.
Когда я была еще совсем-совсем подростком и читала "Марсианские хроники", то очень удивилась тому, что мне сказал папа: Рэй Бредбери-то жив. В те времена мною потреблялась практически только классика, и казалось - все великие писатели уже умерли.
С тех пор я всегда думала: он вечен. Просто так и незамысловато: где-то в Америке живет не фантаст, но удивительный сказочник обычной жизни и мифолог будущего, и будет жить всегда. Это не то, чтобы закон, но что-то типа одной из фундаментальных основ мира.
Вот теперь его нет, хотя... Хотя есть. В американской глубинке, там, где навечно отпечатались следы новых великолепных теннисных туфлей. На Марсе, смуглый, золотоглазый и веселый. В дыме сжигаемых диктатурами книг. В солнечном свете и космических лучах. В каждом мобильном телефоне - они ныне, и присно, и вовеки веков ассоциируются у меня с гениальным рассказом "Убийца", написанном в - с ума сойти! - 1953-м году. В новых изобретениях для удобства и комфорта жизни, многие из которых он так ярко предсказал. В одуванчиках. В лете.
Не так уж и мало, правда?
С тех пор я всегда думала: он вечен. Просто так и незамысловато: где-то в Америке живет не фантаст, но удивительный сказочник обычной жизни и мифолог будущего, и будет жить всегда. Это не то, чтобы закон, но что-то типа одной из фундаментальных основ мира.
Вот теперь его нет, хотя... Хотя есть. В американской глубинке, там, где навечно отпечатались следы новых великолепных теннисных туфлей. На Марсе, смуглый, золотоглазый и веселый. В дыме сжигаемых диктатурами книг. В солнечном свете и космических лучах. В каждом мобильном телефоне - они ныне, и присно, и вовеки веков ассоциируются у меня с гениальным рассказом "Убийца", написанном в - с ума сойти! - 1953-м году. В новых изобретениях для удобства и комфорта жизни, многие из которых он так ярко предсказал. В одуванчиках. В лете.
Не так уж и мало, правда?