Прага. Кусочки.
Очень хочется спать. :) Кофе, как средство борьбы с джет-легом, конечно, уже принято, однако, самая манящая в мире вещь - чистенькая постелька и мурчащий Эраст Петрович под боком, прелестный и томный.
Вспоминаются крохотные обрывки впечатлений...
Чистенький окружающий мир по дороге на Дрезден. Пейзаж абсолютно российский, однако, выглядит так, будто бог ежеутренне дает сонму ангелов разнарядку на мытье каждого листика и каждой травинки. После чего все сияет и светится.
Государственные границы, которых не замечаешь.
Запах лип и еще каких-то странных деревьев с цветами, похожими на орхидеи.
Упоительно вкусная вафля, еще горячая, сточенная прямо на улице.
Клубника и черешня - местная, малина - испанская, черника - из Марокко. Все вкусное. Горох - потрясающий.
Продукты вообще такого вида, что хочется набрать их побольше, а потом запереться на кухне и готовить, готовить...
Чешские комментаторы футбола из телевизора. Вообще - неделя под знаком футбола. Его обсуждают все и везде. Громкие немцы, болеющие за свою команду под окнами гостиницы и внутри здания. Среди ночи, ога.
Собор Святого Витта изнутри. Там почему-то верится, что Он - есть. Величие, устремленность ввысь и яркость витражей. Настолько грандиозно, что трудно уложить огромное впечатление как-нибудь более-менее компактно.
Забавные японские туристы.
Мутные воды грязноватой Влтавы.
Бурные и несмолкающие аплодисменты пассажиров рейса номер 209 на Прагу, когда после десяти часов ожидания объявили посадку.
"Пшиште заставка - Главне Надражи". И скверик перед ним, где, как и около всякого вокзала, полно фриков и бомжей.
Мой робкий писк: "Учет просим". Почему-то очень глубок страх сказать не так, не то на иностранном языке.
Бэнды на Карловом мосту. Музыка, уходящая ввысь и плывущая по Влтаве.
Теплота деревянных скамеек на Петржинском холме и головокружительный запах роз, пропитывающий самую суть бытия на этом отрезке пространства.
Красные крыши домов.
Вышеград. Просто - Вышеград. Дух, захваченный полностью.
Ольшанское кладбище. Место, где есть люди, которых давно нет. Людвига с неразборчивой от времени фамилией - покинула этот бренный мир в 1835-м, но все равно осталась здесь, на земле. Жена, пережившая мужа на пятьдесят лет и упокоившаяся рядом. Такие старинные некрополи не навевают грустных мыслей, напротив, они говорят о жизни, которая останется после, будет проходить мимо в стоптанных сандалиях и джинсовых шортах. Ольшанское кладбище находится недалеко от моей любимой гостиницы - там все Ольшанске. Ольшанске намнести, то есть, площадь, гостиница "Ольшанка", ресторан "Ольше". Я зашла в мирный и тенистый последний приют, потому что читала: там похоронены многие из русских, после революций нашедших в Чехии или мать, или мачеху. Увы, некрополь просто огромен, и часа прогулки не хватило, чтобы обнаружить кого-либо из соотечественников.
Неистовый и неузнаваемый профиль Рильке, выступающий из стены здания улицы На Пржикопе.
Садящееся за крыши солнце ласково обнимает плечи, пока сидишь за уличным столиком с кружкой холодного пива.
Приятное поскрипывание электронного контролера в транспорте, пробивающего дату и время на твоем билете.
Шершавая бумага ручной работы в крохотном магазинчике собственной мануфактуры кого-то там. Покупаешь экологически чистый блокнот с сухим цветком на обложке и в упоении ведешь пальцами по мягкой неправильности листа.
Пестрота сувениров "Мэйд ин Чайна".
Особенная тишина, временами проявляющаяся среди многоязычного шума. Тишина, которой много веков.
Вспоминаются крохотные обрывки впечатлений...
Чистенький окружающий мир по дороге на Дрезден. Пейзаж абсолютно российский, однако, выглядит так, будто бог ежеутренне дает сонму ангелов разнарядку на мытье каждого листика и каждой травинки. После чего все сияет и светится.
Государственные границы, которых не замечаешь.
Запах лип и еще каких-то странных деревьев с цветами, похожими на орхидеи.
Упоительно вкусная вафля, еще горячая, сточенная прямо на улице.
Клубника и черешня - местная, малина - испанская, черника - из Марокко. Все вкусное. Горох - потрясающий.
Продукты вообще такого вида, что хочется набрать их побольше, а потом запереться на кухне и готовить, готовить...
Чешские комментаторы футбола из телевизора. Вообще - неделя под знаком футбола. Его обсуждают все и везде. Громкие немцы, болеющие за свою команду под окнами гостиницы и внутри здания. Среди ночи, ога.
Собор Святого Витта изнутри. Там почему-то верится, что Он - есть. Величие, устремленность ввысь и яркость витражей. Настолько грандиозно, что трудно уложить огромное впечатление как-нибудь более-менее компактно.
Забавные японские туристы.
Мутные воды грязноватой Влтавы.
Бурные и несмолкающие аплодисменты пассажиров рейса номер 209 на Прагу, когда после десяти часов ожидания объявили посадку.
"Пшиште заставка - Главне Надражи". И скверик перед ним, где, как и около всякого вокзала, полно фриков и бомжей.
Мой робкий писк: "Учет просим". Почему-то очень глубок страх сказать не так, не то на иностранном языке.
Бэнды на Карловом мосту. Музыка, уходящая ввысь и плывущая по Влтаве.
Теплота деревянных скамеек на Петржинском холме и головокружительный запах роз, пропитывающий самую суть бытия на этом отрезке пространства.
Красные крыши домов.
Вышеград. Просто - Вышеград. Дух, захваченный полностью.
Ольшанское кладбище. Место, где есть люди, которых давно нет. Людвига с неразборчивой от времени фамилией - покинула этот бренный мир в 1835-м, но все равно осталась здесь, на земле. Жена, пережившая мужа на пятьдесят лет и упокоившаяся рядом. Такие старинные некрополи не навевают грустных мыслей, напротив, они говорят о жизни, которая останется после, будет проходить мимо в стоптанных сандалиях и джинсовых шортах. Ольшанское кладбище находится недалеко от моей любимой гостиницы - там все Ольшанске. Ольшанске намнести, то есть, площадь, гостиница "Ольшанка", ресторан "Ольше". Я зашла в мирный и тенистый последний приют, потому что читала: там похоронены многие из русских, после революций нашедших в Чехии или мать, или мачеху. Увы, некрополь просто огромен, и часа прогулки не хватило, чтобы обнаружить кого-либо из соотечественников.
Неистовый и неузнаваемый профиль Рильке, выступающий из стены здания улицы На Пржикопе.
Садящееся за крыши солнце ласково обнимает плечи, пока сидишь за уличным столиком с кружкой холодного пива.
Приятное поскрипывание электронного контролера в транспорте, пробивающего дату и время на твоем билете.
Шершавая бумага ручной работы в крохотном магазинчике собственной мануфактуры кого-то там. Покупаешь экологически чистый блокнот с сухим цветком на обложке и в упоении ведешь пальцами по мягкой неправильности листа.
Пестрота сувениров "Мэйд ин Чайна".
Особенная тишина, временами проявляющаяся среди многоязычного шума. Тишина, которой много веков.