую буханку хлеба и насушу себе сухарей. И буду есть их, сколько захочу.
Я приезжала домой и поджаривала в духовке хлеб. Много. А потом не могла его съесть. Дома сухари были такими же вкусными, но не столь желанными.
Потом я вышла из пионерского возраста, перестала ездить в лагерь. Зато пристрастилась готовить в духовке тосты с сыром и употреблять их с напитком из банки с надписью "Кофе натуральный растворимый".
О лагерных сухариках я забыла напрочь.
И вспомнила о них тогда, когда в первый раз оказалась в родильном отделении.
Там в ту пору царствовал культ стерильности. Полностью закрытое отделение, ничего из своей одежды брать нельзя, из обуви тоже. Можно взять книжку, но непременно новую. Наличие туалетных принадлежностей не возбранялось, слава богу.
В отделение никого не пускали, передачи принимали через окошечко.Передавать разрешалось письма, двушки для телефона-автомата, тминный или ромашковый чай. Мне родные одно время приносили клюквенный морс без сахара. Но потом запретили и его.
И вот едва очухавшись после родов, я вдруг поняла, что до потери пульса хочу сухарей. Тех самых, как в лагере. Кубиками. Из белого и черного хлеба. Я прямо рыдала в телефонную трубку умоляя маму как-нибудь контрабандно передать мне сухарей. Мама с врачом поговорила и разрешение на сухари получила. Но только из белого хлеба.
Каждый день мой супруг закупал батоны, резал их (мне непременно кубиками хотелось) и зажаривал в духовке. Потом волок мне.
И я снова мечтала о том, что дома буду есть сухари сколько влезет.
Но вернувшись домой с маленьким сыном так о них и не вспомнила с тех пор ни разу...
Вот такая никчемушная история.